Новости

Житель Бурятии скончался из-за неправильного диагноза врачей

Евгению Бурлакову было всего 38 лет. Любимая жена, две дочери. Руководящая должность, уважение коллег и односельчан. Он вел здоровый образ жизни, не пил, не курил, был здоровым и крепким мужчиной. Что еще нужно для счастья? Но беда, как это обычно бывает, подкралась незаметно. 

 

Неожиданный поворот

Все началось с обычного планового осмотра в улан-удэнской поликлинике, которая относится к ОАО «РЖД». К медосмотру начальник тяговой подстанции Селенгинск–Мандрик Евгений Бурлаков был готов, считая это обычной формальностью. Никаких жалоб на здоровье у него не было,  чувствовал он себя отлично. Однако при обследовании легких на снимках врачи увидели затемнение. Евгения Александровича направили в Республиканский клинический противотуберкулезный диспансер.

Здесь мужчина сдал все нужные анализы, прошел обследование. Все анализы оказались отрицательными. Родственники, приехавшие узнать о диагнозе, увидели замешательство в глазах врача.

- Мы пришли к врачу,  она сидела, смотрела снимки. Сказала о том, что вряд ли это туберкулез – это видно по анализам, потом добавила: «Но диагноз же надо вам какой-то ставить». Нас попросили прийти попозже, после консилиума врачей, – вспоминает вдова Марина Бурлакова.

Через несколько часов в больнице родственникам уже сказали более уверенно: туберкулез есть, и он вот-вот перейдет в открытую форму.

- Мы поинтересовались: «Может быть, стоит провести какое-то дополнительное обследование? Разве такое бывает, что все анализы отрицательные, а вы ставите диагноз «туберкулез»?». Нам ответили, что, да такое бывает. Причем заверили в том, что туберкулез уже в такой сложной стадии, что болезнь вот-вот выйдет в бронхи, перейдет в отрытую, заразную форму, – рассказывают родственники Евгения Александровича. 

После этого Евгения Бурлакова ставят на учет в туберкулезной больнице. Начинается лечение сразу четырьмя сильнейшими противотуберкулезными препаратами первой группы.

Нечеловеческие мучения

После длительного приема таких лекарств у Евгения Александровича стало стремительно ухудшаться самочувствие. Появились боли в спине, отеки, заболели почки. Начались проблемы с мочеиспусканием. Мужчина не мог спать из-за постоянной боли. Дошло до того, что он порой не мог встать с кровати.

- Мы вызывали «скорую» каждый вечер. Он мучался неимоверно. Но, несмотря ни на что, все выписанные врачами препараты пил прилежно. Мой муж, так же, как и мы, поверил врачам и делал, все, как говорили медики, – лишь бы выздороветь. Женя очень хотел вернуться на работу, вернуться к нам прежним человеком, – рассказывает вдова.

Прошел месяц. За ним еще один. На снимках все то же затемнение, никакой динамики положительной в лечении нет. Скорее наоборот. С каждым днем Евгений Бурлаков словно угасал. Он стал слабнуть все больше и больше. Почечные колики терпеть было уже невыносимо.

На все жалобы врачи невозмутимо разводили руками: «Давайте сначала туберкулез вылечим, а уж потом займемся вашими почками и прочим».

Но родственники спокойствие и равнодушие медиков ко всему происходящему уже не разделяли. Они стали требовать выписать им направление для прохождения медицинского обследования в Иркутске. В ответ вновь глухая стена: «Мы не видим никаких оснований вас куда-то отправлять».

Но после трех месяцев «лечения» в родной Бурятии родственники все-таки отправились в Иркутск «самовольно». 

- Мы на семейном совете решили, что больше ждать и надеяться на наших врачей нельзя. Отпросили Женю на четыре дня и поехали, – вспоминает Марина.

Ошибка в диагнозе?

После обследования иркутские врачи вынесли свой вердикт: проблемы с почками возникли из-за тех лекарств, которые ему прописали. То есть Евгений Бурлаков своими руками (доверяя врачам) ежедневно травил себя сам. Урологи запретили пациенту принимать два препарата из списка его лекарств.

- Нам объяснили, что препараты первой группы для лечения туберкулеза – очень сильные препараты, по сути яды. Реакция на них у всех разная. Кто-то выдерживает, кто-то нет. Нам сказали, что два препарата из нашего списка нам необходимо срочно исключить либо заменить. Такое заключение нам выдали в Иркутске, – говорят родственники.

Однако иркутские медики не стали ограничиваться лишь этим вопросом. Они попросили  привезти в Иркутск все медицинские документы – выписку о проводимом лечении, результаты анализов и так далее. Как выяснилось позже, даже эту элементарную просьбу в Бурятии исполнили кое-как.

- Нам в Селенгинске просто бумажку от руки написали, поставили печать. Что муж проходит лечение, принимает такие-то четыре препарата. Все. Потом мы поехали за томографией, которую делали в начале лечения. Но снимков не оказалось. Нам сказали, что случилось что-то с сервером, данные не сохранились. Женя настоял на том, чтобы пройти томографию повторно.

В иркутской больнице был собран консилиум врачей, большинство которых склонялись к тому, что у Евгения Бурлакова нет туберкулеза. Тогда родственники впервые услышали о том, что, возможно, диагноз у Евгения совершенно другой – саркоидоз. Для более точного диагноза иркутяне посоветовали Бурлаковым сделать биопсию.

Шли против течения

И вновь все просьбы и мольбы Бурлаковых упирались в стену равнодушия. С марта по май шли безрезультатные переговоры с врачами о необходимости проведения биопсии.

- В больнице РЖД нам категорически отказали: «Мы не видим оснований. У вас туберкулез». Также нам сказали о том, что, мол, раз Иркутск выдвинул такое подозрение, почему бы им не забрать вас себе. Я объясняю, что иркутские врачи не могут так просто перекрыть диагноз улан-удэнских медиков – туберкулез – и поставить  саркоидоз. Нужно, чтобы вы нам дали направление, чтобы уехать на лечение в Иркутск.

Марине снова и снова отвечали отказом: лечение проходите в Бурятии, на биопсию ложиться нет смысла. У вас точно туберкулез. Больница РЖД, республиканский тубдиспансер  вынесли свой вердикт и менять свое мнение не хотели.

В  итоге родственники сами вышли на республиканскую больницу, где,  больному наконец-то  сделали биопсию. Как выяснилось позднее, простейшая операция прошла некачественно. После операции мужчина с трудом передвигался, начал задыхаться.

Результатов долгожданного анализа Бурлаковым пришлось ждать целый месяц. Но и после этого сказать им что-то вразумительное и четкое никто не смог.

- Мы приезжаем с мужем, нам дают выписку, что подозрение все-таки на туберкулез. Я начинаю спорить. Заключение было  расплывчатым, непонятным. Потом врач меня спросила: «Так вы хотели, чтобы вам поставили саркоидоз? В Бурятии вам никто такой диагноз не поставит. У нас нет специалистов по такому заболеванию».

Все это слышал пациент. И в этот самый момент произошел надлом в душе Евгения Бурлакова. Если его родственники все еще были готовы доказывать, отстаивать и спасать его жизнь, то самому Евгению Александровичу все происходящее напоминало ад. Он медленно таял на глазах, превращаясь из красивого, пышущего здоровьем мужчины в какую-то тень. Казалось бы, вот  оно, спасение, – сейчас, после биопсии, пусть с задержкой в полтора года, но ему скажут верный диагноз. Начнут лечить от той болезни, которой он на самом деле страдает, и муки, наконец, закончатся. Но нет. Не случилось. 

Равнодушие врачей, борьба с Системой, постоянные адские боли, страх  и неизвестность будущего – все это в какой-то момент сломало мужчину. Ночью он ушел в свой гараж, где решился уйти из жизни добровольно. Он не оставил никакой предсмертной записки. Только положил на видное место свой паспорт, банковскую карту и записку с PIN-кодом от нее.

Супруга, брат и сестра и, конечно, мама Евгения Александровича до сих пор не могут оправиться от горя.

- Я помню, как он шел на тот самый плановый медосмотр. Веселый, румяный, абсолютно здоровый... Мой сын был хорошим человеком. Не пил, не курил. Добросовестный в работе, хороший друг. Начальство говорило, заменить его кем-то  просто невозможно. Подчиненные его тоже любили, называли просто – Женя. Ведь он все делал с ними, никогда не кичился своей должностью. Что они сделали с моим сыном? За что нам такое горе?! – восклицает Татьяна Григорьевна, мама Евгения Бурлакова.

За девять лет счастливого брака жена Евгения Александровича Марина не может вспомнить ни одной большой ссоры между ними. А как его любили дочки, не передать словами.

– Мне пришлось говорить детям, что папе в последнее время было очень больно. И что сейчас он находится там, где ему хорошо и спокойно, – плачет Марина Бурлакова.

Точки над i

Бурлаковы все-таки отвезли в Иркутск анализы биопсии. Теперь у них есть на руках заключение иркутских врачей о том, что у Евгения Александровича действительно был саркоидоз. Также и при вскрытии в морге никаких признаков туберкулеза выявлено не было. Но все это стало известно уже после гибели смертельно измученного человека.

Так чем же болел Евгений Бурлаков на самом деле? Саркоидоз – болезнь, совершенно не представляющая угрозы для жизни при правильном лечении. Более того, заболевание не только никак не выражается в виде симптомов, но даже в некоторых случаях может исчезнуть само собой. Угрозы заражения при саркоидозе нет. 

- Это иммунное заболевание. В качестве лечения, в том числе, нужно повышать иммунитет человека. В нашем случае врачи действовали ровно наоборот. Скорее всего, если бы пятно в легких не обнаружили, он мог бы прожить с этим всю жизнь. И даже не знать о том, что болен. Либо, если бы даже симптомы  проявились и ему поставили точный диагноз, то он с легкостью бы вылечился, – уверены Бурлаковы.

Вернуть любимого мужа, сына и брата – уже нельзя. Но и смириться с тем, что человека довели до гробовой доски те, кто призваны спасать людей, тоже невозможно.  В неправильных действиях врачей родственники Евгения Бурлакова винят сразу четыре больницы республики.

- Каждый наш шаг, который мы делали, чтобы помочь Евгению, упирался в стену равнодушия врачей. Нам не помогали, а наоборот, создавали всяческие препятствия, мешая его спасать. Я знаю точно, что существуют врачи от Бога. Чуткие,  профессионально подкованные. Но нам такие попались только в Иркутске.  Мы прошли через четыре больницы в Бурятии, и только в пятой – иркутской –  врачи отнеслись к нам адекватно. Конечно, мы пойдем в суд. Пусть нам не сломать эту  Систему, но хотя бы нужно привлечь к ответственности тех врачей, из-за действий которых случилось такое несчастье, – подытоживает брат погибшего Александр Бурлаков.  

Василиса Шишкина

 

---

источник :  gazeta-n1.ru

вернуться в раздел новостей