Специалисты считают, что гордиться пока особо нечем. «Если исходить из того, что только в онкологии из 240 тысяч больных получили обезболивание чуть больше 60 тысяч, а остальные 180 тысяч не получили, это, конечно, мало. Да, эти цифры выросли по отношению к 2015 году и тем более по отношению к 2014 очень существенно. Но это все равно очень небольшие показатели. Правда, нужно учитывать, что фактически «дорожная карта» начала работать только осенью и государственная машина раскачивается долго. Полгода слишком небольшой срок, чтобы давать какие-то осознанные оценки тому, что сделано, поскольку все закупки и  все бюджеты планировались в 2015 году», – рассказал «МВ» один из участников индустрии, присутствовавший на заседании.

Тем не менее, пусть и медленно, но потребление наркотических анальгетиков в стране растет. Фактическое потребление неинвазивных наркотических анальгетиков в 2016 году составило почти 170 тыс. упаковок. Это на 45% больше, чем годом ранее. В стационарах, по экспертным оценкам, проблем с обезболиванием нет. Речь в основном об амбулаторном сегменте. Как сказал, заведующий отделением анестезиологии-реанимации Федерального научно-клинического центра ФМБА России Александр Шин, решением вопроса могло бы стать создание специальной противоболевой службы. Например, при поликлиническом звене. С тем условием, чтобы она не была ограничена юридически в помощи пациентам с сильной болью. «Это действительно необходимо, потому что этих больных очень много сейчас, а, например, в онкологии на последней стадии никакие средства, кроме как наркотические, не действуют. За рубежом работают специальные клиники, которые занимаются только больными с болевым синдромом, с онкологическими болями. Правда, в основном все они частные», – уточнил он.

Проблема в недостатке у врачей-терапевтов знаний о схемах и правильном применении наркотических анальгетиков. Минздраву дано поручение разработать модуль по диагностированию болевого синдрома и алгоритмы выбора и назначения терапии пациентам с болевым синдромом. Его планируется включить в структуру электронной карты, которую сейчас готовит ведомство. А также шкалу боли, которой мог бы пользоваться практический врач для оценки степени интенсивности болевого синдрома.

Как говорит исполнительный директор Ассоциации профессиональных участников хосписной помощи Евгений Глаголев, нередко пациентов в 4 стадии онкологии выписывают из стационара наблюдаться по месту жительства. Но никакой информации о том, куда им теперь идти, не дают. Такие пациенты наблюдаются в своей поликлинике у терапевта, который тоже чаще всего не знает, что делать с пациентом. «Далее если пациенту назначено обезболивание и требуется корректировка назначения, опять же он обращается к терапевту. А если не назначено? Пациент идет к терапевту, который ничего не знает про обезболивание и отправляет пациента к районному онкологу, хотя сам имеет полное право назначить и выписать рецепт», – уточняет он.

Ассоциация проводит региональные образовательные форумы на темы паллиативной помощи совместно с Российским научным медицинским обществом терапевтов. «Нужно дать терапевтам знания, как поступать с паллиативными пациентами,  свести терапевтов с паллиативными службами и снабдить информацией, как поступать в тех или иных случаях. Еще мы договорились с РНМОТ, что каждый номер журнала "Терапия" в этом году будет содержать раздел по паллиативной тематике», – рассказал Евгений Глаголев.

Со следующего года в России заработает государственный регистр пациентов, нуждающихся в сильнодействующих наркотических препаратах.  Как считают специалисты, это тоже поможет систематизировать обеспечение пациентов. Кроме этого, обсуждается вопрос, как снять у врачей страх перед правоохранительными органами. Как рассказал член совета, статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов Константин Добрынин, группа сенаторов совместно с ФПА и фондом помощи хосписам «Вера» разработали законопроект, по которому врачи, совершившие правонарушения при работе с наркосодержащими препаратами, будут привлекаться не к уголовной, а к административной ответственности. С оговоркой, что правонарушение было совершено впервые, а врач не имел корыстный мотив. Проект предполагает внесение изменений в ст. 228 УК и отдельную статью в Административный кодекс. Вице-премьер поручила разработчикам проработать этот вопрос совместно с МВД и Минюстом.

Конечно, количество уголовных дел против медицинских работников невелико. По данным учредителя фонда помощи хосписам «Вера», члена совета по попечительству Нюты Федермессер, с 2010 по 2015 год в отношении медицинских и фармацевтических работников было возбуждено 153 уголовных дела. И далеко не все из них закончились тюремными сроками. Но вопрос в том, что привлечь могут даже за совсем незначительные нарушения. «Ощущение – что стало чуть легче, но радикального изменения не произошло. До сих пор действует сложное и совершенно избыточное лицензирование работы с наркотиками, до сих пор сложной, громоздкой и на редкость бестолковой является система выписки наркотиков в амбулаториях. Это основная проблема. Мы можем учить врачей сколько угодно, но если 90% этой учебы заключается в том, как выписать, а не зачем, кому и как назначать, это малоэффективно», – говорит исполнительный директор в Фонде профилактики рака Илья Фоминцев.

источник :  www.medvestnik.ru

вернуться в раздел новостей