Новости

Супруги из Первоуральска отсудили у врачей миллион рублей за ребёнка, который родился в коме

Ребёнок в два года не видит, не ходит и не говорит.

 

Арсений с мамой Ксюшей.

– Хоть нам люди и говорили, что у нас мафия такая везде и никто не выигрывает такие суды, но хотелось добиться справедливости. Мы собрали документы и обратились в суд, – так начинается "судебная" история семьи из Первоуральска, которая воспитывает сына-инвалида. В конце апреля суд признал вину врачей первоуральской городской больницы, которые с ошибками приняли роды. На разбирательство ушло 8 месяцев.

Беременность у 27-летней Ксении проходила замечательно, рассказала E1.RU ее мама Светлана Ивановна. Ксюша с мужем ждали первенца – сынишку Арсения. Из зафиксированных в карте диагнозов в разное время были ОРВИ, небольшая анемия и однократное обвитие пуповины.

– Врач в женской консультации хвалила, что всё хорошо. Все УЗИ пройдены, ребёнок развивается. Мы думали, всё будет замечательно, пошли на роды вместе. Немного она переносила сына, до 41-й недели, но и я в своё время родила на 42-й неделе, – вспоминает Светлана Ивановна. – Ксюша мне позвонила ночью из роддома, сказала: "Мама, меня в родовую перевели".

Это была ночь с субботы на воскресенье, 22 марта 2015 года. Дальше, по словам мамы, в зал, где лежала дочка, приходили разные врачи, осматривали, говорили дежурное "всё нормально" и уходили. Мама гладила дочь по спине и успокаивала.

– Мне казалось, что всё идёт как нужно, аппарат КТГ был подключен всё время. Врачи уходили: часа на два уйдут, потом появятся. Те, которые смену приняли, посмотрели её, говорили: "Попробуй тужиться". Потуг не было, но схватки шли, – вспоминает женщина. – Но Ксюша очень устала, не спала толком с пятницы. Отошли воды, её перевели в родовую в первом часу. Схватки каждые 10–15 минут шли… Лежала такая измождённая, худенькая.

После этого врачи для ускорения процесса поставили будущей маме капельницу с окситоцином и заверили: "Через 2 часа родишь". Но малыш не спешил появиться на свет. На языке врачей это была "слабая родовая деятельность", на самом деле, как выяснилось позже, медики не распознали другое – неравномерные маточные сокращения. Малыша внутри сдавило, и у него началась внутриутробная гипоксия.

А так проходили роды на языке врачей.

– Они начали давить ей на живот, одна акушерка, потом две, я старалась не вмешиваться – не врач же, помешаю, не дай Бог, – говорит Светлана Ивановна. – Потом вижу, что у врачей ничего не получается, глаза у самих на лоб полезли. Давайте, говорят, вакуум. Взяли его, наложили – и такой треск пошёл, говорят: "Ой, опять он какой-то бракованный". И началась путаница какая-то, манипуляции словно наспех были. Ксюша им до этого говорила: "Я уставшая такая, сделайте мне кесарево, я уже не могу сильно тужиться", на что те отвечали: "Нет-нет, сама родишь". Потом опять она просила кесарево, говорят: "Уже поздно". Так и оказалось. Стали ребёнка тянуть, на третий раз кое-как вытянули….

Ребёнок родился синего цвета, в коме, он не дышал и не кричал. Вернуть к жизни младенца пытался врач-неонатолог – делал искусственное дыхание специальным прибором.

– На лоток его положили, я смотрю – словно трупик лежит. Ребёнок же, когда рождается, он розовый, напряжённый. А тут взяли – ручки болтаются, ни тонуса, ничего нету, – вспоминает бабушка появление на свет внука.

А потом её попросили уйти из родовой.

– Забежал анестезиолог, и меня выгнали: "Давайте, мамаша, выходите, нечего тут делать". Выходит неонатолог с ребёнком, я его спросила: "Почему он не кричит. Объясните, что такое?" Он мне говорит: "А вы видели, как безобразно были приняты роды?", поскольку он присутствовал последние 20 минут и видел, как ребёнка вытаскивали. И тут до меня начало доходить, насколько же всё было безобразно. И туман в голове – я там более 10 часов провела, без ног уже была и представляю, каково Ксюше было со всеми этими передрягами… – говорит женщина.

Женщина пыталась узнать о состоянии внука, которого перевели в реанимацию. Акушерка, принимавшая роды, предположила, что виновата сама роженица. Но в карте беременной никаких "страшных" диагнозов не было.

– Про состояние ребёнка Ксюше ничего не сказали врачи. Мы через знакомых даже начали узнавать. Вышли сперва медсёстры, сказали: "Ребёночек устал, он там полежит, вам потом принесут". Ксюша успокоилась… Но о реальном состоянии мы узнали позже, – говорит Светлана Ивановна. – Видимо, не придумали, что сказать. Ощущение было, что это воскресенье, никого нет, некому делать кесарево, неохота – стимуляцию сделаем, и всё само пойдёт.

Ребёнку поставили сразу несколько тяжёлых диагнозов: эпилепсия, ДЦП, судорожный синдром, поражение центральной нервной системы, левое полушарие мозга практически погибшее, атрофия головного мозга, атрофия коры, кисты. Часть диагнозов как раз спровоцировало наложение вакуума при родах.

Родителям пришлось справляться с бесконечными судорогами у малыша. Уже в 6 месяцев, в августе 2015 года, маленькому Арсению поставили инвалидность – и сразу на два года.

Сейчас ему 2 года и 2 месяца, но он ничего не может: не говорит, не сидит, не держит голову и не ходит. Время проводит на руках у родителей или бабушки. Ни на ком из близких малыш взгляд не останавливает, и непонятно, видит ли он что-то или нет. Хотя диагноз однозначен: атрофия зрительного нерва. Помочь малышу смогли немецкие врачи и курсы реабилитации.

– Он слышит, реагирует, у него есть эмоции. Есть радость – ему нравится купаться, в воде более подвижный, ему там легче, видно. Спит тяжело, только с мамой и папой. Полтора года они в Германии были, там, слава богу, справились с приступами эпилепсии с помощью иностранных лекарств, но у нас таких нет – наши выписали допотопный препарат, с него ребёнок спит и всё. А там всё-таки привели его в более осознанный вид, что позволило с ним заниматься. Сюда приезжаем – нам говорят: "Вам ничего нельзя, у вас же эпилепсия!" Но ведь будет хуже, если он будет просто лежать и не развиваться, скоро скрючится… – говорит бабушка.

Супругам помогали и финансово, и морально друзья и родители. Лечить и поднимать сына приходится за свой счёт. В этом году у пары родилась здоровая дочка. Но рожать Ксения в этот раз отправилась в 40-й роддом Екатеринбурга.

– По Арсению врачи никаких прогнозов не дают. Очень тяжёлый ребёнок… Наша медицина не даёт никакой реабилитации, когда есть эпилепсия. Как будет жить, так будет. В ОДКБ в неврологии нам сказали: "Возьмите ребёнка на себя, у него пострадали лобные доли, будет как растение". Мы спросили: "Как быть, может быть, где-то лечат?" Нам ответили: "Нет, ничего не сделать". Мы, конечно, находим другие способы, нетрадиционные – недавно из Сербии терапевты приезжали, пытаемся ему хоть как-то помочь, – рассказала бабушка.

Обратиться в суд семья решила после того, как увидела репортаж о подобной ситуации, и мы не раз писали о таком: недавно, например, семье из Красноуральска удалось отсудить у больницы полтора миллиона рублей за ошибки при родах.

Отрывок из решения суда, где приводятся выводы экспертов.

– Я не хочу сказать, что все поголовно такие врачи, наверное, есть хорошие. Но эти не извинились даже. Когда я была на втором заседании суда, где были врачи, там был этот мальчик-неонатолог, но он сказал, что ничего не помнит. Но его можно понять. А когда гинеколога спросили, почему такое случилось, та ответила: "Я не знаю". И всё… – говорит Светлана Ивановна.

В итоге суд частично удовлетворил требования истцов. Первоуральская больница должна выплатить компенсацию морального вреда всем членам семьи: малышу – 500 000 рублей, его маме – 300 000, папе – 200 000, бабушке – 70 000, плюс затраты на проведение судмедэкспертизы и услуги юриста. Всего чуть больше миллиона рублей.

Как рассказал Е1.RU юрист родителей Арсения (сам врач-анестезиолог) Вадим Каратаев, была допущена одна фатальная ошибка. Врачи не распознали дискоординированную родовую деятельность, когда разные отделы матки сокращаются каждый сам по себе, несинхронно.

– Это, на самом деле, небольшая проблема. Главное, чтобы было эффективное продвижение плода. Но дискоординация – это вид гипертонуса матки. На этом фоне назначение окситоцина было ошибкой. Он приводит к чрезмерной сократимости матки. Как следствие, ухудшился маточный кровоток, то есть уменьшилась скорость кровотока по плаценте, – объяснил Вадим Каратаев. – Врачи почему-то дискоординацию не распознали на кардиотокограмме, а написали ей "вторичная слабость родовой деятельности". Никакой там слабости не было! Раз слабости нет, зачем назначать окситоцин? И это было не распознано, и препарат ошибочно назначен. В итоге мы получили нарастающую гипоксию плода. А когда ситуация стала критической, плод уже внизу, делать кесарево стало поздно. Они наложили вакуум.

По словам юриста, сама процедура наложения вакуума была сделана правильно (так говорится и в выводах экспертов), но с опозданием на полчаса. Что касается кесарева, то его нужно было делать в самом начале.

– Эксперты мягко говорят, что кесарево было желательно, но необязательно. Хорошо. Момент кесарева упустили, но и вакуум наложили с опозданием. А почему гипоксия? Потому что изначально состояние плаценты было не очень хорошее. К тому же, в выводах есть указание на возможную инфекцию, но это не доказано. На этом фоне врачи поддали окситоцин. В итоге и маточный, и плацентарный кровотоки ослабли. Врачи думали, что борются со слабой родовой деятельностью, а сами только душили ребёнка, – говорит Вадим Каратаев.

В Министерстве здравоохранения Свердловской области изложили своё видение ситуации. Здесь обращают внимание на то, что эксперты не установили прямой связи между действиями врачей и исходом родов.

"По факту оказания медицинской помощи при родоразрешении пациентки К. А. экспертиза Министерства здравоохранения Свердловской области, внешняя экспертиза, проведённая в Санкт-Петербурге, прямой причинно-следственной связи между действиями сотрудников медицинского учреждения и исходом родов не установила. Течение родового акта у К. А. имело осложнённое течение, выбранная сотрудниками перинатального центра акушерская тактика завершение родов определена комиссией как наиболее оптимальная и правильная. На этапе родового зала реанимационная помощь новорожденному оказана своевременно и в полном объёме", – прокомментировали ситуацию в ведомстве.

Но юрист объясняет, что большинство таких "врачебных дел" – это дела гражданского судопроизводства, а в гражданском процессе нет необходимости доказывать исключительно прямую причинно-следственную связь.

– Достаточно доказать связь как таковую, и опять же в 97% заключений судмедэкспертиз по гражданским делам экспертные комиссии устанавливают (а суды, в свою очередь, с этим соглашаются) непрямую (косвенную) связь. Установление прямой причинно-следственной связи в гражданском процессе имеет 2 правовых последствия: 1) повышает степень виновности ответчика и, соответственно, размер ответственности, 2) предоставляет возможность уголовного преследования конкретного виновного лица (медицинского работника организации). Неплохо бы, чтобы в Минздраве это помнили. То, что связь носит непрямой характер, привело к тому, что теперь Минздрав как главный распорядитель бюджетных средств заплатит из областного бюджета по этому судебному решению. И пусть вообще радуются, что никто из врачей персонально не отвечает, – отметил Вадим Каратаев.

В СУ СКР по Свердловской области отметили, что их первоуральские коллеги проводят доследственную проверку по обращению мамы Арсения.

- Женщина обратилась к нам 12 мая. Проводится доследственная проверка. По итогам будет принято процессуальное решение, – рассказали в областном СУ СКР.

Решение суда. Пока оно не вступило в законную силу.

Анастасия Москвина

 

---

источник :  www.e1.ru

вернуться в раздел новостей