«Для нас принципиален вопрос введения термина «плод» в проект статьи, – пояснила Евгения Минаева, руководитель управления процессуального контроля за расследованием отдельных видов преступлений Следственного комитета РФ. – В последнее время к нам поступает много жалоб, и мы возбуждаем уголовные дела и процессуальные проверки по факту смерти плода, в том числе и во время родов. Зачастую судебно-медицинские эксперты устанавливают прямую причинно-следственную связь между действиями врачей и гибелью плода. Но так как плод еще не отделился от матери, то по закону гибель до момента рождения не попадает под статьи Уголовного кодекса и мы не можем привлечь к ответственности врачей за ненадлежащее оказание помощи при родовспоможении и вынуждены прекращать уголовное преследование. В свою очередь это порождает еще большее число жалоб со стороны пациентов, к производству огромного количества дополнительных экспертиз».

По ее словам, возросший поток жалоб отчасти провоцируют сами медицинские работники, отделываясь от скорбящих родителей формальными отписками, не приглашая для беседы, не оказывая психологическую помощь и не объясняя причин смерти плода, ссылаясь на врачебную тайну. 

Представители медицинского сообщества, понимая озабоченность СК, тем не менее решительно возражают против того, чтобы плод фигурировал в УК как субъект уголовного права. Председатель Совета Российского общества неонатологов Дмитрий Дягтерев считает, что уровень точности при современной перинатальной диагностике далек от идеала, а фетальная медицина только развивается. «Большая часть причин гибели плода умозрительны. Например, все, что называется перинатальной гипоксией плода или  антенатальной гипоксией плода, – это обобщенные понятия и могут быть связаны с десятком различных внутриутробных состояний, которые не зависят напрямую от действий или бездействий акушера-гинеколога. Если мы сейчас введем данный термин, то пойдем по прочному кругу – следователь никогда не сможет точно сказать правильно или неправильно врач вел роды и беременность, а у медицинских экспертов мало объективных данных. Я считаю, что понятие «плода» рано вводить в законодательную плоскость», – отметил эксперт. 

Директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» Геннадий Сухих предложил ввести мораторий на введение этого термина: «Если принять статью в нынешнем виде мы получим не десятки и сотни, а десятки тысяч судебных разбирательств. Сегодня родился целый разряд юристов, который зарабатывает на этом. Давайте на какое-то время введем мораторий на введение этого термина».

К слову, подобной правовой практики в мире не существует – ни в одной стране мира плод человека не фигурирует как субъект уголовного права. Главный акушер-гинеколог Минздрава России Лейла Адамян отметила, что внимательно изучила правовые документы по данному вопросу, и ни в Австралии, ни в Германии, ни во Франции, ни в Англии и т.п. плод не рассматривается как самостоятельная личность и до момента его рождения не считается самостоятельным организмом.

Рассматривать плод человека, как составную часть организма матери предложила руководитель Департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Минздрава России Елена Байбарина. «Мы не должны в одном флаконе рассматривать ненадлежащее оказание помощи и плод, который не является субъектом права. Европейский суд по правам человека тоже не расценивают не рожденных детей как субъекты права. Как бы мы в таком случае расценивали аборты по медицинским показаниям или по желанию женщины?  Я считаю, что правильно рассматривать вопрос о тяжком вреде здоровью, которое могло быть причинено женщине», – пояснила она свою позицию.

По мнению представителей медицинского сообщества, в данном случае будет правильным дополнить определение тяжкого вреда здоровью положением о том, что оно было вызвано прерыванием беременности (гибелью плода) и это снимет многие противоречия.

Елена Калиновская

источник :  medvestnik.ru

вернуться в раздел новостей