Новости

Дышите глубже

Доктор Игорь Ермолаев работал не так давно в одной из столичных клиник. “Никогда не думал, что в моём  возрасте  и с моим врачебным  опытом  меня может что-либо удивить, - признаётся Игорь, - пока не устроился  в больницу  N». Об этом его рассказ.

«Платники» и «блатники»: почувствуйте разницу

По специальности я врач-анестезиолог. Для непосвящённых объясняю: я провожу обезболивание разного вида лечебных манипуляций. Разумеется, пациентов на “платных” и “бесплатных” никогда не делю. Я для всех них “независимо от пола, расы, национальности, языка” давал клятву Гиппократа. О том, кто такие “платники”, я узнал, когда приехал “гастарбайтерствовать” в одну известную столичную клинику.
“Платники” - это в сто раз хуже “блатников”. Потому что “блатники” хоть ведут себя прилично. А те, кто заплатил за своё лечение по 70 - 80 тысяч, всю кровь из врачей выпьют. Особенно если проплата шла не через кассу, а “из рук в руки”. Вот тут уж все человеческие пороки вылезут наружу, как геморроидальные узлы. Тебе и “тыкают”, как лакею, и постоянно напоминают, что “деньги уплочены”, и дают “профессиональные советы”, почерпнутые в Интернете, и так тебя порой достанут, что думаешь - едрит вас за ногу, если бы не старина Гиппократ, я бы вас зондом придушил, честное слово!
Меня всегда удивляла осведомлённость “платных” больных: кто, где и за сколько закупает лекарства, куда и как надо колоть, как “оборачиваются” койки - не хуже начмеда знают. Мне-то это, конечно, до лампочки: в операционной или палате интенсивной терапии, где преимущественно я и пребываю, тепло, светло и стерильно чисто. Досаждают только иные бестолковые доктора, которые считают, что анестезиолог - не врач и не несёт за больного никакой ответственности. Мне один хирург так и сказал: дал наркоз - сиди отдыхай, когда я закончу - больного разбудишь. Ну типа хирург молодец, а анестезиолог только под ногами путается. Но об этом другая история.

Ради вас я готов на всё

У одного моего коллеги из хирургического отделения был побочный талант: он умел виртуозно брать взятки. К примеру, чего стоили его признания родственникам больного: “Я решением подобных вопросов заниматься не должен, но ради вас...” или “Напомните мне об этом за день до операции”... И родственники всё правильно понимают и “напоминают”. Так вот, анестезиологов этот хирург терпеть не мог. Препирался с нами по поводу методов обезболивания, вводимых препаратов, их дозировки, и когда я ему говорил, что пациент не должен слышать, как ссорятся врачи, он злился: “Сам прекрати этот балаган!”
Помню одну операцию: я делаю своё дело, он - своё. Всё шло по плану: сердце у больного - ритмичное, давление - в безопасных пределах, дыхание ровное, анестезистка делает необходимые записи, и вдруг этот хирург мне говорит: “У тебя, что ли, руки из задницы растут? Чему тебя учили в твоём Мухосранске? Не путайся под ногами!” А я, прошу заметить, стою за пределами операционного поля и даже близко меня у его врачебных ног нет.
Смотрю историю болезни пациентки. Женщина тридцати пяти лет, москвичка, по фамилии... Ого-го-го, какая у неё звучная фамилия, видимо по мужу. Теперь понятно, почему мой хирург из операционных штанов выпрыги­вает!
Больница у нас большая, на две тысячи коек. Народ всякий лечится, но такие птицы, как сегодняшняя пациентка, залетают нечасто. Я уверен: мой хирург пошёл проторённым путём: деньги с больной, скорее всего, были взяты немалые, обещал приглядеть как за родной, но в операционной неувязочка вышла - такое порой случается, и надо искать крайнего.
Ну, думаю, Митрич, не стать тебе зав. отделением! На это место желающих всегда хватает! И даже если тебе удалось “обесточить” двух потенциальных конкурентов, на которых якобы написали жалобы пациенты, а на третьего ты написал в департамент жалобу сам, сообщив властям о “погрешностях” в списании наркотиков, всё равно, Митрич, не стать тебе после этой операции зав. отделением!
Кстати, женщина эта, высокого полёта, оказалась психически больной, пробралась потом в сестринскую и наелась там таблеток «по самое не хочу”. Сестра пришла укол делать, а дамочка лежит на спинке ровненько и дышит через раз. Хирург деньги-то у её мужа взял, только уточнить забыл, что супружница на всю голову «ку-ку» и у психиатра на учёте, так что за ней в другом плане особый контроль нужен был.
И ещё один случай был. Привезли к нам по “скорой” женщину с вокзала. Бомжиху, если по-простому. Адрес свой не говорит. Полиса при ней нет. Паспорта - само собой. Митрич её осмотрел, а что с  бедной  бомжихи  взять? Нечего! Вот он её и выписал в тот же день, направив в женскую консультацию. А через вечер ту же самую бомжиху к нам опять привозят, но уже в терминальном состоянии. И, конечно, денег у неё опять нет. А дежурит опять Митрич. И он снова эту бедолагу пробует выпихнуть. Вот тут уж я не выдержал. Побежал с её картой в терапию, поднял шум, женщину госпитализировали, а через три дня она умерла. На вскрытии подтвердилась онкология. Кто знает, может, болезнь не удалось “притормозить” оттого, что её всё время такие Митричи из больниц выпихивали - раз бедная, раз нечего с тебя взять, то и вали от­сюда!

Как чихают бараны

Я могу рассказать множество историй, когда родственники больного всем скопом - за умеренное вознаграждение медсестре - приходят навестить послеоперационного больного, приносят ему жареную курочку и коньячок, а потом пишут жалобу в Минздрав, что “из-за преступной халатности врачей дорогой родственник скончался на третьи сутки после операции”. Я мог бы рассказать, как проходят совместные заседания комиссий Роспотребнадзора и департамента здравоохранения, как проверяется санэпидрежим и как любой уважающий себя главный врач умеет находить общий язык со своим “начальством”. Я мог бы рассказать, как в некоторых частных клиниках за большие деньги делают аборты, имея лицензию только на консервативные виды лечения. Но это тема для узкого круга, вряд ли она заинтересует читателей, если, конечно, читатели  не из прокуратуры.
Поэтому я расскажу другую историю. Произошла она со мной, грешным. Кроме родимой многопрофильной больницы, я в Москве подрабатывал на станции “Скорой помощи” - мечтал машину купить, деньги были очень нужны, поэтому никакой работой не брезговал.
И вот приехали мы однажды на вызов к дедушке, который жаловался на слабость, головную боль, одышку. Я больного осмотрел, намерял офигительное давление и с диагнозом «гипертонический криз» повёз его в стационар.
Был субботний день, в приёмном покое дежурил один терапевт, да и тот ушёл в отделение. Поэтому я сдал дедушку с рук на руки медсестре и уехал далее по вызовам. А в понедельник вызывают меня в департамент и говорят, что дело пахнет керосином: дедушка умер в приёмном отделении от трансмурального инфаркта миокарда, потому что дежурный терапевт где-то ходил три часа, а медсестра не передала ему, что на каталке в “приёмнике” его дожидается больной. И вот теперь его родственники пишут жалобу в Глав­упрздрав Московской области - это тебе не баран чихнул!
Было большое разбирательство, крайним, разумеется, оказался я, а с головы врача-дежуранта и медсестры и волос не упал. Знаете почему? Потому что и та, и другая были родственницами начмеда. Вот после этого я и сказал - да иди ты на фиг, дорогая моя столица! Развернулся и первой “Вяткой” уехал в Киров.
И пусть в наших провинциальных больницах за трёхкопеечную зарплату с врачей сдирают три шкуры, грозят “пинком под зад” за самодеятельность, обещают уволить за “выпрашивание” денег с больных - всё равно в плане этическом наши больницы стерильны, как оперблоки. Хамы и подлецы в белых халатах встречаются здесь крайне редко. Да, они бывают поврачебному  циничны, вывешивая в ординаторской, к примеру, “Правила врачебного этикета”: “Настоящий хирург никогда не уйдёт из операционной, не простившись с больным”. Но, самое главное, если они говорят, что “родственники больного принесли что-то к чаю”, речь идёт действительно о конфетах и зефире. А погонять чаёк мы все большие охотники!

источник :  www.vk-smi.ru

вернуться в раздел новостей