Новости

Как я пытался исправить государственную медицину с помощью прокуратуры

 

Здравоохранение, которое нас имеет

Напомню, что благодаря истории, начавшейся 17 апреля 2010 года, я доказал сначала полную бесполезность для пациента комитета по здравоохранению, который вообще не желает оказывать какого-либо воздействия на организацию лечебного процесса, а потом и вице-губернатора Л. Косткиной, которая этот комитет курировала.

Документально доказано, что система организации здравоохранения в Петербурге, распределение функций и обязанностей так хитро устроены, что поликлиниками городская администрация не руководит и руководить не желает. Фактически поликлиники предоставлены сами себе и делают то, что хотят, а что не хотят – то и не делают. Мой случай это продемонстрировал. Поэтому мы имеем ту систему здравоохранения, которую имеем. Точнее, ту, которая имеет нас.

Ни комитет по здравоохранению, ни вице-губернатор не заинтересовались и неправдивой записью, которую в медицинской карте сделала врач ГУЗ «Стоматологическая поликлиника № 30» Смирнова В. Н. 17 апреля 2010 г. она отказала мне в предоставлении медицинской помощи (удаление зуба), сославшись на то, что в момент моего обращения рентгенологический кабинет в стоматологической поликлинике № 30 не работал, а без рентгенографии удаление зуба произвести невозможно. При этом в медицинской карте стоматологического больного (по форме № 043/у) врач Смирнова В. Н. написала: «От удаления пациент воздержался». За эту лживую запись она получила замечание, хотя было установлено, что предписанного законом моего письменного отказа нет. Я же расценил запись как служебный подлог.

Ответ за подписью Косткиной сочиняли в комитете по здравоохранению, о чем они известили меня письмом (намекнув, что зря я пытаюсь что-то изменить – все равно отвечать мне будут те люди, на которых я жалуюсь), поэтому в ответе Косткиной на подлог внимания никто не захотел обратить, было написано лишь про «дефекты в оформлении медицинской документации».

Конечно, можно подлог назвать дефектом оформления документации, но тогда убийство – это некорректное обращение с потерпевшим. Фактически же настойчивая квалификация служебного подлога как дефекта оформления документации показывает, что система здравоохранения поощряет врачей писать что угодно – никакого заметного наказания не будет.

Однако я хотел более серьезного наказания для врача Смирновой В. Н., чем замечание, поэтому решил проверить, как будут действовать в этом случае наши следственные органы. И 12 сентября 2011 года обратился в следственный отдел по Калининскому району Главного следственного управления Следственного комитета РФ по г. Санкт-Петербургу с заявлением. Попросил возбудить уголовное дело по ст. 292 УК РФ «Служебный подлог» в отношении врача ГУЗ «Стоматологическая поликлиника № 30» Смирновой В. Н., поскольку на самом деле я не воздержался от удаления, а, превозмогая боль, настаивал на удалении зуба, однако врач отказалась зуб удалять. И еще записала неправду.

Все обстоятельства дела я подробно изложил в заявлении, которое снабдил документальным приложением на 19 листах.

Ложь врачебная бескорыстная, немотивированная

10 октября 2011 г. датирован ответ из следственного отдела по Калининскому району. Письмо подписала зам. руководителя отдела капитан юстиции Ю. В. Мартыненко. Для увеличения объема письма и придания ему видимости юридической фундированности капитан разъяснила мне то, что я прочитал в УК и так, а именно: что «статьей 292 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за совершение служебного подлога, то есть за внесение должностным лицом, государственным служащим или служащим органом (так в оригинале. – М. З.) местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальный документ заведомо ложных сведений».

Однако при этом «обязательным признаком данного преступления, без которого невозможно наступление уголовной ответственности, является мотив – корыстная или иная личная заинтересованность. Корыстная заинтересованность выражается в стремлении получить имущественную выгоду, иная личная заинтересованность выражается в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера.

Если служебный подлог совершается в отсутствие корыстной или иной личной заинтересованности, то речь может идти только о дисциплинарной, но не уголовной ответственности».

Далее капитан Мартыненко признала, что в медкарте нет моей подписи, удостоверяющей отказ от медицинского вмешательства, что «позволяет сделать вывод о несоответствии действительности записи о Вашем отказе от медицинского вмешательства, сделанной Смирновой В. Н.».

И парадоксальный вывод: «Однако, поскольку каких-либо объективных данных о том, что, делая указанную запись, Смирнова В. Н. стремилась извлечь выгоды материального или нематериального характера, не получено, оснований для решения вопроса о привлечении ее к уголовной ответственности не имеется». К дисциплинарной же ответственности, заметила капитан Мартыненко, Смирнова и так была привлечена приказом № 145 главного врача поликлиники от 22.11.2010.

Итак, врач Смирнова сделала в медкарте лживую запись, но мотива не имела. Не было никакой корыстной или личной заинтересованности, просто женщина Смирнова оказалась такой по натуре и врет без причины, может, от злости. Но без конкретного мотива.Кстати, в комментарии к ст. 292 УК сказано, что «служебный подлог совершается из корыстной или иной личной заинтересованности… При отсутствии у должностного лица умысла (например, подписание подложного документа либо внесение в официальный документ не соответствующих действительности сведений по небрежности) содеянное может быть квалифицировано, при наличии к тому оснований, как халатность».

Может быть, врач Смирнова сделала лживую запись по небрежности? Зазевалась, а ложь и написалась?

В результате не оказалось фактов, требующих проверки, и проверка не проводилась. В финале капитан юстиции рекомендовала мне обратиться к прокурору или в суд.

Недреманное око

Я для начала решил списаться с прокурором Калининского района. Пусть и он узнает про мой зуб № 6. Опять все изложил и с приложением на 23 листах послал прокурору Калининского района Д. Н. Харченкову. Как же так, пишу, обидно такие ответы получать, мотив был и очень простой. По вине главного врача стоматологической поликлиники № 30 Бодякиной в субботу с 14 часов и все воскресенье в поликлинике не функционировал рентгенологический кабинет. Эту свою вину Бодякина потом косвенно признала в письме, заявив, что теперь, после учиненного мною скандала, рентгенологический кабинет будет работать. Но ведь ничто не мешало наладить работу рентгенологического кабинета еще до того, как я поставил об этом вопрос. Потому что дежурный кабинет без рентгена – это абсурд.

А дежурный врач Смирнова В. Н. лживой записью в медицинской карте пыталась скрыть тот факт, что рентгенологический кабинет не работает. Таким образом, можно предположить, что:

1. главный врач Бодякина требовала от подчиненных ей врачей скрывать такими записями об отказах самих пациентов от удаления зубов тот факт, что рентгенологический кабинет не работает.

2. если бы врач Смирнова В. Н. записала в карте, что я не отказался от удаления зуба, а она не могла его удалить вследствие того, что рентгенологический кабинет не работает, это могло бы повлечь санкции по отношению к ней со стороны главного врача Бодякиной, депремирование, увольнение, выговор.

Иными словами, очевидно, что не по своей воле дежурный врач Смирнова В. Н. вносит в медкарты лживые записи. В этом заинтересована только главный врач поликлиники Бодякина, а Смирнова находится в служебной зависимости от Бодякиной. Таким образом, страх наказания за выявление того, что главный врач Бодякина не организовала работу рентгенологического кабинета в часы работы дежурного стоматолога в стоматологической поликлинике № 30, т.е. в субботу после 14 часов и в воскресенье – это вполне достаточный мотив для совершения служебного подлога, каковой врач Смирнова В. Н. и совершила в отношении меня. Получилось очень удачно: рентгена нет, да он якобы и не нужен, т.к. я по удачному совпадению вдруг отказался удалять зуб, несмотря на адскую боль.

На мой взгляд, страх наказаний со стороны Бодякиной - это ясный и достаточный мотив, который позволяет уверенно отнести мое заявление к заявлениям о преступлении – о служебном подлоге врача Смирновой В. Н. - и начать проверку, следственные действия и т.д.

Смирнова Бодякиной боится больше, чем нарушения закона. Потому прошу обязать следственный отдел такое следствие по моему заявлению организовать.

До прокурора района мое заявление, видимо, не дошло, зубы там пересчитывает его зам, младший советник юстиции К. П. Пархомчук. Он (или она) написали мне, что я не прав, мотива не усматривается, а «указанный в Вашем обращении довод о том, что главврач поликлиники заставлял врачей скрывать от посетителей поликлиники тот факт, что рентгеновский кабинет не работает, под угрозой каких-либо санкций, не нашел своего подтверждения». Более того, было установлено, что рентгеновское отделение в поликлинике № 30 «имело установленное (так в оригинале. – М. З.) в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 14.02.2003 № 101 официальный график работы, с которым мог ознакомиться любой посетитель поликлиники». И потому оснований для применения мер для прокурорского реагирования не имеется.

Ну не видит младший советник мотива, что тут поделаешь? Остается только Салтыкова нашего Щедрина вспомнить: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Прокурор, и было у него два ока: одно – дреманное, а другое – недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки. В этом царстве исстари так было заведено: как только у обывателя родится мальчик с двумя оками, дреманным и недреманным, так тотчас в ревизских сказках записывают: “У обывателя Куралеса Проказникова, на Болоте, уродился мальчишечка, по имени Прокурор”». Написано, между прочим, в 1884 году.

Три замечания на ответ младшего советника

Первое. Когда я 17 апреля 2010 г. пришел в поликлинику и обратился за медицинской помощью в кабинет к дежурному врачу, вход в который расположен с тыльной стороны от запертого главного входа, никаких объявлений о работе рентгеновского отделения я не обнаружил, а узнал об этом только через устное сообщение врача Смирновой В. Н. Так что это чистая ложь – насчет возможности ознакомления с графиком. Но даже если б этот график и был, это ничего не меняет, потому что работа дежурного кабинета без рентгена – нонсенс. Пусть рентген – это дополнительное исследование, как мне долго внушали в ответах из Комитета по здравоохранению, но если это такое дополнительное исследование, без которого врач отказывается удалять зуб, то значит рентген необходим, пусто он и дополнительный. А если его в поликлинике нет, значит виноват главврач. Представьте травматологический пункт без рентгена в субботу и воскресенье. Есть в таком травмпункте смысл?

Второе. Судя по всему, следственных действий никто не проводил, потому что следственный отдел от них отказался, а прокуратура отказалась от мер прокурорского реагирования на бездействие следственного отдела. Поэтому мне непонятно, каким образом не нашел подтверждения мой довод о том, что главврач заставлял врачей скрывать факт неработы рентгеновского кабинета. А как это подтверждение искали, если, судя по ответам, все ограничилось изучением моих 23 листов приложения? И не значит ли это, что я сам должен был провести следственные действия и добыть доказательства наличия мотива? И не странно ли, что врач оставляет в медкарте лживую запись без мотива? Зачем? А спрашивали ли Смирнову? И как она объяснила свою запись, ее причину? Вопросов масса, ответов ноль.

Третье. Что касается отсутствия мотива, то – я консультировался у психолога – если это так, то можно сделать вывод, что у стоматолога Смирновой В. Н. разрушена граница между реальностью и фантазиями, по каковой причине она и оставила в официальном документе лживые записи «просто так», бескорыстно. А при такой личностной особенности она, естественно, не может занимать ответственные должности. В «дурку» ее помещать не надо, но уволить из поликлиники следует, потому что лезть в рот с бормашиной, когда в голове перемешались реальность и фантазии – опасно для пациентов.

А может быть – с учетом немотивированного вранья, свойственного врачу Смирновой, – зуб не надо было удалять, а можно было лечить, а она просто не захотела? Или можно было удалять без рентгена? Может быть, она и тут наврала? Может, у нее вообще с головой не в порядке? Так что тут есть еще в чем разбираться.

Общий же вывод пока такой: ни следственный отдел, ни прокуратура Калининского района не захотели в чем-то разбираться. Ведь я как заказчик дела несолиден, что с меня возьмешь?

Однако при этом очевидно, что бездействие фактически поощряет врачей писать в медкартах все, что им подскажут корысть или фантазии. За ложь, которую врач пишет в медкарте, врача никто, включая районную прокуратуру, всерьез наказывать не желает. Подумаешь, наврала разок – после выборов 4 декабря об этом и говорить смешно.

                                 

Источник:  online812.ru

вернуться в раздел новостей