Новости

Пора менять?

О канонах медицинской этики, устаревших стандартах образования и решении этих проблем.

 

— Какие медицинские вузы на данный момент считаются наиболее качественными и авторитетными в России?

— Искать лучших среди худших — любопытное занятие. Первый МГМУ им. И. М. Сеченова — один из них, факультет фундаментальной медицины МГУ, Военно-медицинская академия, Второй мед. Питерские вузы все еще дают достойное медицинское образование; есть хорошие вузы в регионах, прежде всего на Урале, в Хабаровске — Дальневосточный государственный медицинский университет. Но на этом позитив заканчивается и начинаются проблемы — прямо с абитуриентов. Во всем мире в медицину идут самые успешные учащиеся, в российских же вузах медицинское образование получает более широкий круг студентов, а троечников по старинке вытягивают. Плюс ЕГЭ, который плох не столько сам по себе, сколько тем, что ради него школы изменили подход к подготовке выпуска. И этот уровень школьной подготовки, на мой взгляд, сильно упал за счет того, что 10-й и 11-й классы посвящены не получению образования, а подготовке к сдаче ЕГЭ.

Медицинское образование в России испытывает недофинансирование даже на уровне преподавателей. Низкий заработок вынуждает их искать дополнительные доходы, что, в свою очередь, приводит к падению мотивации для развития в образовании. Теория превалирует над практикой, что частично обесценивает эту самую теорию, поскольку она не подкрепляется навыками. Врачи клинических отделений, к которым прикреплены студенты старших курсов, воспринимают их в лучшем случае как бесплатную рабочую силу для измерения артериального давленияа и написания дневников, а в худшем просто сажают их в холле и просят вести себя потише и не мешать работать. Пациентам часто не нравится, что при осмотре их разглядывает не только врач, но еще и десяток молодых людей. Больница при научно-исследовательском институте не может себе позволить отказываться от пациентов, это понятно. Было бы хорошо, если бы и пациенты понимали, что в научно-исследовательских институтах не только лечат, но и учат. Сейчас непонятно, как ввести больных в процесс образования: юридически внятной схемы нет.

— В интервью с врачами в последнее время стала звучать поддержка принятия стандартов доказательной медицины. Какие проблемы могут быть решены?

— Отсутствие в России концепции доказательной медицины — проблема глобальная. Нет внятных стандартов медицины, единых клинических рекомендаций, понятных протоколов. Каждый сам себе научный авторитет, но в целом непонятно, как учить молодых врачей. До сих пор жива концепция научных школ, которая устарела морально лет 35–40 назад. На Урале молодых врачей могут учить, что инсульт лечится «Церебролизином», в Питере говорят: «Какой-то бред, лучше «Актовегином», в Москве пропишут «Семакс», а у Калининграда под боком Германия, поэтому они вообще таких названий не знают и считают, что инсульт лечить не надо, а надо заниматься реабилитацией и профилактикой повторного инсульта.

Когда немцы и американцы видят российские рецепты на латыни, они округляют глаза и произносят: «What the fuck!» Им непонятно, на каком языке это написано.

Подходы к диагностике и лечению некоторых болезней могут существенно различаться на двух кафедрах терапии одного вуза. Это делает невозможной стандартизацию медицинской помощи и сильно усложняет процесс создания единых клинических рекомендаций, что, в свою очередь, делает невозможным создание единого образовательного стандарта для врачей. В попытке ввести единый образовательный стандарт преподавателей пытаются обучить ему, но как-то безуспешно: они его не знают и не понимают.

— Какие вспомогательные предметы немедицинского профиля сейчас наиболее востребованы?

— Среди дисциплин, изучаемых в наших медицинских вузах, их доля крайне низка. При этом в мире современной медицины без знания английского языка, например, делать нечего. 30–40 лет назад медицинские знания обновлялись раз в пять лет и еще столько же нужно было ждать, пока их переведут и адаптируют. Сейчас новости происходят каждую неделю и возможность контролировать процесс без знания языка отсутствует полностью. Порядка 98% актуальной научно-образовательной медицинской литературы выпускается на английском. Медицинская этика у нас якобы преподается, но в очень усеченном исполнении: цикл лекций, который читается на 4-м или 5-м курсе института, обычно в самой дальней аудитории, в самом темном углу, в 6 вечера, зимой. Антология медицинской этики охватывает весь спектр общения врача и пациента, врача и родственника пациента, врача и коллег. А у наших медиков нет этих навыков: умения расположить к себе, продемонстрировать внимание, поддержку пациенту; как сообщить тяжелый диагноз, объяснить схему лечения и все ее нюансы, как общаться с родственниками — у нас не учат этому!

Специалист, который оказывается в цепочке лечения пациента не первым, увидев историю его болезни, с 80-процентной вероятностью воскликнет: «Какой дурак вам прописал такую схему?!». Ну нельзя так о коллегах, да еще и в присутствии пациента! Это нарушение всех в мире канонов медицинской, да и человеческой этики, а также терапевтической коммуникации, но не каждый российский врач об этом знает. У медперсонала не всегда есть четкое понимание, что является врачебной тайной и как ее хранить. Медицина — нравственная отрасль, тут без специфических знаний не обойтись. Теория и практика общения с коллегами, пациентами и их родственниками признана во всем мире важнейшим навыком, приобретаемым в ходе обучения. Это часть медицинской психологии права, которая очень четко регламентирует многие параметры общения врача и пациента. В Москве совсем недавно прошли первые тренинги.

— А латынь еще преподают?

— Когда немцы и американцы видят российские рецепты на латыни, они округляют глаза и произносят: «What the fuck!». Им непонятно, на каком языке это написано. От латыни отказались все ведущие медицинско ориентированные страны, рецепты давно выписываются на национальных языках, а латынь считается анахронизмом. Я не имею ничего против латыни как культурного знания, но часы, потраченные на обучение ей в российском медицинском вузе, совершенно бессмысленны.

— Какие образовательные тенденции актуальны сейчас, по какому пути движется практическая медицина?

— Мы уже давно наблюдаем сужение специализаций. Старый формат, при котором врач-терапевт знает все, исчерпан. За последние 20 лет объем медицинских знаний увеличился в сотни раз, и человеческая память с таким количеством информации уже не справляется. На узкие специализации делятся многие медицинские направления, и эта тенденция будет расти. Российская медицина начинает ориентироваться на западную модель практики — это тоже можно назвать проступающей тенденцией, но с велосипеда сразу в ракету не пересядешь.

— То самое системное решение, которого ждали?

— Нет, на уровне системы пока ничего не движется. Врач сам решает, принимать или не принимать тот или иной подход к лечению, международные рекомендации и прочее, но многим очевидно, что западная модель наиболее эффективна. Хорошего врача от плохого отличает процент допустимой ошибки. Суперхирург делает кардиохирургическую операцию в Америке с вероятностью осложнений в 1%, то есть они возможны у одного человека из ста. После операции у рядового кардиохирурга, предположительно, рискуют 2% американских пациентов, а у нас — 10%. Есть гениальные врачи, честь им и хвала, но это единицы, а нужны сотни тысяч.

У нас до сих пор участковый врач совершает визиты на дом к пожилым пациентам и выполняет не свою работу, а работу сотрудника социальной службы — лечит разговором.

Разница между выдающимся и обычным врачом в России и Америке тоже несопоставима. Там между уровнем знаний и навыков признанной звезды медицины и обычного врача из городской больницы она в пару пунктов, у нас же эти люди могут оказаться двумя разными вселенными.

— Медицинское образование в России сейчас не кажется социально привлекательным, хотя с ростом технологий ситуация должна была поменяться. Престижу медика есть куда двигаться?

— 80% медперсонала больниц имеет среднее образование, это медицинские сестры. И они обеспечивают успешность лечения в больницах во всем мире — это факт. Медсестра — серьезная, престижная профессия, в которой можно развиваться всю жизнь. На Западе это хорошо оплачиваемая специальность — начальный средний класс, врачи часто входят в верхушку его топа. С этим связана, естественно, и огромная образовательная мотивация, и объем получаемых студентами знаний в университетах. В Америке невозможна такая ситуация, чтобы кардиохирург, например, назначил пациенту УЗИ в кабинете этажом ниже. Потому что там врач любой специальности сам работает на аппарате УЗИ. У нас до сих пор участковый, вооруженный инструментами для первичного осмотра, совершает визиты на дом к пожилым пациентам и выполняет не свою работу, а работу сотрудника социальной службы — лечит разговором.

— Система аттестации врачей тоже изменится? Что станет с курсами повышения квалификации?

— Это вообще устаревшая история и давно уже профанация, а не образование. Она доживает последние дни. Сейчас мы переходим на систему непрерывного образования врачей. Вводить ее крайне непросто, и, по идее, сначала нужно первичное медицинское образование стандартизировать, но уж как есть. Развитие технологий, конечно, способствует тому, чтобы врач обучался непрерывно. Существуют аттестационные системы для подтверждения сертификата на непрерывное образование — есть разные их аналоги во всем мире. Практикующий медик должен периодически посещать отведенное количество лекций и вебинаров, отчитываться по каждой изученной теме: готовить доклады, писать статьи, участвовать в исследованиях. После загрузки каждой работы в систему автору начисляются оценочные баллы, нужная сумма которых в итоге подтверждает действие сертификата.

В России так называемая аккредитация — это многоступенчатый экзамен с несколькими огромными недостатками. Во-первых, отсутствие единых понятных и обоснованных стандартов не позволяет создать нормальные тесты и задачи. Во-вторых, врачи, которые окончили вузы 25–30 лет назад, в большинстве своем плохо представляют себе современные медицинские тенденции и, соответственно, изначально поставлены в неравные условия.

читайте также: Как прошел первый этап аккредитации. Итоги Минздрава

 

---

источник :  www.chaskor.ru

вернуться в раздел новостей