Новости

«Инвестор не обязан говорить, на чем заработает»

Российской медицине нужен 1 трлн руб., только чтобы отремонтировать здания и обновить оборудование, рассказал заместитель министра здравоохранения Сергей Краевой.

 

Четверть необходимого могут дать инвесторы через механизм государственно-частного партнерства (ГЧП). По словам Краевого, санкции не останавливают иностранных инвесторов от участия в медицинских проектах в нашей стране – чтобы обойти запрет на работу с Россией для зарубежных банков, западные инвесторы используют фонды. Закон о ГЧП, вступающий в силу с 2016 г., запрещает соглашения с иностранными юрлицами. Но для концессий они возможны.

«Концессия – это творчество», – говорит Краевой. Как именно заработать и на чем, каждый инвестор придумывает самостоятельно. Самую выгодную область российского здравоохранения для вложения средств назвать сложно – замминистра советует отталкиваться от того, где решено организовать работу. Надо изучить потребности конкретного региона или города, понять, каких именно услуг или производств там не хватает, считает он: а то бывает по три стоматологии в одном доме. Коммерческие компании могут конкурировать между собой, но государство в подобных проектах участвовать не может, ведь цель – не задушить соседнюю клинику, а оказать как можно больше услуг на должном уровне, уверяет Краевой.

В России концессии – договоры, по которым государство передает частному лицу на некоторое время свое имущество, – применялись еще при Петре I: в 1717 г. в концессию мельнику Сердюкову были предоставлены берега рек Уны и Шлины для строительства мельниц. В современной России закон о концессиях дорабатывался 12 лет – с наложения вето в 1993 г. до вступления в силу в 2005 г. В мае 2015 г. вступили в силу поправки в этот закон.

Концессионных проектов в здравоохранении сейчас 25 сроком от 7 до 49 лет. Заработать в таких проектах частный инвестор может за счет системы ОМС – государство покупает у него услуги по действующим тарифам, рассказал Краевой: «Это только кажется, что они маленькие». Все, что не покупается государством, может продаваться дороже – как услуга частной компании.

В октябре был объявлен первый конкурс на федеральную концессию. В Новосибирске на 15 лет инвесторам предлагают здание при НИИ травматологии и ортопедии, где можно наладить выпуск эндопротезов и экзоконструкций. Стартовая цена – 23 млн руб., но, по словам Краевого, привлечь могут до 700 млн руб.

«Медицина очень чувствительная отрасль, и даже, как сейчас принято говорить, корректировка стоимости рубля в первую очередь сказалась на стоимости лекарственных препаратов и всего, что связано с медициной.

Поэтому, когда в оборот вовлекается федеральная инфраструктура здравоохранения, важно, чтобы Минздрав мог контролировать судьбу объекта, переданного в концессию», – подчеркивает Краевой.

– Сколько нужно частных инвестиций российскому здравоохранению?

– Основные фонды в здравоохранении оцениваются экспертами в 2–2,2 трлн руб. Они изношены на 40–45%. Следовательно, здравоохранению нужно порядка 0,8–1 трлн руб. инвестиций в основные фонды. 15–20% учреждений оказывают услуги в потенциально интересных для частных инвесторов сферах, таким образом, в модернизацию инфраструктуры можно привлечь примерно 250–270 млрд руб. из внебюджетных источников с использованием механизмов ГЧП.

В ряде регионов частные инвестиции идут на строительство и эксплуатацию новой инфраструктуры. Потенциал этого сегмента – еще 50–70 млрд руб. В основном речь идет о строительстве онкологических диспансеров, центров реабилитации, диализных и перинатальных центров.

У подведомственных Минздраву федеральных государственных учреждений, по предварительным оценкам, потребность в частных инвестициях в закрепленную за ними инфраструктуру – более 20 млрд руб.  Это инвестпроекты, которые Минздрав вместе с самими учреждениями готовит для привлечения инвесторов через концессионные соглашения, соглашения о ГЧП, инвестиционные договоры.

– Сколько всего проектов на федеральном и региональном уровне есть сейчас?

– По данным Минэкономразвития, 25 проектов с использованием концессионного механизма и 15 проектов – на основании соглашений о ГЧП. Заявлено еще 29 в регионах. Планируемые инвестиции – это более 60 млрд руб.

– Все они касаются инфраструктуры?

– Да. Мы говорим об отраслевых инфраструктурных проектах.

– Что это за проекты?

– Это, например, проекты в Татарстане, где очень популярны концессии. Там регион в 2010–2014 гг. заключил сразу пять соглашений с «Клиникой современной медицины HD» на создание и эксплуатацию центров амбулаторного гемодиализа: два в Казани и по одному в Набережных Челнах, Нижнекамске и Бугульме. Одна концессия на 14 лет, остальные – на семь. Совокупные инвестиции должны составить не менее 430 млн руб.

У Самарской области – концессия с «Фарм СКД» на строительство и эксплуатацию отдельного корпуса Центра экстракорпоральной гемокоррекции и клинической трансфузиологии. На 15 лет с 2014 г. концессионер получил участок в 1285 кв. м. Планируется, что инвестор построит здание площадью 4500 кв. м, вложив не менее 350 млн руб.

У Москвы концессия с «Юропиан медикал сентер» на 49 лет с 2013 г. Компания должна вложить в реконструкцию и эксплуатацию 63-й Городской клинической больницы не менее 4,37 млрд руб. Инвестор взялся организовать центр позиционно-эмиссионной томографии, центр эндоваскулярной хирургии, перинатальный центр и реабилитационный центр. При этом у города право оперативного управления вовлекаемыми в проект зданиями 63-й горбольницы прекращено: движимое имущество, кадры и объемы оказываемой населению медицинской помощи распределены между медицинскими организациями здравоохранения города.

В Новосибирской области заключено соглашение с медицинским центром «Авиценна» на реконструкцию родильного дома № 1 с дальнейшей эксплуатацией для оказания высокотехнологичной специализированной медицинской помощи по лечению бесплодия. На безвозмездной основе услуги должны предоставляться 48 жителям Новосибирска в год. Инвестиции по итогам – 60 млн руб. Также Новосибирская область заключила соглашение с городской стоматологической поликлиникой № 6 на ее реконструкцию с дальнейшей эксплуатацией. Услуг – на  300 человек в год. Инвестиций по факту – 7 млн руб.

– Это все концессии, а какие регионы заключили соглашение о ГЧП?

– В Хабаровском крае есть ГЧП на создание нефрологического центра в Комсомольске-на-Амуре, в Орловской области – на строительство многопрофильного медицинского центра.

– Какие проекты по концессии есть на федеральном уровне?

– В 2015 г. правительство впервые согласилось на первую федеральную концессию в отношении объекта здравоохранения. Мы закончили все необходимые процедуры по согласованию конкурсной документации с Минэкономразвития и Министерством финансов и в октябре объявили конкурс. Это будет Новосибирск. На базе передаваемой в концессию инфраструктуры ФГБУ «Новосибирский НИИ травматологии и ортопедии им. Я. Л. Цивьяна» будет создаваться производство в сфере травматологии, ортопедии и нейрохирургии.

Рассчитываем заключить концессионное соглашение до конца года на нежилое здание по ул. Одоевского, 3, в Новосибирске площадью более 7000 кв. м и земельный участок более 17 000 кв. м.  Инвестиции, по предварительным оценкам, составят порядка 700 млн руб.

Вторым пилотным проектом в отношении федеральной инфраструктуры здравоохранения может быть инвестиционный договор по Пермскому государственному медицинскому университету им. Е. А. Вагнера. Проект постановления правительства уже проходит межведомственное согласование.

– За счет чего зарабатывает инвестор?

– Концессия – это творчество. Инвестор берет на себя риск, вступает в концессию на долгие годы, обязуется создать рабочие места. Но инвестор знает рынок, знает свою нишу, от нас ему нужна только производственная площадка.

– Инвестор должен знать, что у него кто-то купит то, что он будет производить.

– Поэтому мы и не ставим обязательство: произвести 5000 протезов в год. Потому что, как только мы его поставим, он придет к государству и скажет – купи.

Просто у него качество высокое, цены низкие. Мы же не покупаем воздух из воздушных шариков. Инвестор приходит с бизнес-планом, и мы видим, что эти протезы качественнее, долговечнее, что самому институту, при котором их будут производить, это удобней и выгодней.

– Если инвестор предоставляет медицинские услуги, он работает в системе ОМС по общим тарифам?

– Да, конечно. Это только кажется, что они маленькие. Ну и на самом деле там есть чем увеличить прибыль – те же энергоэффективные контракты.

– Не проще инвесторам не связываться с федеральными структурами, а взять недострой у частников?

– Вообще, решать за инвестора – не моя задача. Целесообразность участия в проектах ГЧП стороны определяют самостоятельно. Сейчас у нас, на федеральном уровне, десятки потенциальных объектов ГЧП, в отношении которых потенциальные инвесторы интерес пока не проявили. С другой стороны, есть одно очень современное фармпроизводство, хозяин 50–60% активов которого находится в Москве, а производство открыл не в Москве. Инвестор нам не обязан обосновывать принимаемое решение, более того, это его коммерческая тайна.

– Хорошо, допустим, я – инвестор. У меня есть 300 млн руб. Куда мне вложиться, чтобы побольше заработать? Посоветуйте.

– Самый яркий пример – «Роснано» сделала свою «дочку» «ПЭТ-технолоджи» и cтроит центры лучевой диагностики и лечения. Уже в трех регионах открыли, в частности в Башкирии. Стоимость одной процедуры – 36 000 руб. Республика у них закупает 5000–7000 в год. Это половина их мощности, т. е. еще 50% процедур они оказывают платно. Тем, например, кто не хочет стоять в очереди.

– То есть частных инвесторов мало, если вы приводите в пример «Роснано»? А если идете вы по улице, а навстречу вам Уоррен Баффетт, что вы ему скажете, куда вложить денег в российском здравоохранении?

– Я не знаю, что он сделал в ГЧП (смеется).

В подготовке материала принимала участие Ольга Петрова

 

---

источник :  www.vedomosti.ru

вернуться в раздел новостей