Новости

Как не сесть за лекарство, и что делать, если туроператор – банкрот

В последние несколько дней Рунет шумел из-за новой "наркоистории". Полиция в Москве задержала с поличным "опасную преступницу" – мать-одиночку, решившую сбыть психотропные препараты.

 

смотреть с 32:30

Анастасия Тищенко напомнит, как развивались события.

Для Екатерины Конновой эта история завершилась самым благополучным образом. В дело вмешались уполномоченная по правам ребенка, прокуратура и министр внутренних дел. Даже в Кремле заявили, что "в данном конкретном случае не должно быть места формальному подходу". А сегодня стало известно, что постановление о возбуждении уголовного дела о незаконном сбыте психотропных веществ отменено. По словам адвоката Конновой Юрия Манукяна, во многом это произошло благодаря общественному резонансу.

Но почему подобные уголовные дела возможны в принципе? На этот вопрос отвечает президент "Лиги защитников пациентов" Александр Саверский.

Александр Саверский: Тут нет одного ответа. Это комплексная проблема, которая начинается с позиции государства и закона: препарат, который не зарегистрирован в России, вообще не имеет права тут обращаться, а стало быть, вы не можете его ни купить, ни продать. И деятельность, связанная с пересечением границы, регулируется приказами Минздрава.

Но главная проблема в том, что далеко не все препараты, которые производятся в мире, зарегистрированы в России. Государство считает, что должен быть интересант, который заявляет о регистрации препарата. Это либо сам производитель, либо какие-то его представители, дилеры, дистрибьюторы. То есть если какая-то компания считает, что ей по каким-то причинам невыгодно приходить на наш рынок, то наши люди этого лекарства и не увидят. Логика странная, заботливое государство должно вести себя по-другому. Если оно видит, что препарат нужен, оно должно само привезти его сюда, закупив там. Государство должно обеспечить людей лекарствами.

А дальше встает второй вопрос: а почему эта мама за свои деньги покупает такому тяжелому ребенку какие-то лекарства? Это странно само по себе. Да, реланиум можно добыть, но для детей это неудобно, им нужна микроклизма. Можно пить таблетки ибупрофена, а можно дать детям сироп. С нурофеном – ровно такая же ситуация. Эпилептический ребенок и таблетка – это сложная история во время припадка. Но вот форма выпуска другая, она не зарегистрирована, а значит, не имеет права обращаться. Более того, она действует без лицензии, с нарушением всех норм, то есть преступление налицо.

На самом деле за всем ее так называемым "преступлением" стоит преступление государства: оно не позаботилось о том, чтобы у этой мамы был доступ к лекарству, чтобы оно было в идеале бесплатно. "И за это мы ее сейчас посадим"…

Марьяна Торочешникова: А о каком приблизительно числе людей идет речь, когда поднимается вопрос о приобретении каких-то препаратов через форумы? Это десятки, сотни, тысячи?

Александр Саверский: Я думаю, тысячи. Половина "орфанки" сидит без государственной поддержки. Новые формы выпуска, новые препараты... У нас много жалоб из регионов: недоступны даже те препараты, которые входят во все перечни и стандарты по льготам. Им отказывают под разными предлогами типа: "Денег нет, но вы держитесь". Это ведь тоже не новость, это известная проблема. По нашим опросам, 85% населения считают, что лекарства недоступны. Что уж говорить о незарегистрированных препаратах? Это изначально правонарушение.

Марьяна Торочешникова: А насколько рискуют люди, от чистого сердца помогающие заинтересованным пациентам и привозящие из-за границы какие-то препараты, которых нет в России?

Александр Саверский: Что касается Екатерины Конновой, мы не знаем, сколько таких сделок она провела до этого. Она же купила это у кого-то, и там государство промолчало. Раз, два, три, пять... А она даже и не думала, что это незаконно, – она же не юрист. И вдруг – бах! Так же и люди, которые везут лекарства через границу... Ну, есть какие-то нормативные акты, но как это прочитать?

В отношении Конновой мы направили в Следственный комитет заявление, потому что считаем: она действовала в ситуации крайней необходимости, в интересах своего ребенка. Это исключает уголовное преследование и вину. Кроме того, там не было общественной опасности, соответственно, это опять не уголовная вина. Пятью микроклизмами точно нельзя удовлетворить наркомана.

Марьяна Торочешникова: А что должны предпринять чиновники для того, чтобы в принципе решить такие вопросы?

Александр Саверский: Надо пересматривать всю систему. Прежде всего, государство должно взять на себя функцию лекарственного обеспечения. Вот сейчас мэр, например, озаботился состоянием приемных отделений больниц "скорой помощи". Да, это важная проблема, но разве первая? Люди попадают в приемные отделения потому, что у них нет лекарств на амбулаторном этапе, и в результате – инфаркт, инсульт, куча осложнений. И вот человек уже приезжает туда, и его там начинают спасать. Все происходит как-то с другой стороны.

Есть простые и понятные проблемы. Говорят: "У нас медицина – как в Европе". Но в Европе нет этих проблем. Там есть жизненно необходимые препараты, а уж для детей-эпилептиков – точно бесплатные, самые современные. В силу международных норм права, Конвенции о правах ребенка, ребенок имеет международное право, да и наше тоже, конституционное, и кучу других на этот препарат.

Законодательство – это результат отношения государства к своему обществу, к гражданам. И если оно ведет себя так: "Ребята, это ваши проблемы, рынок все отрегулирует", – вот он и регулирует. И если это наши интересы, наши проблемы, тогда отпустите эту маму – она решала их, как могла. А если вы строите цивилизованное государство, то вы должны были позаботиться и сейчас взять на себя вину за то, что произошло. Это вы виноваты, а не она, вы поставили ее в такие условия.

Марьяна Торочешникова: По разным оценкам, сегодня в России от 15 тысяч до полутора миллионов человек нуждаются в редких препаратах, которые бывает просто невозможно достать внутри страны.

 

---

источник :  www.svoboda.org

вернуться в раздел новостей