Оксана Галькевич: Ну а мы идем дальше, следующая тема нашего прямого эфира. Вот все-таки согласитесь, быть или не быть – от этого очень многое зависит, особенно когда речь идет о здоровье людей. Стоило только нашим законотворцам заикнуться о возможном запрете ввоза в Россию иностранных лекарств, как люди тут же разволновались.

Константин Чуриков: Ну потому что вопрос по сути быть или не быть человеку, в некоторых случаях именно так. Я напомню, что речь идет об одном из пунктов законопроекта об ответных мерах на недружественные действия некоторых иностранных государств. Волнения по этому поводу можно понять: люди, у которых какие-то проблемы серьезные со здоровьем, привыкли к тому, что есть препараты, которые помогают, и есть те, которые не очень помогают, именно длинный список побочных эффектов и противопоказаний, препараты эти – ну так часто бывает – отечественного производства.

Оксана Галькевич: В связи с этим, Костя, вспоминается еще кое-что из классики, на этот раз уже отечественной: "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется". И там есть продолжение: "Но нам сочувствие дается, как нам дается благодать". Это я к чему? К тому, что а нельзя вот, как ты считаешь, прежде чем с таких довольно высоких трибун выступать с такими предложениями, с такими инициативами, эту инициативу, как говорится, продумать как следует для начала? Как ты считаешь, сочувствие к человеку?

Константин Чуриков: Я считаю, что для этого надо быть не представителем народа, а народом, но вопрос более глобальный.

У нас в студии сейчас Александр Саверский, президент "Лиги защитников пациентов". Александр Владимирович, здравствуйте.

Александр Саверский: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Правильно ли мы понимаем, что, с одной стороны, исчезает пункт про лекарства в этом законопроекте, но закон рамочный, он еще более рамочный, и дальше уже мячик на стороне правительства, что оно решит, что решит исполнительная власть, то в принципе и будет?

Александр Саверский: Проблема в том, что я бы пока не стал радоваться. Потому что, во-первых, скажем так, официальных заявлений не прозвучало: это кто-то кому-то что-то сказал на каком-то совещании даже в Госдуме. Все это чудесно, замечательно, но пока те, кто являются авторами этого законопроекта, его не отзывали. Более того, скорее всего завтра, он будет проголосован и принят именно в том виде, чего мы все с вами боимся.

Оксана Галькевич: Именно с этим пунктом?

Александр Саверский: Да.

Оксана Галькевич: Простите, а на доработку разве не…

Александр Саверский: Вот.

Константин Чуриков: Ко второму чтению должны убрать.

Александр Саверский: Понимаете в чем дело? То есть в том виде, в котором он есть сейчас, он будет принят в первом чтении. Это само по себе ужасно, то есть как бы: ребят, вы за что голосуете там вообще? Но проблема в том, что действительно первое чтение – это чтение за концепцию проекта закона, то есть типа да, мы за контрсанкции.

Константин Чуриков: В целом нормально.

Александр Саверский: А то, что там есть такое смертоубийство, – ну что же поделаешь, лес рубят, щепки летят.

Константин Чуриков: Ну может быть, это потому что…

Александр Саверский: Я не согласен с таким подходом в принципе, вы понимаете. На самом деле возможно, что на этом этапе надо было его отозвать, привести в порядок. Потому что, простите, когда Комитет по охране здоровья за исключением двух человек в полном составе голосует за этот проект закона, народ тут же сказал свое "фи", что это за Комитет по охране здоровья такой странный.

Константин Чуриков: В общей сложности проголосовали за, скажем так, авторами законопроекта о контрсанкциях, насколько я понимаю, более 370 депутатов, то есть достаточно большое количество.

Александр Саверский: Ну я знаю, кто вносил – там все главы фракций плюс руководитель Госдумы, соответственно там 5 человек, остальные присоединились, наверное. Поэтому ситуация не такая пока радужная. Что будет ко второму чтению, мы с вами пока не знаем, но мы точно знаем, что первое он пройдет. А во втором чтении это будет торг, потому что в принципе сейчас, естественно, в кулуарах наши отечественные производители – причем большая часть из них как бы отечественные, об этом тоже надо еще поговорить – говорят: "Нет, давайте нам все". В чем проблема? Проблема в том, что…

Оксана Галькевич: "Давайте закроем" вы имеете в виду? "Давайте запретим"?

Александр Саверский: Да, давайте оставим как есть все. На самом деле это же вопрос денег, рынков. И собственно говоря, если задуматься на самом деле всерьез, что же является отечественным препаратом, то тут возникает... Многие у нас говорят: "Мы уже на 80% уже сами себя обеспечиваем". Простой вопрос: ребят, а "Toyota" в Санкт-Петербурге – это отечественная машина? Вот про лекарства такая же история: то, что у нас стали делать многие импортные препараты из импортного сырья, импортных вспомогательных веществ, с импортными технологиями, поставили, привезли сюда обученных специалистов – это что, сделало наши препараты отечественными, что ли?

Оксана Галькевич: Подождите, Александр Владимирович, во-первых, там есть иностранный надзор, там есть определенные критерии, корпоративный уровень качества, который должен на том или ином заводе выполняться. Если речь идет о лекарствах, то ради бога, но все ли мы можем таким образом заместить?

Александр Саверский: Мы не делаем своего сырья, оно у нас только появляться начинает, его просто нет физически. Поэтому я про "Toyota" не зря сказал, понимаете: оттого, что мы ее делаем здесь, она что, наша, что ли?

Оксана Галькевич: Собираем, вы имеете в виду сборку, сборочное производство?

Александр Саверский: Да-да, так я и говорю: они сырье привозят чужое, технология чужая, специалисты часто чужие – это что теперь, наше стало, что мы локализовали?

Константин Чуриков: Ну да, мы что, независимы от них, что ли, стали?

Александр Саверский: Да, понимаете, это же бред. И не надо себя… Понимаете, депутаты же тоже уверены, что у нас на 80% уже рынок закрыт нашими – это не наше все, мы пока своего ничего не делаем практически, мне 4% называют всего долю, понимаете? Вот правда жизни. А откуда? Ну сами подумайте, ведь создание препарата занимает 10-15 лет от начала того, как о нем начали думать, создали формулу, создали технологию, апробировали, клинические испытания, там большой технологический процесс. У нас с вами 10 лет назад еще не было вообще ничего, и тут нам говорят, что на 80% рынок закрыли. Да откуда?

Константин Чуриков: Я тут, значит, почитал о программе "Фарма-2020", которую правительство утвердило 4 года назад. Цитата: "Ожидается, что к 2020 году россияне будут покупать порядка 50% лекарств отечественного производства в денежном выражении", то есть в денежном выражении то, что сегодня покупается нашего…

Александр Саверский: Только 50%.

Константин Чуриков: …это в рамках погрешности.

Александр Саверский: Это вам говорят про 50%, при этом надо смотреть, что они подразумевают под отечественными: как правило, это вообще упаковка, обертка, грубо говоря, не первичная, а даже вторичная, и это называются отечественными препаратами. Трудно с этим согласиться.

Оксана Галькевич: У на звонок в прямом эфире, давайте выслушаем нашего телезрителя из Томска. Евгений, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Очень хорошо, что дозвонился. Я хочу сказать, что в данный момент лечу свое заболевание, мне нужно его 6 месяцев, российских медикаментов нет, они не лечат это. Это первое. И во-вторых, Сибирь, у нас очень распространены респираторные – если мы возьмем Бромгексин (люди всегда кашляют после ОРВИ), то не буду говорить производителей, немецкий, лечит очень хорошо на второй-третий день, а белорусский не лечит вообще, там написано "Очень слабая концентрация", если мы читаем внизу маленькими буквами.

Александр Саверский: Спасибо. Этого мы и боимся все, естественно, этого всего и боимся, потому что на самом деле когда лечат, хорошо, хоть как-то лечат хорошо. А когда выбирать не из чего, вот это все называется "приехали", потому что, к большому сожалению, у меня есть сложнейшая ситуация, по трансплантологии известно, что чужие органы плохо приживаются. Это безумно дорого все, нужен препарат определенный, у него есть дженерики. И вот у меня есть письмо Росздравнадзора, не поверите, на этот препарат 180 осложнений на 1 тысячу, а на те 270, понимаете разницу? Почти в 2, на 2/3 разница, это существенно. И если человек вот эти дженерики начинает принимать, и все, ему что, на тот свет сразу, все, что делалось с точки зрения экономики, расходов на это, тоже в трубу? То есть пусть погибает? Нет дать там человеку… А он, к сожалению, американский препарат, основной оригинал.

Оксана Галькевич: Александр Владимирович, я как раз хотела вас спросить. То есть вот такие опасения наших телезрителей, очень много сейчас сообщений по этому поводу мы получаем, не выдуманные, это не какая-то субъективная оценка…

Константин Чуриков: Это не кликушество.

Оксана Галькевич: …ощущение, что наши лекарства дают больше осложнений, противопоказаний, что они хуже?

Александр Саверский: Дело даже не в том… Мы можем считать больше, меньше. Дело в том, что, во-первых, это невозможно посчитать, потому что у нас…

Оксана Галькевич: Ну хуже, подождите, вы статистику по осложнениям дали, значит, есть какие-то объекты параметры, по которым мы можем делать выводы?

Александр Саверский: Ну это один из препаратов, да. Но дело в том, что на самом деле в масштабах страны по каждому препарату этого не происходит. Нежелательные явления так называемые у нас не фиксируются, потому что врачи… Должны фиксироваться, но не фиксируются, пока не создана система. Врачи боятся сообщать, пациенты тоже боятся ссориться с врачом, а то и этого не получишь, что там по льготам дали. Проблема в том, что Минздрав уже даже сейчас сообщает, что без всяких вот этих контрсанкций сокращается количество регистрационных удостоверений: если в прошлом году, по-моему, на 50 они говорили, сейчас уже на 140. То есть этот процесс сам по себе уже происходит в силу разных причин, у нас есть куча запретов: правило "третий лишний", которое уже работает, кстати говоря, то есть если два препарата есть аналога на рынке, то третий, чужой, западный, уже не играет.

Константин Чуриков: По поводу регистрации лекарств еще отдельно будет несколько вопросов, потому что это очень важно, там как раз все не так просто. Я вот хочу сейчас понять, почему вы говорите, что еще не факт, что лекарства оставят в покое. Потому что я вот слышал по радио несколько дней назад, Нюта Федермессер говорила, что все как раз-таки хорошо, депутатам можно вернуть.

Александр Саверский: Нюта Федермессер пока не депутат еще.

Константин Чуриков: Давайте сейчас с Нютой Федермессер пообщаемся – это учредитель благотворительного фонда помощи хосписам "Вера". Нюта, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Нюта Федермессер: Да, здравствуйте.

Константин Чуриков: Если я правильно понимаю, вы были как раз на том совещании в Государственной Думе с депутатами и вас убедили в том, что, в общем, лекарства не тронут?

Нюта Федермессер: Вы знаете, я была на этом слушании, безусловно, и читала текст второй версии, второго чтения законопроекта, и также слышала поправки, которые предложил Жуков. Жуковские поправки предлагали вообще вывести из-под действия закона некоторые сферы жизнедеятельности, в том числе здравоохранение, если я правильно понимаю (я же не юрист, мне достаточно трудно разбираться в этой словесной эквилибристике). Второе чтение и текст, который предлагается ко второму чтению после 15-го числа, – там написано, что жизненно важные товары не будут попадать. Конечно, у нас юридически жизненно важные товары никак не определены, то есть жизненно важные товары на самом деле могут попасть какие-то вещи, а какие-то могут не попасть.

Константин Чуриков: Ну, например, тот же, вот сейчас нам зритель звонил, Бромгексин называл, вроде бы не умрешь, если его не примешь…

Александр Саверский: Ну перечень жизненно важных попадет формально, а все остальное не попадет.

Нюта Федермессер: Вы понимаете, ведь на самом деле дело не в этом. Дело не в том, без какого препарата мы умрем, а без какого мы не умрем. Дело в том, что Государственная Дума – это законодательный орган, который должен работать в интересах граждан нашей страны…

Александр Саверский: Абсолютно правильно.

Нюта Федермессер: …а не против интересов других стран, правда?

Александр Саверский: Конечно.

Нюта Федермессер: Поэтому, безусловно, никакие ограничения, связанные с политической обстановкой, связанные с нашим взаимодействием с Соединенными Штатами, вообще не должны никак сказываться на качестве жизни граждан и пациентов. Я за свою категорию переживаю, за умирающих людей, и мне абсолютно все равно, какими препаратами мы будем их обезболивать, снимать отеки – мне важно, чтобы они, прожив сложную жизнь, хотя бы уйти из жизни могли достойно и качественно.

Но я могу так сказать, что я еще находясь на заседании, задала вопрос: скажите, пожалуйста, я не очень понимаю, в тексте написано – мы можем быть спокойны, мы можем быть уверены, что препараты не попадают под санкции, я могу выйти к журналистам и сказать, что, ребята, ура, можно не драться, не кусаться, препараты не попадают, мы немножко победили. Мне сказали, что да, в том числе потому что у нас действительно практически не производятся препараты, для которых субстрат, из которых делают фармпродукцию, был бы российского производства. Поэтому аналогий, которые были бы полностью российского производства, очень мало, практически нет.

Константин Чуриков: И завтра их не будет, они вот так внезапно не появятся.

Оксана Галькевич: Мгновенно не появятся, да.

Нюта Федермессер: Да, они не появятся. Более того, российский фармацевтический рынок может сколь угодно радоваться тому, что для него такие поблажки, они могут процветать. Но надо ведь понимать, бизнесмены это очень хорошо понимают, что объемы они не закроют завтра и послезавтра, если прекратится снабжение фармацевтического рынка импортными препаратами. Поэтому, конечно, я успокоена во многом, если говорить о фармацевтическом рынке, но я не успокоена, потому что там есть пункт против товаров, куда теория может попасть что угодно, а у нас с вами медицина – это далеко не только таблетки, это куча расходных материалов для оборудования, это масса IT-технологий, на которых сегодня строится многое в медицине.

Оксана Галькевич: То есть аппаратура какая-то специальная сложная, да?

Нюта Федермессер: Да, аппараты искусственной вентиляции легких, например, которые мы покупаем в основном американского производства, они дешевле, мы их покупаем для детей на дому. В результате, к сожалению, если почему-то эти аппараты попадут под санкции, потому что для них есть аналоги, мы будем вынуждены перевести всех абсолютно детей и взрослых на этих аппаратах на другие разово, быстро. Это огромные деньги, потому что нам придется покупать и расходные материалы – разные трубочки, контуры, помпы, бани для них иного производства. То есть те, кто сейчас живет на американском оборудовании, больше не смогут на нем жить, это важно.

Оксана Галькевич: Нюта, правильно я понимаю, что вот в вашем…

Нюта Федермессер: Но вот я, наверное, наивная, я ушла очень спокойная из Думы, или просто я так хотела успокоиться.

Оксана Галькевич: Нюта, правильно ли я понимаю, что в вашей ситуации и люди, с которыми вы работаете, кому вы помогаете, вы не можете как раз готовиться заблаговременно к тому или иному развитию событий?

Нюта Федермессер: Нет, мы не можем, мы не можем подготовиться заблаговременно. То есть в паллиативной помощи сюрпризов особенных не бывает, мы можем предсказать и болевой синдром, и одышку, и то, что человек будет нужен… Мы не можем, к сожалению… Мы с вами живем в стране, где мы не можем подготовиться…

Константин Чуриков: …к нашей законодательной деятельности в Государственной Думе.

Нюта Федермессер: Да.

Константин Чуриков: Спасибо большое, Нюта. Это была Нюта Федермессер, учредитель благотворительного фонда помощи хосписам "Вера".

Александр Владимирович, вот по поводу как раз-таки регистрации лекарств. Я не понимаю, почему именно в нашей стране это такая тяжелая, долгая, дорогостоящая процедура? И здесь, насколько я понимаю, решающее значение имеет рентабельность продаж того или иного, статистика продаж того или иного препарата, хотя препараты бывают… Скажем так, они пользуются низким спросом, но они тем не менее очень нужны тому ограниченному кругу лиц.

Александр Саверский: При регистрации рентабельность, конечно, не очень при чем, она при чем при, может быть, регистрации цены.

Константин Чуриков: При перерегистрации.

Александр Саверский: Да, там фокус как раз в том, что, к сожалению, лекарства из перечня жизненно необходимых не могут обращаться на рынке, если цена не зарегистрирована, а это очень сложная история, связанная со сложными методиками расчетов, которые уже, по-моему, раз 6 меняли за последние 4-5 лет, и рынок каждый раз вынужден прибегать и заново все это перерегистрировать. Поэтому… То есть ФАС сейчас захлебывается с этим, очень много жалоб.

Константин Чуриков: Я одного не понимаю: есть страны вполне себе успешные, цивилизованные, где здравоохранение на принципиально другой высоте находится (не знаю, Штаты, Израиль, Германия и так далее) – так зачем нам тоже самим регистрировать препараты, которые уже и так зарегистрированы в Штатах, в Германии, в Израиле, то есть они прошли все необходимые уровни согласования, проверок и так далее?

Александр Саверский: Это обсуждается, но это очень сложно сформировать с правовой точки зрения, потому что это будет дискриминация. Индусы скажут: "Мы не поняли, а мы что, хуже всех, что ли? Докажите, что мы хуже", – понимаете? Это справедливо.

Оксана Галькевич: Но это защита рынка в том числе, правильно я понимаю?

Константин Чуриков: Это защита пациентов.

Оксана Галькевич: Американцы просто так не пускают наши лекарства на свой рынок.

Александр Саверский: И тем не менее. Государство, конечно, должно действовать с открытыми глазами, потому что эта оценка эффективности и безопасности должна быть такой достаточно полноценной. Требование клинических исследований, конечно, дополнительных каких-то, когда есть уже регистрация FDA или еще каких-то иностранных государств, конечно, избыточна, и обсуждается вопрос о том, чтобы это исключить. Но, к сожалению, пока это так.

Оксана Галькевич: Алтайский край на связи, Галина. Галина, здравствуйте, мы вас слушаем

Зритель: Здравствуйте. Вот с Нового года у нас целая проблема идет с инсулинами – Хумулин…, тест-полоски к импортным препаратам. Все это до такой степени уже трудно, пропускаем все на свете, я не знаю, как…

Александр Саверский: Уже сейчас трудно?

Зритель: Да, уже сейчас с трудом…

Александр Саверский: Почему-то жалоб можно появилось на инсулин, на доступность.

Зритель: Хожу везде, топчусь на двух костылях, везде умоляю, чтобы ради бога дали мне.

Александр Саверский: А бывает такое, что вы не получаете препарат?

Зритель: Обязательно бывает, как же не бывает?

Александр Саверский: А вы жаловались куда-то?

Зритель: Мы писали в общество инвалидов…

Александр Саверский: Нет, я имею в виду в правоохранительные органы, в прокуратуру или хотя бы в Министерство здравоохранения?

Зритель: Вы знаете, каждый раз… Уже хочется и с врачами не ссориться…

Александр Саверский: А врачи тут ни при чем, это административная система вас не обеспечивает, при чем тут врачи? С ними ссориться не надо. Вы должны написать заявление, что вам не дают препарат, при чем тут врач? Это не закуплено субъектом федерации, это чиновники виноваты.

Константин Чуриков: Ну, наверное, наша зрительница имеет в виду – спасибо, Галина – что каждый раз по поводу каждого препарата жаловаться невозможно.

Александр Саверский: И так битва… Я понимаю, но с другой стороны, как бы от этого зависит жизнь и здоровье, иногда нужно жахнуть кулаком по столу, чтобы искусство заработала.

Оксана Галькевич: Вы знаете, я прошу прощения, в который раз обращаем внимание на такую ситуацию: люди, которые с этим сталкиваются, об этом знают, но они же не в вакууме живут, правильно?

Александр Саверский: Не уверен.

Оксана Галькевич: И вот эти все прокуратуры, все прочее…

Александр Саверский: Им не приходит часто в голову, что к медицине это может иметь отношение, понимаете? Потому что советский человек вообще воспитан так, что…

Оксана Галькевич: Нет, я сейчас не про телезрительницу, я говорю про органы надзора и контроля, про ту же самую прокуратуру…

Александр Саверский: А, а тут другая история.

Оксана Галькевич: …про тех же самых врачей, которые знают, что проблема с лекарствами, пациент пришел и пожаловался, принимает действия, какие-то решения.

Александр Саверский: Да. Проблема в том, что система существует за счет того, что она часть прав не выполняет, она экономит на этом. То есть это такой торг идет постоянный, типа: кто пожаловался, тому дадим – почему я и говорю, что надо идти жаловаться.

Константин Чуриков: Заявительная система.

Александр Саверский: Абсолютно точно. В 90% случаев это срабатывает. А если не пожаловался – ну и сидите. Вот бабушка сейчас позвонила – ну и будет она дальше ходить куда-то там, в общество инвалидов писать.

Оксана Галькевич: Поэтому у нас и налоги 30% не платят, потому что система заявительная, заявите сначала.

Константин Чуриков: Звонок был по поводу заявления, по поводу инсулина. Вот я тут читаю, сейчас процитирую вам "Парламентскую газету", недавний выпуск: "Понемногу Россия осваивает зарубежные, в том числе европейские рынки сбыта. Яркий пример – французская компания "Sanofi", которая в 2009 году поглотила орловский "Биатон Восток" и сегодня экспортирует инсулин из России во многие страны мира, в том числе западные".

Оксана Галькевич: В Алтайский край, видимо…

Константин Чуриков: И когда я услышал вот этот звонок…

Александр Саверский: Сама себе построила завод, поставила технологию и теперь возит к себе… Все понятно, все вывернуто наизнанку.

Константин Чуриков: Ну это по поводу понимания и взглядов на суть проблемы.

Давайте еще послушаем, успеем принять звонок – Юрий из Тверской области у нас в эфире. Юрий, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Оксана Галькевич: Добрый.

Зритель: Добрый вечер, уважаемая студия. Юрий Михайлович Оборонько, город Ясногорск, Тульская область.

Александр Саверский: Здравствуйте.

Зритель: У меня тяжелое течение хронического бронхита. Мне раньше выписали швейцарский Форадил, хватало 60 единиц. А вот 2 года назад Красногорск стал выпускать аналог…, Московской области, и мне 60 единиц не помогало, врачи стали выписывать 120 единиц, как раз мне этого хватало. Ну вот последний раз я пошел, выписали опять мне 120, я пришел в аптеку, а мне дали 60 единиц и сказали, что не положено. Вот как мне теперь жить дальше? Вот вы говорите жаловаться – куда жаловаться больному человеку?

Александр Саверский: Вам во врачебную комиссию надо обратиться обязательно.

Зритель: Да я задыхаюсь, я хожу еле-еле, врачебная комиссия.

Александр Саверский: Понятно.

Константин Чуриков: Я думаю, что Юрия, Галину, наших зрителей, которые звонили, Евгения, многих других просто на заседание Государственной Думы пустить.

Александр Саверский: Ну да. Понимаете, это вот сейчас люди звонят, которые еще не попали ни под какие контрсанкции, понимаете? Система сейчас действительно дает очень серьезный сбой, жалоб очень много именно в связи с заменой на вот эти самые дженерики. А поскольку они дешевле…

Оксана Галькевич: Но тут еще и дозировка, простите, изменена, непонятно, что значит "не положено"?

Александр Саверский: А потому что там концентрация не соответствует оригиналу, понимаете? И вот эти все нюансы, какое вспомогательное вещество, какая концентрация и так далее, это все… Я уже говорил, уже у вас был в студии, что Ибупрофен, например, будет доступен, а Нурофен – тот же Ибупрофен, но в жидком виде, для детей сироп – не будет, вот он нюанс.

Оксана Галькевич: А как детей лечить, которые не могут таблетки принимать?

Александр Саверский: Вот-вот, понимаете, это все нюансы как раз к звонку предыдущему, это оно и есть все.

Константин Чуриков: Давайте дождемся завтрашнего дня, когда депутаты будут рассматривать этот законопроект, – посмотрим, что дойдет до второго чтения.

Александр Саверский: А там сомнений нет, он пройдет в первом чтении, к сожалению.

Оксана Галькевич: Ну давайте посмотрим, что день грядущий нам готовит.

В студии программы "Отражение" был Александр Саверский, президент "Лиги защитников пациентов". Мы с вами не прощаемся, друзья, вернемся к вам через несколько минут.

Константин Чуриков: Обязательно.

Александр Саверский: Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

 

---

источник :  otr-online.ru

вернуться в раздел новостей