Новости

Перепутав диагнозы, хирург обрек малыша на мучительную смерть

Доктор, осмотревший полуторагодовалого Артема Киселева, не разглядел смертельного диагноза, а на следствии обвинил родителей, что они якобы «сбежали» из приемного отделения с полумертвым ребенком на руках

На кухне страшно, раненым зверем выла жена. Леша лежал на кровати, прижимая к груди труп полуторагодовалого сына и тупо пялясь в стену с одной только мыслью: «Отравиться, что ли?» Темка выглядел как живой. Благодаря теплу отцовского тела даже не коченел. Мягкие, теплые ладошки, безмятежное, бледное лицо, ресницы, слипшиеся от слез... «Он просил о помощи, плакал от жуткой боли, а мы не спасли!» - эта мысль убивала. Тихонько, будто чтобы не разбудить, папа перебирал фонтанчик сыновних волос, по минутам воскрешая в памяти последние десять часов его жизни…

Всё из-за запора?

В тот вечер, 22 декабря 2011 года, Леша пришел с работы поздно. Темка с Яной уже спали на семейной большой кровати. Счастье… Улыбнулся, рухнул в этот сопящий уют и уснул. Разбудил дикий крик малыша. Сына вырвало. Он сидел на кровати, рыдая и показывая то на живот, то на спину: «Бо-бо!» Вызвали «Скорую». Врачи прибыли почти молниеносно. К их приходу Тема даже задремал, но был очень бледен. Ощупав его живот, доктор скомандовал: «Что-то с кишечником - срочно в больницу!» Перепуганная Яна с Темой на руках села в «Скорую». Леша поехал на машине следом.

В приемном отделении крупной городской детской больницы (номер не называем в интересах следствия) встретил молодой хирург - Артур Меджидов. Выслушал родительский доклад о том, что произошло, долго и внимательно исследовал живот больного. Наконец изрек: «Возможно, понадобится госпитализация. Нужно сделать снимок. Если не найду ничего серьезного - отпущу». Делали все, как велел доктор. На снимке врач ничего не разглядел и предположил, что это запор. Поставили клизму. Процедура дала небольшой результат. Осмотрев памперс, доктор собщил, что можно одевать ребенка: «Все в норме». И ушел.

- Он не говорил, что нужно остаться! - возмущается отец. - Мы что, враги своему сыну? За пару месяцев до этого Яна лежала с ним в инфекционной. Там врачи четко скомандовали: «Госпитализация!», и мы подчинились. Здесь мы так же были готовы послушаться любого решения доктора. Но он ничего не говорил! А в выданной им справке значится: «…данных за хирургическую патологию не выявлено... Рекомендовано наблюдение педиатра поликлиники».

Тему одели. «Какой-то он у вас совсем бледный…» - поджала губы медсестра. «Доктор сказал, все хорошо», - растерянно пожала плечами Яна. Малыш же все это время спал. Это был предсмертный сон. Но в три часа ночи родители думали, что сын просто устал. Дома Тему снова вырвало. Без крика, без боли, одной водой. При этом казалось, ребенок даже не проснулся. Потребовал пить, затих, и снова вырвало... Снова потребовал пить и снова уснул…

 

 

- Если бы он жаловался на боль, мы бы снова вызвали «Скорую», - тяжело вздыхает Леша. - Но врач же сказал, что все хорошо. А ребенок был спокойным. Один раз даже побежал вслед за мамой на кухню. Я подумал: встает, значит, все нормально…

Но Яна была как на иголках. Маятником шаталась из комнаты в кухню и обратно, безуспешно дозванивалась в клинику по телефону на справке... Пока не поняла, что сын не дышит.

Новогодняя елка на могиле

«Он не дышит! Сделай что-нибудь!» - закричала Яна. Леша схватил телефон: 03, четкие инструкции врача в трубке, искусственное дыхание, массаж сердца… На крики примчалась соседка-медик: «Не терзай тело… Он мертв». Но отец не желал этого слышать: вдох-выдох, вдох-выдох… Примчавшаяся «Скорая» подхватила реанимационные мероприятия: вентиляция легких, адреналин - через рот в сердце... Через десять минут доктор опустил руки:

- Стоп. Бесполезно. Время… У него уже пошел распад мозга. Фиксируем смерть - 9 утра.

С этой фразой в заполненный до отказа материнским криком дом хлынул ад! Поток чужих людей в форме, протоколы, объяснительные… Участковый, прячущий слезы. Грязные разводы на полу в прихожей. Двери: расхлебяснутая входная и плотно запертая перед носом у отца комнатная. За ней опера местного ОВД ищут «криминальный след»… «А вы, небось, спали, когда он умер?» - спрашивают у шатающейся после страшной бессонной ночи Яны. И на свет рождается новый крик, еще более страшный, чем преды­дущий, хотя, казалось, это невозможно… Потом - Лешины последние полчаса в обнимку с сыном. На пороге вежливые люди с непрозрачным пакетом, о предназначении которого невыносимо думать: «Пожалуйста, покиньте комнату». И тишина.

 

В заключении патологоанатома указано время, которое малыш прожил после заворота, - «часы»... Десять часов были отпущены судьбой на спасение, но врач их не использовал.

 

Четыре дня без еды. Дорога в морг под аккомпанемент предновогодних фейерверков. Крошечный новый костюм из байки. «Игрушечный» гроб. Нового года не было. Заготовленную в подарок Темке его первую рождественскую елку отнесли на кладбище и нарядили прямо у могилы. От праздников прятались на даче со старшим сыном и родителями.

- Сначала я хотел его убить, - выдыхает Алексей. - Ведь он же врач! Как он мог не разглядеть? Почему не позвал коллег, ведь в больнице в ту ночь дежурили еще пять хирургов! Как он мог, не разобравшись, махнуть рукой и успокоить, когда нужно было настоять, запугать, преувеличить - все что угодно, но оставить нас в больнице до полного выяснения причины?!

Первый - дауненок, второй - покойник…

В Следственном комитете по СВАО возбудили уголовное дело. Две статьи: 109-я - «причинение смерти по неосторожности» и 293-я - «халатность». Это не утешало, но разумно гасило ненависть.

- Я говорил со следователем, помогал собрать бумаги и старался остыть, - вспоминает Леша. - В конце концов наказывать виновных и восстанавливать справедливость должны прокурор и судья. А мое дело - не дать загнуться жене и старшему сыну…

Держаться приходилось как никогда. Нужно было спасать семью. Из дома в срочном порядке пришлось вывезти все Темкины вещи, потому что, натыкаясь на них, Яна рисковала повредиться рассудком. Она плакала круглые сутки, кричала: «Хочу к сыну!», еженощно видела его во снах… Ведь при жизни Тема не отходил от мамы. Даже спал, вцепившись в ее волосы. Он был ее радостью и утешением. Ребенком, рожденным после долгих лет страха… После того, как старший, Данька, оказался дауненком…

Алеша и Яна встречались еще со школы. Красивая свадьба, ожидание первенца - все было праздником! Но доктора во время беременности что-то не рассмотрели, не учли… Печальную новость сообщили только в роддоме, снабдив ее традиционным: «Не берите обузу! Еще родите здорового…» Но Даньку забрали как полагается - с ленточками, семейным сюсюканьем и шампанским. Однако вместе с больным ребенком в жизнь вошел страх перед рождением второго малыша: «А вдруг опять?» Четыре года не получалось забеременеть. А доктора твердили: «Дане нужен брат!» Наконец появился Артем! Даже имя выбирали, учитывая перевод: «здоровый».

- Он так быстро

развивался, что я звал его «индиго», - сквозь слезы улыбается Леша. - Сам болтал без умолку, Данька благодаря ему начал разговаривать… Они обожали друг друга. По утрам, проснувшись, бежали обниматься! Когда Темы не стало, старший страдал: «Где ляля? Где ляля?» А жена: «Нет больше ляли! Умер!» И - в слезы! Мы Даньке собаку купили взамен… Больной человечек - не много надо. Но Янку-то собакой не обманешь. Этот… врач - он же и ее психику вместе с жизнью Темы угробил!

Подтверждения того, что Артема можно было спасти, сыпались отовсюду! Первой возмутилась патологоанатом, проводившая вскрытие. Добрая женщина настолько близко к сердцу приняла смерть малыша, что не ограничилась заключением, а вышла поговорить с родителями. Она выясняла, что происходило в ту ночь, и мрачнела на глазах, пока наконец не выругалась на доктора.

- Вашего ребенка можно и должно было спасти, - объяснила она негодование. - Заворот кишечника произошел именно в тот момент, когда ребенка первый раз сильно вырвало и он закричал. Именно тогда, грубо говоря, затянулась петля на кишке. Это адская боль! Большинство малышей ее не переживают. Ваш - умница - выдержал. Пережил, но для чего? Чтобы промучиться несколько часов и умереть! Если бы тот больничный доктор назначил срочную операцию, ребенок был бы сейчас жив. Вы можете объяснить, почему вас отпустили из больницы в таком состоянии?

Вместо ответа у родителей была только справка, в которой врач Меджидов расписывался под фразой: «Патологий не выявлено». Тогда у морга Леша плакал навзрыд. Вместе с Яной.

Позже вину Меджидова подтвердили и в больнице. Выяснилось, что главврач собирал консилиум. Смотрели злосчастный снимок. Обсуждали произошедшее. Пришли к выводу, что Меджидов не имел права отпускать ребенка из больницы. Влепили выговор и… оставили работать. Пояснили: «Мы не имели права увольнять его до решения суда». Впрочем, очень скоро хирург уволился сам, потому что коллеги объявили негласный бойкот - никто не хотел дежурить с ним в паре.

«Вы сбежали!»

Однако Меджидову это не помешало тут же устроиться в другой медицинский центр. Куда именно, никто не знал. Сам же Меджидов даже не пытался выйти на связь с пострадавшими родителями. Не было ни извинений, ни раскаяния. Звонка не последовало даже после того, как Алексей Киселев сообщил следствию о своем желании встретиться с врачом. А выдать отцу его телефон никто не имел права.

Тем временем после смерти ребенка прошло три месяца. И вдруг Киселевы узнали, что уголовное дело против Меджидова закрыто, потому что «экспертиза показала, что на снимке заворот кишок не виден». Правда, проводится проверка на тему халатности: запрошены медкарта и история родов, но…

- По словам доктора, вы самовольно ушли из больницы, хотя он настаивал на госпитализации, - заявил следователь отцу погибшего малыша.

- Он лжет! - взорвался Алексей. - Вот справка, подписанная его рукой! Нас выписывала медсестра! Мы никуда не убегали…

Тщетно. По какой-то непонятной причине слова врача перевесили подписанный им же документ. При этом следователей не смутило ни отсутствие «отказного» листа в медицинском деле, ни то, что «обследование» ребенка с такими тревожными симптомами началось и завершилось рентгеном и клизмой, хотя по правилам молодой специалист обязан был пригласить старшего хирурга. Почему-то без внимания остались мнения патологоанатома, бывших коллег Меджидова и собственноручно подписанная им же рекомендация «наблюдаться у педиатра»...

- Следствие усиленно ищет подтверждения, что виноват кто угодно, только не врач! - вздыхает Алексей.

 

Артур Меджидов - хирург, который не умеет извиняться.

 

«мне НЕ СКАЗАЛИ, что нужно извиняться»

Есть страшная в своей правдивости поговорка: «У каждого врача - свое кладбище». И речь в ней не об образе злостных «врачей-убийц», созданном любителями жареных фактов, а о неимоверной сложности медицинской профессии и бесконечной недоизученности человеческого организма. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Свои проколы есть и у математиков, и у физиков… А эти науки куда более точные, чем медицина. Тем более когда дело касается малыша, не умеющего объяснить, что именно у него болит. Именно поэтому, как бы ни было горько за погибшего пациента, говорить о врачебной ошибке можно только с позиции - все ли доктор сделал, чтобы не ошибиться? Если все, то ему просто нечего бояться и скрывать. Так чего же боится Меджидов? Необходима была «очная ставка»! Мы помогли Алексею разыскать новое место работы хирурга и вызвали его, как специалиста, на дом...

- Вы меня узнаете? А этого ребенка? - В комнату, куда пригласили врача, неожиданно вошел Киселев с фотографией сына.

- Нет.

- А справку? - Леша протянул документ, и толькотогда Меджидов кивнул: «Узнаю».

Далее по нарастающей пошел скандал. Несмотря на возмущение Алексея, доктор повторял, что он «рекомендовал госпитализироваться», но ни наличие справки, ни отсутствие подписанного отказа от госпитализации объяснить не смог. Он помнил вплоть до мелочей все события той ночи, кроме того, что родители говорили ему про резкий приступ рвоты (симптом заворота). Он признавал, что доктор «Скорой» передал ему пациента с подозрением на смертельно опасную «инвагинацию» (по-научному заворот кишок), но не мог объяснить, почему так легко отпустил малыша. Ведь по правилам детей до трех лет с болью в животе положено оставлять в больнице в любом случае! Путался в словах. То «да, на снимке было видно…», то «нет, не было видно…».

- За что выговор?

- Ни за что. Всегда так делают.

- Почему не попросил прощения?

- Следствие не говорило, что это нужно сделать…

Я внимательно следила за выражением лица Меджидова, пытаясь уловить в нем хоть каплю раскаяния. Но видела только дикий страх за самого себя. Он даже не пытался извиниться или оправдаться перед человеком, к неизбывному горю которого вольно или невольно был причастен. Напротив - нападал на него, защищая себя. Завидев камеру, Меджидов окончательно потерял интерес к отцу Темы. Кинулся выхватывать ее, потом стал прятаться и кричать: «Что за клоунада?» Потом опрометью выбежал в коридор… «Может быть, вы все же хотите принести свои извинения Яне?» - уже в лоб спросила я. Но врач только зло сверкнул глазами и выбежал на улицу.

Безусловно, обвинять хирурга в смерти маленького Артема Киселева имеет право только суд. А пока этот человек продолжает лечить ваших детей… Просто запомните его лицо.

 

Та самая справка, в которой доктор выписывает умирающего ребенка с диагнозом «копростаз» - то есть запор!

 

Комментарий эксперта

Александр САВЕРСКИЙ, президент Лиги защитников пациентов: «Больше всего жалоб на врачей в столице и других мегаполисах»

- По статистике наших патологоанатомов, 20 - 25% смертей наступает не от диагнозов, которые больным ставили при жизни. Исходя из этого, представьте количество врачебных ошибок...

Что касается областей медицины, где пациенты страдают чаще всего, то у Лиги пациентов есть своеобразный рейтинг: первое место по количеству жалоб больных - у врачей-стоматологов, второе - гинекологи. Третье - претензии к хирургам.

Больше всего обращений поступает из крупных городов - столицы и других мегаполисов. Однако это связано скорее не с худшим качеством медуслуг, а с большей социальной активностью граждан. Жители мегаполисов обычно меньше боятся «мести» со стороны врачей, у них больше надежд, что удастся выиграть дело, добиться справедливости. На периферии люди часто запуганы и мало верят в победу при врачебных разбирательствах.

 

---

источник :  kp.ru

вернуться в раздел новостей