Новости

Вина медиков доказана. Что это изменит?

Вынесены судебные решения по громким историям 2-летней давности о гибели младенцев в роддомах: дети были жизнеспособны, роды велись с дефектами

 

Два года. Примерно столько времени требуется, чтобы получить на руки решение суда о том, что твой ребенок был жизнеспособным, в его гибели виноваты врачи, и медицинское учреждение должно выплатить тебе компенсацию морального вреда в размере, к примеру, один миллион рублей. Столько стоит твое несостоявшееся материнство, твои слезы, боль, поездки на могилку к существу, которое даже мамой тебя не назвало ни разу...

Два года назад, 15 августа, по инициативе общественности в Петропавловске-Камчатском состоялась встреча жителей и журналистов Камчатского края с врачами различных медицинских учреждений и чиновниками. Поводом для встречи послужила череда младенческих смертей, произошедших в роддомах Камчатки, а также грубость и наплевательское отношение отдельных медицинских работников к пациентам. В присутствии заместителей губернатора Ирины Унтиловой и Валерия Карпенко общественность Камчатки выдвинула в адрес медиков серьезные обвинения и потребовала наказать виновных врачей. Врачи остались непоколебимы – на большинство вопросов не ответили, и высказывания в основном сводились к тому, что дети погибли по причинам, от медиков независящим, - матери, мол, были все с инфекциями и т.п. Вице-губернаторы обещали детально разобраться в каждом вопросе, помочь пострадавшим девушкам вернуться к нормальной жизни и, при выявлении нарушений, принять «быстрые и адекватные меры».

На том публичное обсуждение и закончилось, результатов правительственного расследования ни пострадавшие девушки, ни общественность не дождались. Интерес камчатцев к этой истории постепенно затих. А матери, лишившиеся детей, продолжили борьбу – можно было бы сказать «в одиночку», но это не совсем так. Благодаря той встрече они познакомились, общая беда их объединила, со временем они сдружились, а главное – они получили грамотного адвоката, которая сумела довести их дела до победы справедливости. На это ушло два года, и сегодня есть решения суда, есть исполнительные листы, по которым Минздрав Камчатки будет выплачивать компенсации морального вреда. Но врачи, по вине которых погибли дети, по-прежнему работают и не понесли никакого наказания. «Если бы я тогда, в состоянии аффекта, убила врача – я бы уже сидела в тюрьме, а врач, убивший мою дочь, даже не подлежит наказанию, нет у нас такой статьи», - говорит Олеся Гринчук, отсудившая миллион у елизовского роддома.

Одна из немногих

В той, двухлетней давности, встрече, участвовала Елена Силантьева – женщина, в 42 года потерявшая ребенка по вине врачей 1-го городского роддома. Елене удалось не только довести дело (которое трижды закрывали) до суда, но и получить решение, установившее вину врачей. И на это ушло – сколько бы вы думали? – два года. Олеся Гринчук, Юлия Горшенина, Мария Волкова, потерявшие младенцев в 2014-м году, а также Вера Емельяненко, чей ребенок остался парализованным после неудачных родов, решили последовать примеру Елены Силантьевой. По решению суда роддом выплатил ей компенсацию в 300 тысяч рублей, хотя женщина подавала иск на 5 млн. рублей. «Не потому, что мне нужны эти деньги, - пояснила она, - а потому, что если за каждого загубленного младенца (в случае, если установлено неправильное ведение родов) медучреждение вынуждено будет платить по 5 миллионов, врачи начнут более ответственно относиться к своим обязанностям».

В общей сложности, размер компенсаций морального вреда, взысканный судами против медицинских учреждений по искам, представленным адвокатом Бурнайкиной, составляет около 8 500 000 рублей. Сумма немалая, которая ляжет серьезной нагрузкой на бюджет. Но – изменится ли отношение к пациенткам родильных отделений? Раскаются ли врачи, по вине которых дети погибли или остались инвалидами?

«Ты сама виновата!»

- Конечно, я понимала, что ничего не вернуть. Но мне хотелось отстоять свою честь и честь своей мертворожденной дочери, - говорит Олеся Гринчук. – Потому что в елизовском роддоме не только неправильно вели мои роды, но и сопровождали это унижениями, обвинениями в мой адрес, позволяли себе оскорбительные замечания в адрес моей умершей дочки, относились по-хамски и наплевательски.

Олесины мучения в елизовском роддоме продолжались 5 суток. Представьте себе тонущего человека, который, захлебываясь, рыдает и просит о помощи, а вокруг на лодочках курсируют люди, крайне занятые важными делами. Им не до утопающего.

«Что ты орешь? Вода же теплая, купайся!», - отмахиваются они и спешат дальше. Именно так обстояли дела в роковые для Олеси 5-11 мая 2014 года. Находясь в роддоме, девушка пять суток молила о помощи. У нее отходили воды. Младенец в животе медленно умирал. Шевелился все меньше, пока не замер совсем. Врачи не делали ни УЗИ, ни КТГ. На слова плачущей Олеси, что девочка перестала шевелиться, врач ответила фразой, мягко говоря, странной: «Ну что ты переживаешь? Ребенок там себе еще воды написает». После чего все-таки снизошла и пригласила специалиста УЗИ, который и констатировал смерть плода. Дальше Олесе, сходившей с ума от отчаяния, дали успокоительную таблетку и велели спать. Еще сутки девушка носила в животе мертвого ребенка, не зная, куда деваться от ужаса.

- Вечером 11 мая я начала кричать, что врачи убили мою дочь и хотят моей смерти тоже. Мне наконец стали стимулировать роды. Начались схватки, - рассказывает Олеся. – Я лежала в палате с беременной девушкой на втором этаже, а врачи пили чай на первом. Со схватками я спустилась вниз, мне сказали: «Жди возле ординаторской, мы решим, где ты будешь рожать». Затем сказали подниматься наверх. Пока рожала, услышала, что мы – генетически больные родители, что я родила больную уродину...

До того момента, когда Олеся получит результаты экспертизы из столицы, было еще очень далеко. Но и без них девушка понимала, что не может обследованная роженица в миг превратиться в средоточие кучи инфекций, а плод, на УЗИ выглядевший как абсолютно нормальный, хорошо развивающийся младенец весом почти 2 кг, стать насквозь больным уродом. Бесчеловечное отношение медицинских работников дало основание полагать, что в гибели девочки есть их вина, что и было доказано впоследствии.

Все могло быть по-другому

История гибели дочки Юлии Горшениной во многом похожа. В елизовское родильное отделение она легла заранее – 9 июня, роды были 22-го. Перед этим трое суток девушку безрезультатно стимулировали, у нее было кровотечение и адские, по ее определению, боли. Сама Юлия и ее мама умоляли врача Чуносову сделать кесарево сечение. По неизвестной причине она упорно отказывала, не взирая даже на мнение коллег, которые советовали приступить к операции. 21 июня утром КТГ показало нарушение сердцебиения плода, но никаких действий со стороны медиков это не вызвало. И только 22 июня в 3 часа ночи девушку прокесарили – когда было уже поздно. Утром ей, очнувшейся после наркоза, сказали, что ребенок умер. Ставили порок сердца, который впоследствии опровергла экспертиза. Она показала, что ребенок был жизнеспособный, и если бы врачи вели себя более ответственно, роды могли бы завершиться благополучно.

Юлины страдания продолжались в палате, куда ее положили: счастливо разрешившимся от бремени молодым мамам приносили деток, и, видя их общение, Юля гораздо острее ощущала боль потери. Но другого места в отделении для осиротевшей мамы не нашлось. Потом была жуткая нервотрепка с похоронами. Тело младенца родственникам не отдали, похоронили лишь 2 месяца спустя в могиле с еще одним ребенком, и сейчас Юлия намерена добиться эксгумации, поскольку вообще сомневается – ее ли дочь там похоронена. Переживания, связанные с трагедией, так ударили по Юлиной семье, что она распалась: супруги развелись.

- Мы задавали врачам вопросы в присутствии губернатора, журналистов, но никаких ответов не получили. Чуносова вообще отказалась разговаривать. И считаю, что те встречи с общественностью тоже не принесли результатов. Все, чего мы добились, достигнуто только нашими усилиями, и деньги, на самом деле, не дают морального удовлетворения, - говорит Юлия Горшенина. – Мы хотели, чтобы врачей, навредивших нам, отстранили от работы, но этого не произошло.

Не бойтесь отстаивать свое право!

- Бытует мнение, что невозможно доказать свою правоту в споре с медицинскими учреждениями. Опыт моих доверителей доказывает обратное. Это, безусловно, сложно, но возможно, - говорит адвокат Ксения Бурнайкина. - Участие в подобных процессах дается нелегко и доверителю, и адвокату. Первый вынужден вновь и вновь переживать свою трагедию, а второй неизбежно пропускает все через себя. И в части доказывания данная категория дел достаточно непроста, поскольку требует изучения и определенного анализа медицинских документов. Приходилось сталкиваться и с исправлениями в них, и с вклеиванием в историю родов одной из женщин результатов исследования, которое, как она утверждала, ей не проводилось...

Как женщина я была шокирована многим – безразличием, равнодушием, откровенным нежеланием признать свои ошибки, несмотря на выводы судебно-медицинских экспертов. Неоднократно в судебных процессах ответчики, вырывая часть выводов экспертов из контекста заключения, трактовали их в свою пользу, ссылаясь на то, что причина наступивших трагических последствий кроется исключительно в роженицах и ни в чем другом.

Конечно, никакая компенсация не заглушит боль этих женщин, но, хотелось бы отметить, что взыскание такой компенсации – это мера гражданско-правовой ответственности, которая, надеюсь, заставит медицинские учреждения, врачей более щепетильно относиться к своим обязанностям.

Женщинам, которые только готовятся к материнству, могу порекомендовать быть очень внимательными к тому, как заполняются их медицинские документы, фиксирует ли медицинский персонал все жалобы, принимаются ли меры (назначение лечения или обследования) по этим жалобам. Не нужно бояться отстаивать свое право на получение квалифицированной медицинской помощи, не бойтесь показаться занудой или испортить отношения с врачом, потому что если что-то пойдет не так, каждая запись, каждое слово в медицинских документах будет иметь значение.

Очень хочется надеяться, что итогом судебных разбирательств станет не только взыскание компенсаций морального вреда, но и изменение отношения к женщинам в родильных домах Камчатского края.

Итак, суд установил, что в трагедиях Олеси Гринчук и Юлии Горшениной, а также в инвалидности ребенка Веры Емельяненко есть вина медиков - выявленные дефекты оказания медицинской помощи стали косвенной причиной, повлиявшей на неблагоприятный исход родов. Компенсация морального вреда назначена: Вере Емельяненко в размере 5 миллионов рублей, Олесе Гринчук в размере 1 миллиона рублей, Юлии Горшениной в размере 700 тысяч рублей.

«Машу убили два года назад»

Во время подготовки этого материала, 11 августа, умерла Мария Волкова. Ее история отличается от историй девушек тем, что Мария была сотрудницей 1-го роддома Петропавловска, в котором погиб ее малыш. А также тем, что роддом сам заказал экспертизу в столице, а, получив ее, предложил Марии пойти на мировую и выплатил 1 млн. руб. Фактически, это был факт признания, что в смерти младенца виноваты непрофессиональные действия медиков, в частности, заведующей родильным отделением Татьяны Полекаренко. Экспертиза выявила множество дефектов ведения родов, которые в совокупности привели к гибели плода.

На встрече с общественностью Валерий Карпенко во всеуслышание обещал Маше всестороннюю помощь в восстановлении здоровья после трагедии вплоть до использования новейших технологий, чтобы стала возможна новая беременность. Однако за два года никто Марии не позвонил, а просить помощи она не хотела. Вообще, как рассказали ее сестра и подруга, девушка почти все время находилась в тяжелой депрессии. Долго не могла найти работу, страдала, видя, как рождаются и растут младенцы в ее окружении.

- Мария не могла забеременеть 10 лет. Ее беременность все восприняли как чудо, холили и лелеяли Машу, берегли, как могли. И она хорошо выносила своего ребеночка, а потом его так жестоко загубила врач Полекаренко, - рассказывает сестра Марии Ирина Кузьминская. – Фактически, тогда погиб не только младенец – вместе с ним убили и Машу! Уничтожили всю семью...

Такого мнения придерживаются все близкие умершей девушки.

- Несмотря на все выявленные факты – на подлог медицинских документов, на то, что вовремя не начали кесарево сечение при том, что у Маши был узкий таз при крупном плоде, – ни разу никто из медицинских работников не извинился перед Машей, не раскаялся, хотя этого она ждала больше всего, - говорит ее подруга Анна Толстова. – Даже когда заключали мировое соглашение, она хоть от кого-то ждала извинений – но их так и не последовало. Мало того – она столько негатива от медиков выслушала в свой адрес за эти два года, и все это так больно отзывалось в ее восприимчивой душе, что это нанесло огромный урон ее сердцу.

Маши не стало, но в памяти родных и друзей она останется навсегда – неотделимая от горькой боли, неразрывно связанной с воспоминанием об этой молодой 31-летней женщине, которая так хотела познать радость материнства...

Врач – лицо безответственное?

Пострадавшие в этих историях отмечают одно: на их судьбы повлияли непрофессиональные действия врачей, а в душах не заживают раны, нанесенные хамством, грубостью, ложью людей в белых халатах.

- Я доказала, что моей вины в гибели моей дочери не было, и она не была уродом, обреченным на смерть, - говорит Олеся Гринчук. - Но хотелось бы другого. Хотелось бы, что руководство нашего министерства здравоохранения задумалось: почему эти случаи произошли? Людям с такой грубостью, с такими недовольными лицами даже овощами на рынке торговать не стоит, не то, что роды принимать, не говоря уже об их профессиональной безответственности...

- Мы все пытались привлечь врачей к ответственности в рамках уголовного кодекса, - рассказывает Юлия Горшенина, - но это оказалось невозможным. Дела закрывали, прокуратура и следственный комитет спустили все на тормозах. Нам сказали, что врач – не является должностным лицом, и нет статьи в уголовном кодексе, которую можно было бы применить в наших случаях. Поэтому мы и обратились к гражданскому судопроизводству.

Увы, именно таково положение дел. Врач не только не несет персональной ответственности за свои неграмотные либо халатные действия, но и может получить награду. Еще два года назад Елена Силантьева обращалась к членам правительства: «30 апреля 2014 года прошел суд, экземпляр решения был послан в минздрав. Почему г-жу Дорошенко в начале июня при большом скоплении народа в Роллердроме награждают как заслуженного врача министерской грамотой за подписью губернатора? Кто объяснит этот абсурд? Когда доказанного убийцу ребенка – награждают?».

Сегодня мы обращаемся к правительству Камчатского края, к Ирине Унтиловой и Валерию Карпенко, которые присутствовали на встречах с общественностью и обещали принять быстрые и адекватные меры к виновным. Мы просим ответить, все-таки, на вопрос Елены Силантьевой и сообщить, какие именно адекватные меры были приняты в отношении врачей Чуносовой, Торчевской, Прокофьевой, Бурмистровой, Полекаренко?

Эти же вопросы хочет поднять на митинге инициативная группа из пострадавших девушек и их единомышленниц – сейчас они занимаются его организацией и планируют, что митинг состоится 9 сентября.

Кира Кулакова

 

---

источник :  kamchatinfo.com

вернуться в раздел новостей