Новости

«Наших детей можно было спасти». Три матери из Якутска судятся с детской инфекционной больницей

В редакцию News.Ykt.Ru обратились три жительницы Якутска, потерявшие детей. Трехлетняя Дана и годовалая Валенсия умерли в детской инфекционной больнице, годовалый Ньургун проходил лечение там же, но скончался в республиканском Медцентре. Женщины считают, что их дети умерли по вине врачей.

 

Яна Пахомова, Валерия Данилова и Зинаида Аврамова (фамилия Зинаиды изменена по ее просьбе — от ред.) познакомились после смерти своих детей, которые лечились в детской инфекционной клинической больнице. Женщины поддерживают друг друга и говорят, что пытаются сообща изменить или хотя бы повлиять на отношение сотрудников больницы к маленьким пациентам и их родителям.

Валенсия, дочь Зинаиды, больше месяца была в коме, ушла из жизни, не приходя в сознание, 27 декабря 2014 года. «В Медцентре ребенку поставили диагноз — менингит, но в инфекционной больнице не стали проверять это и решили, что у дочки острый гастроэнтерит», — поясняет Зинаида.

Сын Яны Ньургун умер 15 октября 2015 года. За полгода его четыре раза госпитализировали в инфекционную больницу и Медцентр. «Специалисты выяснили, что у сына наследственное заболевание — нарушение белкового обмена, уже после смерти мозга ребенка. Я считаю, что его можно было спасти, если бы ему вовремя поставили этот диагноз», — говорит Яна Пахомова.

Дочь Валерии Дана скончалась 12 июня 2018 года от менингита. Девочку привезли в инфекционную больницу на скорой с подозрением на менингит, но, по словам матери, врачи осмотрели ее только через три часа. К этому времени ребенок уже потерял сознание и вскоре умер.

В случаях Яны и Зинаиды уголовные дела были прекращены. Экспертиза показала, что между действиями врачей и смертью детей не было прямой причинно-следственной связи. В то же время в материалах обоих уголовных дел отмечается, что при своевременной правильной диагностике заболевания у детей был шанс на спасение. В этом году обе женщины подали в суд гражданские иски на инфекционную больницу.

По уголовному делу, возбужденному после смерти Даны — дочери Валерии, назначена экспертиза.

«У врачей было 3 часа 14 минут, чтобы хоть что-то сделать и попытаться спасти ребенка». История Валерии Даниловой и ее дочери Даны

Дочь Валерии ушла из жизни 12 июня этого года. Дане было три года — она не дожила два месяца до своего четвертого дня рождения.

Дочь Валерии Дана

Девочка умерла от молниеносной формы менингита в детской инфекционной больнице. Ее историю публиковала этим летом газета «Якутск Вечерний».

«Дана заболела 11 июня, это был выходной праздничный день, — вспоминает Валерия. — У нее поднялась температура, была сильная слабость. Я вызвала скорую. Медики приехали, сказали, что у дочери ОРВИ, посоветовали вызвать утром участкового педиатра. На следующее утро дочери стало хуже — температура подскочила до 40 градусов, на теле появились синие пятна, посинели губы. Я снова вызвала скорую помощь. Врач сказала, что ребенка нужно срочно госпитализировать».

Валерию с дочерью привезли в приемное отделение детской инфекционной больницы в 7:20. Женщина говорит, что в течение полутора часов медики были заняты заполнением документов. «Нас отвели в палату, но никто из врачей так и не подошел, чтобы осмотреть ребенка, — вспоминает Валерия. — В 10:30 я побежала к постовой медсестре, спросила, когда подойдет врач. Она сказала мне, что врачи подходят только к тяжелобольным пациентам. Я спросила: „А мы тогда не тяжелобольные? Дочка лежит вся синяя!“. И только когда я стала кричать, медсестра наконец подошла в палату. Она увидела, в каком состоянии лежала дочка, схватила ее на руки и побежала в реанимацию. Это было в 10:34. У сотрудников инфекционной больницы было 3 часа 14 минут, чтобы хоть что-то сделать и попытаться спасти ребенка».

В 11:30 Дана Данилова скончалась.

В июле 2018 года Следком возбудил уголовное дело по факту смерти ребенка.

«Проведенной проверкой установлено, что медработниками не дана оценка степени тяжести состояния девочки и несвоевременно оказана квалифицированная медицинская помощь», — сообщили тогда в Следкоме.

Валерия обращалась в Минздрав Якутии с требованием провести проверку. Ей ответили, что комиссия изучила медицинские документы и пришла к выводу, что в инфекционной больнице недооценили тяжесть состояния пациентки, также было допущено нарушение преемственности оказания медицинской помощи. 

Сейчас Валерия и ее муж ждут результаты экспертизы, которая проводится в Якутске. После этого родители Даны намерены обратиться к независимым экспертам в другом регионе.

«Мою дочь уже не вернешь, — говорит Валерия. — Очень тяжело вспоминать и думать о последних часах жизни моего ребенка, но я посекундно помню события того дня. Это мой крест. И я никогда не забуду это. Я хочу рассказать свою историю людям, чтобы такие случаи больше не повторялись и сотрудники инфекционной больницы изменили отношение к работе и пациентам. Я говорила с родителями детей, умерших в инфекционной больнице несколько лет назад. И знаете, за эти годы там вообще ничего не поменялось: те же равнодушие и непрофессионализм. Через месяц после смерти дочери сына положили в инфекционную больницу. Все было так же, как в день смерти Даны: было воскресенье, никто не шевелился. И только когда я начала кричать и говорить, что у меня месяц назад из-за них умер ребенок, сотрудники быстро взяли у сына анализы».

«Если диагноз поставили бы вовремя, сын сейчас был бы жив». История Яны Пахомовой и ее сына Ньургуна

«Ньургун был долгожданным ребенком, — рассказывает Яна Пахомова. — Я пять лет пыталась забеременеть после рождения первенца. Сын появился на свет в октябре 2014 года. Мы с мужем не могли нарадоваться. Проблемы со здоровьем у Ньургуна начались, когда ему было восемь месяцев. Его тошнило, он не ел, был обессиленным».

Сын Яны Ньургун

20 апреля 2015 года Яна вызвала скорую, мальчика госпитализировали в детскую инфекционную больницу. Врачи поставили ребенку диагноз — острая кишечная инфекция, гастроэнтерит. Через восемь дней Ньургуна выписали.

В начале июня ребенку снова стало плохо. Он с теми же симптомами — рвотой, слабостью — поступил 7 июня в инфекционную больницу. Согласно материалам уголовного дела, Ньургуну поставили диагноз — пищевая токсикоинфекция, ОРВИ, острый фарингит. Ребенок пролежал в больнице почти две недели.

«Я видела, что сыну не становится лучше. Тогда уже появились сомнения в верности поставленного диагноза», — рассказывает мама Ньургуна.

Вскоре после выписки, 23 июня, состояние малыша снова ухудшилось — у него была рвота. Яна вызвала участкового врача, а также педиатра из частной клиники Victory Clinic. Доктора решили, что у мальчика острый гастроэнтерит. 24 июня ребенка госпитализировали в гастроотделение Медцентра.

«Сын плакал, совсем не ел, — вспоминает мама Ньургуна. — В больнице целыми сутками спал, не просыпаясь. Когда я вызвала реаниматологов, они сказали, что не нужно беспокоиться. Потом, когда Ньургуну стало еще хуже, неврологи заподозрили у сына наследственное заболевание и вызвали генетиков. Те не выявили никаких явных отклонений, взяли анализы, при этом забыв, как потом выяснилось, главный — на уровень аммония. Генетики обещали позвонить, если узнают что-нибудь. Они не звонили, и я успокоилась — решила, что нет никакого генетического заболевания».

«Позже сыну сделали КТ мозга, КТ брюшной полости, легких и выявили пневмонию, — продолжает Яна. — Его перевели в пневмоотделение — снова были антибиотики, капельницы. Я говорила врачам: „Давайте дополнительно обследуем ребенка. У него болезнь протекает странно, не как у остальных детей“. Мне на это ответили: „Все дети болеют, наши тоже“. Нас выписали 9 июля».

Через месяц Ньургун снова заболел. Мальчика госпитализировали в инфекционную больницу. «Сын спал и не просыпался, лежал в позе лягушки. Врачи, которых я просила обратить внимание на состояние ребенка, говорили мне, что все нормально. В субботу, 22 августа, Ньургуна осмотрел заведующий отделением. После разговора с ним сына наконец забрали в реанимацию. На мою просьбу провести в тот же день исследование — КТ или МРТ, чтобы исключить отек мозга, мне ответили отказом. Я стала просить, чтобы ребенка перевели в Медцентр, но мне сказали, что не получится. Сама звонила в РБ №1 — тоже отказали. Начала звонить знакомым, только так удалось добиться перевода в Медцентр».

23 августа сын Яны в тяжелом состоянии поступил в Медцентр. Ему сделали КТ, выявили отек мозга и сразу положили в реанимацию. «Реаниматолог сказал мне: „Мы ввели вашего сына в искусственную кому“. В понедельник, 24 августа, врачи созвали консилиум. После него мне сказали: „Смерть мозга. Ничего больше сделать нельзя. Ребенок на аппарате ИВЛ. Мы будем уточнять диагноз“».

15 октября 2015 года — официальная дата смерти Ньургуна. Ему был один год и два месяца.

«Когда сын был уже в коме, стали известны результаты генетических анализов. Я заказывала эти исследования платно в Москве. Выяснилось, что у Ньургуна была наследственная болезнь — нарушение белкового обмена (нарушение цикла синтеза мочевины — от ред.). Это редкое заболевание. Но я думаю, что если бы его вовремя обнаружили, то сына можно было бы спасти. Три раза он выкарабкался, но в четвертый раз не смог».

После смерти сына Яна Пахомова обращалась в прокуратуру, министерство здравоохранения республики. По требованию прокуратуры Минздрав провел внеплановую проверку в инфекционной больнице. Жалобу матери Ньургуна признали необоснованной. «Помощь оказывалась в соответствии с установленным диагнозом», — говорится в материалах проверки.

5 августа 2016 года было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Через год дело было прекращено из-за отсутствия состава преступления.

В выводах экспертизы отмечается, что специалисты инфекционной больницы и Медцентра несвоевременно диагностировали основное заболевание. Но при этом эксперты заключили, что «допущенный дефект оказания медпомощи не находится в прямой причинно-следственной связи со смертью ребенка». «Смерть пациента была обусловлена тяжестью течения наследственного заболевания и его последствиями», — указано в материалах дела.

Яна Пахомова решила идти до конца. Этим летом она подала гражданский иск на инфекционную больницу и Медцентр с требованием взыскать с них компенсацию за моральный ущерб.

Недавняя экспертиза, проведенная в московской организации «Судебный эксперт», выявила три дефекта оказания медпомощи сыну Яны: неполный сбор анамнеза заболевания, неполное обследование мальчика на предмет наследственной болезни и несвоевременный перевод ребенка в реанимацию. «При своевременной правильной диагностике заболевания возможность спасения жизни ребенка имелась», — говорится в выводах экспертизы. Также эксперты отмечают, что «дефекты оказания медпомощи повлияли на исход болезни, способствовали ее прогрессированию и наступлению смерти, но не были ее единственной причиной».

«Мы с сыном четыре раза поступали в больницу. У него было столько шансов для того, чтобы ему помогли и он выжил! Если бы у ребенка вовремя выявили бы наследственное заболевание и назначили правильное лечение, он мог бы спастись. Сейчас ему было бы четыре года. Я хочу, чтобы в детской инфекционной больнице и Медцентре делали анализы на определение уровня аммония. Если я смогу взыскать с них компенсацию за моральный ущерб, то куплю на эти деньги оборудование, чтобы в Якутске могли делать эти анализы», — объясняет Яна.

«Упустили время». История Зинаиды Аврамовой и ее дочери Валенсии

Валенсия была единственным ребенком Зинаиды. Женщина говорит, что так и не оправилась после смерти дочери. «Я боюсь рожать, не доверяю больше врачам», — признается Зинаида. Ее ребенку был один год. Девочка умерла от гнойного менингоэнцефалита.

Дочь Зинаиды Валенсия

«Вечером 17 ноября 2014 года у дочки поднялась температура, были понос и рвота, я позвонила участковой медсестре. 

19 ноября я вызвала участкового педиатра поликлиники №1. Он сказал, что у ребенка режутся зубы, выписал лекарства. Вечером 19 ноября я вызвала скорую.

Нас отвезли сначала в Медцентр. Там мне сказали, что у дочки менингит и нужно срочно ехать в инфекционную больницу, дали направление с диагнозом. В инфекционке дежурный врач сказал: „У ребенка нет менингита. Это ротавирус. Успокойтесь, мамочка“. А дочь не просыпалась, у нее был жар — температура никак не сбивалась. Через знакомых нашла номер главврача, позвонила ей, сказала, что у ребенка состояние становится все хуже и хуже. Она сказала, что придет дежурный реаниматолог и осмотрит дочку».

В медкарте ребенка указано, что 21 ноября девочке сделали люмбальную пункцию и положили в реанимацию. «Я подняла скандал, спрашивала у врачей: „Почему вы не взяли анализы у ребенка сразу при поступлении? Почему вы сделали пункцию только через два дня? Мы же приехали с талоном, там был указан диагноз — менингит. Вы упустили время!“»

Согласно записям в медкарте от 21 ноября, ЛОР-врач поставил ребенку диагноз — острый отит. Девочке провели миринготомию (хирургическая процедура, при которой врач выполняет разрез в барабанной перепонке — от ред.). 23 ноября Валенсию перевели на аппарат искусственной вентиляции легких. В тот же день врачи созвали консилиум и вынесли заключение: у ребенка бактериальный менингоэнцефалит, отек головного мозга.

«Я подходила к заведующему, говорила: „Вы опоздали с лечением“. Он согласился: „Да, опоздали. Да, запустили“. Но он признал вину только на словах», — говорит Зинаида.

13 декабря в инфекционной больнице прошел консилиум с участием доцента кафедры анестезиологии и реаниматологии Санкт-Петербургской педиатрической академии. Ребенок был в это время в глубокой коме.

27 декабря у Валенсии остановилось сердце. В заключении патологоанатома говорится, что причиной смерти стал гнойный менингоэнцефалит, основным заболеванием у ребенка была смешанная вирусно-бактериальная инфекция, осложненная сепсисом и полиорганной недостаточностью.

«Я повезла тело дочки на родину, чтобы похоронить ее там, — говорит Зинаида. — Написала заявление в Следком, было возбуждено уголовное дело».

В январе 2015 года было проведено служебное расследование по приказу Минздрава Якутии. Комиссия пришла к выводу, что «смерть ребенка была условно предотвратимой». В заключении говорится, что врачи недооценили тяжесть состояния ребенка при его поступлении в больницу. Также члены комиссии указали, что «неблагоприятный исход был определен тяжестью течения заболевания».

Весной того же года Зинаида обратилась в «Сахамедстрах». Компания провела экспертизу качества медицинской помощи и выявила нарушения в инфекционной больнице — несвоевременное и ненадлежащее выполнение необходимых диагностических и лечебных мероприятий. Такие же нарушения выявил Росздравнадзор. Специалисты ведомства указали, что врачи недооценили тяжесть состояния ребенка при поступлении.

В 2016 году была проведена еще одна экспертиза в Магаданском областном бюро судмедэкспертизы. Эксперты пришли к выводу, что врачи не виноваты и к смерти ребенка привела совокупность факторов: тяжело проходившая беременность матери; дефекты первичной и лабораторной диагностики, которые не позволили назначить адекватное тяжести состояния лечение; тяжесть заболевания. В июле 2016 года уголовное дело закрыли.

В этом году Зинаида Аврамова подала гражданский иск против инфекционной больницы. 25 октября Якутский городской суд постановил взыскать с учреждения 300 тысяч рублей за смерть ребенка.

Адвокат: были дефекты оказания медпомощи

Адвокат Юлия Моисеева представляет в суде интересы Зинаиды Аврамовой (фамилия изменена по просьбе женщины — от ред.) и Яны Пахомовой.

«В обоих случаях сотрудники детской инфекционной больницы допустили дефекты оказания медицинской помощи, подтвержденные выводами судебно-медицинских экспертов, — пояснила в комментарии News.Ykt.Ru Юлия Моисеева. — Поскольку уголовные дела были прекращены ввиду отсутствия прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти детей, сейчас у Яны и Зинаиды идут судебные процессы с больницей в рамках гражданского судопроизводства о взыскании компенсации морального вреда. У матерей есть безусловные основания для того, чтобы их требования удовлетворили, поскольку для этого необходимо лишь установление наличия дефектов оказания медицинской помощи. Смерть детей — тяжелейшая и невосполнимая утрата, и в данных случаях взыскание компенсации должно расцениваться как мера воздействия на виновных лиц, чтобы они осознали, что их действия привели к трагедии».

Минздрав: были служебные расследования

В министерстве здравоохранения Якутии News.Ykt.Ru сообщили, что во всех трех случаях после обращения матерей ведомство провело служебные расследования.

«К виновным лицам, допустившим нарушения, были приняты меры административного воздействия, также были приняты организационные меры по недопущению подобных случаев в дальнейшем», — пояснили в Минздраве.

После обращения Аврамовой врачей поликлиники №1 и детской инфекционной больницы привлекли к дисциплинарной ответственности. Также в ведомстве заявили, что освободили в 2015 году от занимаемых должностей заведующую педиатрическим отделением и заведующую инфекционным бактериально-диагностическим отделением. 

В случае Валерии Даниловой Минздрав объявил меры дисциплинарного взыскания заведующей приемно-консультативным отделением, заведующей отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии, врачу-ординатору, анестезиологу-реаниматологу и инфекционисту. «Также проведены организационные мероприятия: обучение врачей по вопросам критериев оценки качества медицинской помощи, по вопросам диагностики и лечения детей с бактериальным гнойным менингитом», — говорится в официальном ответе ведомства.

После смерти сына Яны Пахомовой министерство также провело расследование. Комиссия пришла к выводу, что «ребенку оказывалась медицинская помощь согласно устоявшейся клинической практике — с соблюдением всех стандартов и порядков оказания медицинской помощи». В ведомстве отметили, что анализы для выявления наследственных болезней белкового обмена проводятся в федеральных медицинских клиниках.

Матерей, потерявших детей, ответ ведомства не устраивает. «Наших детей уже не вернуть, а виновным объявили только выговор, — говорят матери. — Родителей, потерявших детей при таких же обстоятельствах, что и мы, немало, но они молчат. В детской инфекционной больнице должны работать высококвалифицированные специалисты, а не те, кто халатно относится к выполнению своих обязанностей. Мы хотим, чтобы власти обратили пристальное внимание на эту проблему и приняли меры».

 

---

источник :  news.ykt.ru

вернуться в раздел новостей