Новости

«Запускать проекты на конвейер мы не будем»

Директор Департамента инфраструктурного развития и ГЧП Минздрава России – о том, на каких условиях государство готово сотрудничать с инвесторами в сфере здравоохранения.

 

В ближайшее время Минздрав РФ объявит параметры инвестиционного соглашения о реконструкции помещений Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова: по информации Vademecum, готовящийся ведомством ГЧП проект станет самым масштабным в его практике и потребует как минимум три млрд рублей инвестиций. Явный дефицит ресурсов в индустрии здравоохранения заставляет ведомство формулировать новые идеи об использовании внебюджетных источников финансирования. В конце сентября, например, прозвучало предложение о предоставлении госмедучреждениям права создавать дочерние предприятия, в которые они могли бы вносить свое недвижимое имущество, а затем и привлекать средства частных компаний. За подробностями осуществления этих замыслов Vademecum обратился к руководителю Департамента инфраструктурного развития и ГЧП Минздрава России Андрею Казутину.

– Идею разрешить госучреждениям создавать дочерние предприятия на собственных площадях в отрасли связали с планами привлечь инвестиции в конкретные федеральные медицинские центры. Так и есть?

– Идея возникла из аналогичной практики в сфере транспорта, где создание «дочек» – обычная корпоративная процедура, применяющаяся для диверсификации бизнеса и активов, получения частных инвестиций и в целом – развития в отрасли конкуренции. Дочерние общества в вышеуказанных целях, в том числе в процессе проводимой в отрасли структурной реформы, создавали многие крупные компании практически во всех секторах – железнодорожном, воздушном, морском и речном транспорте. В государственном здравоохранении подавляющее большинство организаций – бюджетные учреждения, которые в соответствии с законодательством могут создавать, в том числе совместно с частным инвестором, дочерние предприятия, но не вправе, в отличие от хозяйственных обществ, вносить в их уставный капитал переданное учредителем недвижимое имущество. Повторю, пока это только идея создания нового для бюджетных учреждений механизма привлечения частных инвестиций в инфраструктуру. Этот механизм, по сравнению с механизмами ГЧП, безусловно, имеет как потенциальные преимущества, так и потенциальные риски.

– Какие, например?

– Создание дочернего общества бюджетным учреждением предполагает отчуждение из государственной собственности имущества. Представьте, что частный партнер не сможет выполнять какие-то обязательства по проекту, а активы, переданные в уставный капитал, уже будут в собственности «дочки». Мы не случайно вынесли эту идею на суд координационного совета, так как, прежде чем развивать, хотим обсудить ее с экспертным сообществом. Отклик, судя по публикациям в СМИ, был достаточно живой, высказались представители медицинских, экспертных, консалтинговых, финансовых организаций. Я не увидел жестко негативной позиции, но прозвучали вполне предсказуемые сомнения с точки зрения целесообразности использования такого механизма в целом. Вместе с тем одним из очевидных плюсов такой формы взаимодействия с частными инвесторами видится возможность самого учреждения управлять (или участвовать в управлении, в зависимости от доли учреждения в капитале дочернего общества) проектом развития инфраструктуры.

– А при существующих формах ГЧП это невозможно?

– При реализации концессионного соглашения – кстати, наиболее востребованной формы ГЧП – участие учреждения здравоохранения на стороне концедента невозможно. Получается, что госучреждение полностью выпадает из проекта, который реализуется инвестором на базе инфраструктуры, находившейся до концессии в оперативном управлении учреждения. В целом я бы вообще не стал проводить сравнение модели создания «дочек» с существующими механизмами ГЧП, поскольку эти форматы привлечения инвестиций принципиально отличаются друг от друга.

– То обстоятельство, что госучреждение не может влиять на управление передаваемой в концессию инфраструктурой, мешает развитию ГЧП‑проектов?

– Скорее не мешает, а создает определенные ограничения для повышения эффективности партнерства – участие учреждений на стороне концедента, с нашей точки зрения, позволило бы более оперативно реагировать на подготовку и ход реализации соглашения, в какой-то степени усилить контроль за исполнением его условий частным партнером. В нашем пилотном проекте на основе концессионного соглашения – строительстве медицинского промышленного парка в Новосибирске – полномочия концедента осуществляет Минздрав. А подведомственный министерству Новосибирский научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии им. Я.Л. Цивьяна, часть инфраструктуры которого была по результатам конкурса передана в концессию АО «Инновационный медико‑технологический центр», стороной соглашения не является. Схема сложная, поэтому сейчас мы разработали поправки в федеральный закон №115 «О концессионных соглашениях», позволяющие бюджетному учреждению участвовать в концессии на стороне концедента и осуществлять отдельные его полномочия. Проект поправок сейчас проходит согласование в других органах исполнительной власти.

– Как вы отбирали первый ГЧП-проект и почему остановились на медицинском промышленном парке?

– В позапрошлом и прошлом годах мы предложили подведомственным учреждениям рассмотреть возможность развития инфраструктуры с использованием механизмов ГЧП и получили свыше 40 откликов. Большую часть предложений, правда, сразу отмели по объективным причинам – многие из них просто невозможно было структурировать в рамках действующего законодательства, многие мы сочли нецелесообразными. Например, невозможно всерьез рассматривать предложения «поменяться зданиями с городом», «продать земельный участок» и так далее. В итоге на финишную прямую вышли несколько проектов, представляющих собой разные формы привлечения частных инвестиций в инфраструктуру учреждения. Так и был выбран план создания медицинского парка. Он оказался максимально безрисковым с точки зрения распоряжения имуществом (речь шла о развитии временно не используемой инфраструктуры), с понятной бизнес-моделью, структурировался в рамках законодательства о концессионных соглашениях, не требовал привлечения бюджетных средств.

– Это партнерство сложилось удачно?

– Нам потребовалось полгода на превращение идеи в конкретный структурированный проект с документами, которые позволили бы начать его согласовывать для внесения в правительство. Дальше проходили конкурсные процедуры и подготовка концессионного соглашения. Сейчас, с моей точки зрения, проект развивается нормально. Концессионное соглашение заключено в конце 2015 года, уже через полгода была запущена первая линия производства, медизделия, которые будут применяться в травматологии, уже вышли на рынок. Говорить о конкретных производственных и финансовых показателях можно будет после представления отчетности концессионером.

– Над какими еще проектами вы сейчас работаете?

– После технопарка мы начали работать над инвестиционным соглашением, связанным с реконструкцией одного из зданий Пермской медицинской академии. Смысл в том, что часть площадей после реконструкции останется у академии, а часть перейдет к инвестору. Объем инвестиций небольшой – порядка 100 млн рублей. Мы сознательно начали с маленького инвестпроекта, поскольку его проще структурировать. Само соглашение еще не заключено, частного инвестора предстоит выбрать на торгах, но соответствующий акт правительства уже подписан. В сентябре этого года на координационном совете был одобрен проект концессии с АО «Екатеринбургский центр МНТК «Микрохирургия глаза» – здесь Минздрав передает концессионеру комплекс зданий площадью более 14 тысяч кв. м в Екатеринбурге, а частный партнер инвестирует в их реконструкцию не менее 351,5 млн рублей. По этому проекту готовится акт правительства, и я надеюсь, что до конца года мы завершим эту работу. И, наконец, инвестиционный проект, связанный с реконструкцией общежития Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова, – тут сумма инвестиций, по предварительной оценке, составит не менее трех млрд рублей. Проект уже на финальной стадии проработки и, надеюсь, в этом году будет внесен в правительство.

Минздрав заявлял, что работает над 20 ГЧП-проектами, вы рассказали о трех. А как же остальные 17?

– Ждать, что мы будем реализовывать проекты, как на конвейере, не надо. На Международном инвестиционном форуме в Сочи один из экспертов сказал, что, с его точки зрения, в здравоохранении, как и еще в ряде отраслей, возможен «масс-маркет» проектов ГЧП, имея в виду, что они могут запускаться один за другим. Я не соглашусь с такой точкой зрения по двум взаимосвязанным причинам. Во-первых, здравоохранение – очень чувствительная сфера, каждый проект требует оценки социально-экономических последствий. Реализуя ГЧП-проекты, развивая тем самым частную инфраструктуру здравоохранения, вы рано или поздно должны будете принимать решение в отношении государственной. Создание «дочек» бюджетными учреждениями, кстати, в этой связи могло бы рассматриваться как компромиссный вариант взаимодействия частной и государственной инфраструктур. Во-вторых, все проекты, которые мы изучаем и готовим, не предусматривают поддержки за счет средств федерального бюджета. Проект должен быть самоокупаемым, а вкладом государства является инфраструктура, которая тоже имеет свою стоимостную оценку.

– Вы поддерживаете региональные ГЧП-проекты?

– Больше внимания мы, конечно, уделяем проектам Минздрава России и тем, в которых участвуют подведомственные ему организации. Формально мы не можем заниматься региональными проектами – у нас нет таких полномочий, но при необходимости мы проводим их мониторинг. 

 

---

источник :  www.vademec.ru

вернуться в раздел новостей