Заявления

КРИТИКА ПРИКАЗА ФФОМС № 111 ОТ 26 МАЯ 2008 ГОДА «ОБ ОРГАНИЗАЦИИ КОНТРОЛЯ ОБЪЕМОВ И КАЧЕСТВА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО СТРАХОВАНИЯ»

А.В. Саверский

26 мая 2008 года Федеральный фонд обязательного медицинского страхования утвердил Приказ № 111 «Об организации контроля объемов и качества медицинской помощи при осуществлении обязательного медицинского страхования», в котором утверждены и соответствующие Методические рекомендации.

В сообщении ФФОМС об этом приказе указано, что согласно письму Минюста РФ от 06.06.2008 N 01/5732-АБ данный приказ в регистрации не нуждается. О том, нуждается он в такой регистрации или нет, мы будем дискутировать позже, но в целом данный приказ во многом не выдерживает юридической критики и подлежит отмене в том виде, в котором он принят.

Прежде всего, следует отметить, что он не учитывает понятия «врачебная тайна».

Так, согласно п. 4 Методических рекомендаций: «В целях организации контроля объемов и качества медицинской помощи рекомендуется в договоре, заключаемом медицинской организацией со СМО, предусматривать, что медицинская организация на время проведения экспертной проверки предоставляет эксперту всю необходимую документацию, включая первичную медицинскую документацию (медицинскую карту амбулаторного больного, медицинскую карту стационарного больного, историю родов, историю развития ребенка, журнал учета оказания платных медицинских услуг и др.) и результаты экспертизы, проводимой медицинской организацией, органом управления здравоохранения субъекта».

Аналогичный порядок содержится в п.п. 7 и 8 Методических рекомендаций.

Между тем, согласно п. 6) ст. 30 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан пациент имеет право на«сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при обследовании и лечении пациента».

Согласно ст. 61 Основ «Информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну».

В этой же статье дан исчерпывающий перечень случаев, когда тайна может быть нарушена:

«Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается:

1) в целях обследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояния выразить свою волю;

2) при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений;

3) по запросу органов дознания и следствия и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством;

4) в случае оказания помощи несовершеннолетнему возрасте, установленном частью второй статьи 24 настоящих Основ, для информирования его родителей или законных представителей;

5) при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий;

6) в целях проведения военно-врачебной экспертизы в порядке, установленном положением о военно-врачебной экспертизе, утверждаемым Правительством Российской Федерации».

Очевидно, что данный перечень не учитывает деятельности никаких страховых компаний и даже ФФОМС. Таким образом, утвержденные Методические рекомендации впрямую нарушают не только вышеприведенные нормы федерального закона, но и основополагающее конституционное право граждан на личную тайну (ч.1 ст. 23 Конституции РФ), к которой относится и врачебная тайна.

Более того, требование ФФОМС о том, что «в целях организации контроля объемов и качества медицинской помощи рекомендуется в договоре, заключаемом медицинской организацией со СМО, предусматривать…» изначально неправомерно, поскольку медицинская организация не вправе разглашать далее перечисленные сведения, в частности и потому, что та же ст. 61 Основ декларирует: «Гражданину должна быть подтверждена гарантия конфиденциальности передаваемых им сведений».

Тогда ФФОМС, совершенно не имея каких бы то ни было оснований, вмешивается в отношения субъектов гражданского права и предписывает им нарушить закон.

Согласно п. 21 Устава ФФОМС (в ред. Постановлений Правительства РФ от 16.12.2004 N 795, от 30.12.2006 N 861): «21. Директор Федерального фонда: …8) по вопросам, относящимся к компетенции Федерального фонда, утверждает нормативно-методические документы, обязательные для исполнения территориальными фондами обязательного медицинского страхования и страховыми медицинскими организациями, входящими в систему обязательного медицинского страхования». Однако медицинские организации, являющиеся стороной договора, не обязаны подчиняться ФФОМСу и его приказам. Они в основном подчиняются своим собственникам – органам исполнительной власти субъекта РФ. Таким образом, ФФОМС пытается напрямую указывать учреждениям субъектов РФ и учреждениям муниципалитетов, как им заключать договор со СМО. А как уже было показано, именно медицинские организации обязаны гарантировать гражданину конфиденциальность.

Более того, в связи с принятием ст. 5.1 Основ (вступила в силу 01.01.2008.), где сказано, что «Кполномочиям Российской Федерации в области охраны здоровья граждан, переданным для осуществления органам государственной власти субъектов Российской Федерации, относятся следующие полномочия:

1) осуществление контроля за соответствием качества оказываемой медицинской помощи установленным федеральным стандартам в сфере здравоохранения (за исключением контроля качества высокотехнологичной медицинской помощи, а также медицинской помощи, оказываемой в федеральных организациях здравоохранения)», - можно сделать вывод о том, что, игнорируя законодателя, ФФОМС вмешался в отношения между федеральным центром и субъектом РФ».

Здесь возможно возражение о том, что СМО обязаны в силу ст. 15 ФЗ РФ от 28.06.1991 N 1499-1 «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» «контролировать объем, сроки и качество медицинской помощи в соответствии с условиями договора». Да, обязаны, но:

1) ст. 5.1 Основ была принята Федеральным законом N 258-ФЗ от 29 декабря 2006 г. и вступила в силу с 1 января 2008 г., а ст. 15 ФЗ РФ «Омедицинском страховании граждан в Российской Федерации» не менялась с 1993 года, –по общему правилу действует последняя норма;

2) порядок проведения контроля не должен нарушать основополагающих норм закона, а договор, на который ссылается закон, не может нарушать требования закона о врачебной тайне.

В приведенных нормах о контроле и врачебной тайне даже нет коллизии, поскольку закон нигде не говорит, что контроль может вестись с нарушением врачебной тайны.

Между тем, он может и должен вестись, во-первых, когда информация может быть и должна быть деперсонифицирована, и тогда о передаче первичных документов в СМО речи быть не может. Во-вторых, у пациента можно получить согласие на проведение контроля, и сделать контроль легитимным в полном объеме.

Удивление вызывает еще одна формулировка в п.2 Методических рекомендаций: «Фонд в части организации контроля объемов и качества медицинской помощи в пределах своей компетенции может осуществлять: …организацию работы межведомственного согласительного органа по контролю качества медицинской помощи в системе ОМС».

По общему правилу организация работы между ведомствами регулируется Правительством РФ, а никак не Фондом ОМС.

Следует отметить и еще ряд функций, которые ФФОМС присвоил себе и без права на то передал ТФОМСам и СМО в указанных Методических рекомендациях.

Так, в последнем абзаце п. 1 Методических рекомендаций сказано: «В настоящем документе содержатся методические рекомендации по проведению страховыми медицинскими организациями (далее – СМО) и территориальными фондами обязательного медицинского страхования (далее - Фонд) контроля объемов и качества медицинской помощи, оказываемой медицинскими организациями при осуществлении обязательного медицинского страхования».

Во-первых, медицинские организации не осуществляют обязательного медицинского страхования, как можно подумать из этого текста. В то же время право ТФОМС на осуществление контроля за рациональным использованием финансовых средств, направляемых на обязательное медицинское страхование граждан (п.9 Положения о территориальном фонде обязательного медицинского страхования[1]) не означает права на контроль КМП. Контроль качества и контроль объемов имеет, как минимум, совершенно разные цели. Так, если у пациента, поступившего с травмой ноги, начнут искать причину головной боли, страховщикам это точно не понравится, но их позиция не имеет никакого отношения к качеству помощи, а только к вопросу о «лишних» расходах. Здесь то и видна бессмысленность ожиданий того, что страховщики всерьез смогут защищать права пациентов и контролировать КМП в интересах пациентов, поскольку их интерес всегда будет лежать в сфере экономии затрат, а это противоречит интересам пациентов.

Во-вторых, ни в одном нормативно-правовом документе у ТФОМСов нет права контролировать качество медицинской помощи. Поскольку же контроль проводится в отношении самостоятельных субъектов права (медицинских организаций) ФФОМС не вправе обязать их к этому. Это же касается и проведения различных экспертиз, о которых идет речь в Методических рекомендациях.

Например, в п.2: «Фонд в части организации контроля объемов и качества медицинской помощи в пределах своей компетенции может осуществлять: …контроль за деятельностью СМО по выполнению функции обеспечения права застрахованных на доступную, качественную медицинскую помощь в рамках программы ОМС, в том числе путем проведения метаэкспертизы».

Что такое метаэкспертиза? И неясно, почему ФФОМС решил, что ТФОМС вправе проводить такие экспертизы в отношении не го учреждений.

Далее: «3. СМО в части организации контроля объемов и качества медицинской помощи в пределах своей компетенции может осуществлять:

организацию и проведение контроля объемов, сроков и экспертизу качества медицинской и лекарственной помощи, оказанной застрахованным гражданам медицинскими организациями, состоящими со СМО в договорных отношениях».

Те же самые вопросы: на каком основании ФФОМС полагает, что СМО вправе проводить экспертизы КМП? Ни в одном нормативно-правовом документе такого права у СМО нет.

Более того, в соответствии с Положением о лицензировании медицинской деятельности, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 22.01.2007 № 30, работы (услуги) по контролю качества медицинской помощи лицензируются, и работа СМО без лицензий в этой части не может быть признана соответствующей нормам закона.

Неубедительным аргументом против этого довода является обязанность СМО осуществлять контроль КМП в силу упоминавшейся уже ст. 15 ФЗ РФ от 28.06.1991 N 1499-1 «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации», поскольку, например, медицинские организации так же создаются для оказания медицинской помощи (даже и в соответствии с ч.1 ст. 41 Конституции РФ), что отражается и в их уставах, но они при этом получают лицензии (отмечу: даже федеральные медицинские учреждения), потому что имеются лицензионные требования к осуществлению медицинской деятельности. Такие требования есть и к контролю качества медицинской помощи (последний является видом медицинской деятельности).

Росздравнадзору следовало бы принять меры к такому лицензированию и запрету соответствующей деятельности без лицензии.

Значительная часть Методических рекомендаций посвящена понятию экспертизы, ее видам, порядку проведения и т.п. Однако контроль за порядком производства медицинской экспертизы, а так же контроль за производством, изготовлением, качеством, эффективностью, безопасностью, оборотом и порядком использования лекарственных средств возложен на Росздравнадзор[2].

Получается, что ФФОМС опять вторгся на чужую правовую территорию, где ведется соответствующая работа. В этой ситуации Росздравнадзор вправе осуществить контроль в отношении принятых ФФОМС Методических указаний, поскольку они устанавливают порядок экспертизы КМП. Полагаю, что с учетом изложенного основания для такого контроля имеются.

В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.1997 N 1009 «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» государственную регистрацию ведомственных нормативных правовых актов осуществляет Министерство юстиции Российской Федерации (далее – Минюст России).

Определения нормативного правового акта и правовой нормы приводятся в Постановлении Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации от 11.11.1996 N 781-II ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации»:

«Нормативный правовой акт – это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение».

Направленные в Минюст России нормативные акты проходят проверку на необходимость их регистрации и соответствие действующему законодательству.

Государственной регистрации подлежат нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие, независимо от срока их действия, межведомственный характер, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну или сведения конфиденциального характера.

Поскольку Методические рекомендации ФФОМСа далеко выходят за рамки внутриведомственных вопросов ФФОМСа, касаясь вопросов врачебной тайны, правоотношений независимых субъектов гражданского права, т.е. медицинских организаций, то данные рекомендации могут быть обжалованы в суде, на них может быть принесен прокурорский протест, и уж, как минимум, они должны пройти полноценную государственную регистрацию в Министерстве юстиции РФ с учетом всех изложенных в этой статье доводов.