Новости

Имеете ли врач право на ошибку

Корреспондент «МК» во Владимире» рассуждает о том, какова цена врачебной ошибки и имеет ли медицинское сообщество на нее право.

 

Если вы живете в большой многоэтажке, то я, наверное, не ошибусь, сказав, что машину скорой помощи вы видите поблизости почти каждый день. Впрочем, даже если вы живете в частном доме, то звук ее сирены вам все равно очень и очень хорошо знаком. Каждый час по Владимиру проносятся медицинские кареты, чтобы кому-то спасти жизнь. И все равно кто-то погибает. До некоторых больных не успевают доехать, некоторым — назначить правильное лечение уже в больнице…

Единственно верное решение

Интернет пестрит историями о том, как врачи назначили неправильное лечение или не смогли правильно распознать болезнь, итогом чего для одних стала инвалидность, а для других — прощание с нашим грешным миром. И с точки зрения большинства интернет-пользователей, во всем виноваты «убийцы в белых халатах». Не преувеличиваю: это еще самое мягкое выражение, которое можно встретить в комментариях.

Знаете, когда говорят об ошибках — любых, не только в медицине, — мне хочется обратиться к терминологии. Возможно, это покажется ненужными философствованиями, но, согласитесь, ошибка — это антоним правильного решения. То есть, если вы при решении задачи «Сколько будет дважды два?» пишете пять, то это ошибка. Потому что есть правильное и единственное — подчеркну — единственное решение: четыре. А если единственного решения нет? Или нет алгоритма, по которому можно прийти к этому решению?

Интуиция и не только

Во всем мире принято выделять так называемые точные науки. Это физика, математика, химия. Почему они точные? Да потому, что основаны на совокупности законов, которые работают всегда и везде: и в Шотландии, и в России, и на каких-нибудь островах Жилтоварищества. Медицина к их числу не относится. Возможно, для кого-то я открываю сейчас Америку, но это факт. Даже анатомия человека для обывателя полна сюрпризов. Например, существует явление транспозиции, когда органы в теле человека расположены зеркально: сердце справа, печень слева.

Да что там транспозиция — аппендикс (слепая кишка), и тот может иметь целый ряд вариантов расположения. Мне, конечно, возразят про великолепные возможности современной диагностики посредством компьютерной и магнитно-резонансной томографии. Вот только во всех ли больницах Владимирской области стоит соответствующая аппаратура? Простите, но жизнь — не сериал «Доктор Хаус». Больного с кровотечением принято класть на операционный стол и уже по ходу операции разбираться, что там внутри произошло.

Врач — тоже человек

Реальность, к сожалению, такова, что в больнице врач ведет не одного и не двоих, а с десяток пациентов одновременно. И у всех различная картина болезни. Какой бы ни была современной и точной диагностическая аппаратура, диагноз во всем мире ставит врач. Не компьютер, а врач. Который тоже человек, кстати. И при выставлении диагноза он полагается прежде всего на знания и опыт.

Болезней существует не одна тысяча, и все они могут протекать по-разному. И никто и никогда точно не скажет, как именно будет протекать та, которой болен конкретный человек. То есть с определенной достоверностью — 90-95% — предположить, что именно эта схема лечения окажется эффективной, можно. Но гарантий того, что пациент не войдет в несчастливые оставшиеся 5-10%, никто не даст. Никто не застрахован от того, что организм вдруг окажется невосприимчив к тем или иным лекарствам. Или, что лечат вообще ту болезнь, которая есть. Ну просто, чтобы вы понимали: сильные боли в пояснице могут быть причиной и банального остеохондроза, и рака кишечника. Терапевты поликлиники это, конечно, знают. Но уверяю вас, даже если они назначат исследование кишечника — колоноскопию — еще не факт, что искомый рак будет обнаружен. Хотя бы потому, что опухоль может расти не только внутри кишки, но и снаружи. Так-то…

История болезни

Чтобы меня не упрекали в предвзятости, заказе и черствости, расскажу случай из собственной жизни. Моя мама болела раком груди. Два года назад у нее случился очередной рецидив заболевания. Нет, сначала мы все, конечно, думали, что это обычное воспаление желчного пузыря. Хирурги его успешно удалили, и только не наступившее улучшение после операции показало, что все-таки что-то не то. Обследования в условиях стационара ничего не показали, и было принято делать диагностическую операцию. В ходе нее с трудом, но обнаружили опухоль. Взять ее часть на исследование, к сожалению, не удалось. Поэтому, когда уже была сделана томография, онкологи все как один сказали: рак поджелудочной железы. В четвертой и последней стадии.

Крупный в плане опыта и заслуг онколог — целый профессор и доктор наук — отказал нам в операции. Как я его ни упрашивал. И это, как ни странно, спасло. Потому что, когда все-таки удалось взять образец опухоли для исследования, оказалось, что это метастазы рака груди. Химиотерапия продлила жизнь маме на год. А если бы ей сделали операцию с диагнозом «рак поджелудочной железы», ей бы удалили зря пять органов. И, несомненно, вряд ли это повлияло бы в лучшую сторону.

Могу ли я винить того профессора? Через него прошли тысячи самых сложных больных. Его опыт — не чтение историй болезней, а опыт хирурга, видящего больного сначала снаружи, а затем и изнутри, — был за ошибочный диагноз. Потому что случаи, подобные маминому, были во всем мире единичны. И я сам понимаю, что на его месте тоже наверняка бы ошибся. Прости, мама…

Глаз, палец, ухо

Нет, я не хочу сказать, что нужно оправдывать тех, кто приходит лечить людей в нетрезвом виде или вместо диагностического поиска отделывается фразой «Ну а что вы хотите? Возраст…». Но врачи — тоже люди. Дежурный хирург «скоропомощной» больницы может забыть салфетку в животе пациента, потому что эта операция третья за ночь по счету. Врач не может, руководствуясь только методом ГПУ («глаза, палец, ухо»), определить причину болезни, если вы не готовы пройти обследование на хорошей современной аппаратуре. За свой счет, если хотите быстро. Ибо очередность и вообще вопросы технического оснащения поликлиник и больниц от врачей вообще не зависят. А вот стрессы на результаты их работы на их здоровье очень даже влияют! Один мой знакомый хирург потерял сознание прямо за операционным столом. Оказалось — инсульт. Прошло несколько месяцев, прежде чем он смог вернуться к любимой профессии. Немало владимирцев имеет привычку грозить медикам судом. Как вы думаете, как пройдет операция, если врач вспомнит об этом, и у него задрожат руки?

Во благо пациента

И здесь уместно сказать, что нередко есть и наша доля вины в ошибках врачей. Когда мы запускаем свое здоровье до такой степени, что лечение нужно начать сейчас, здесь и немедленно, и любая минута может стоить жизни. Что мы имеем по факту? Многие хорошие специалисты являются фигурантами возбужденных дел в связи с врачебными ошибками. Но погибших уже не вернуть. И те часы и дни, которые медик вынужден тратить на общение со следствием и судом, могли бы быть затрачены на оказание помощи. А вместо того, чтобы оперировать, хирург дает показания.

Медицинские каноны формировались веками. Понадобилось очень много времени на то, чтобы запачканный кровью халат перестал быть врачебной гордостью, — благодаря открытым принципам антисептики. Столетиями выстраивалась система знаний об анатомии и физиологии человека, о заболеваниях и их причинах. Сотни и тысячи открытий и, как принято сейчас говорить, инноваций позволили успешно лечить в XXI веке многие, ранее не излечимые болезни. Каждое новое поколение врачей привносило что-то новое в методы и принципы диагностики и лечения. Чтобы современный медик имел право на ошибку. На возможность и время для поиска. Не для себя. Во благо пациента.

Будьте здоровы!

Александр Сорокин

 

---

источник :  vladimir.mk.ru

вернуться в раздел новостей