Новости

«Проблема российской медицины – нижайший уровень последипломного образования»

Академик РАН, создатель и президент АО «Медицина», Заслуженный врач РФ, профессор, заведующий кафедрой терапии и семейной медицины РНИМУ им. Н.И. Пирогова Григорий Ефимович Ройтберг рассказывает о том, почему ранняя диагностика заболеваний так важна, почему нужно уметь сопереживать пациенту и как правильно выбрать врача.

 

- Григорий Ефимович, хотелось бы узнать ваше мнение по поводу здравоохранения в России. Какие существуют явные отличия от зарубежных стран и к чему сегодня нужно стремиться?

- Видите ли, я стараюсь не давать советы вселенского масштаба. У меня нет для этого ни особых знаний, ни достаточных навыков. Руководить медицинским учреждением или институтом я могу, и у меня это хорошо получается. Но здравоохранение в России или в Москве – это совершенно другой метод управления.

Существуют международные оценки, которые говорят не в нашу пользу. Есть то признание, которое сделал наш президент, говоря о том, что в России унизительная продолжительность жизни, и что через 6 лет, если всё сложится, мы достигнем среднего уровня продолжительности жизни среди развитых стран. Я надеюсь, что так и будет. А пока, то, что по международным оценкам мы находимся где-то на 90-м месте не делает нам чести.

С другой стороны, есть вещи, которые нравятся людям. Медицина в России достаточно доступна. Нигде в мире вы не сможете вызвать врача на дом, если заболел ребенок или вы сами. Температура 38? Ну, садись в такси и езжай к врачу. У нас в стране это не так. Не знаю, хорошо это или плохо, но людям это нравится.

Из больших заслуг можно отметить то, что в Москве и других крупных городах нет очередей ни к узким специалистам, ни на сложные исследования. Например, в Бельгии, в Брюсселе, чтобы сделать КТ (компьютерную томографию – прим.) нужно ждать 3 месяца в очереди. В Великобритании, по признанию их профсоюзов, 40-50 тыс. человек не доживают до плановых операций в связи с большой очередью.

Так что, здравоохранение нигде в мире не совершенно. Мы должны брать лучшее, что есть в зарубежных странах в области медицины, и, возможно улучшать что-то в нашей стране. А может, от чего-то отказываться. Потому что те же вызовы на дом по каждому поводу не оправданы для качества лечебной помощи, как мне кажется.

- Какова роль медицинского образования для здравоохранения России?

- Как преподаватель и заведующий кафедрой я точно могу сказать, что нам есть над чем работать. Я думаю, что это основная проблема. Ни проблема нехватки денег, о которой с утра до вечера говорят, ни проблема нехватки коек, а уровень образованности среди врачей и медсестер. В этом мы сегодня сильно отстаем. Студент без интернатуры не готов к врачебной практике, и его нельзя подпускать к больным.

Вторая проблема – нижайший уровень последипломного образования. Каждые 5-10 лет необходимо практически переучиваться, но у нас такой практики нет. После переподготовки среди врачей общей практики выпускается только 10%. Надо бы 80%, но врачи оказываются не готовыми.

В медицинской практике основные причины смертности – сердечнососудистые заболевания, онкологические заболевания и болезни органов кровообращения. Поэтому для врачей крайне важна настороженность – онкологическая настороженность, настороженность в области кардиологии и гипертонии. Первый, с кем сталкивается больной – это врач общей практики. И здесь ситуация крайне сложная.

Мы издаем методические пособия об онкологической настороженности, пытаемся это прививать. Но если не будет обратной связи, ответственности, требований к врачу, ничего не выйдет. Повысить выживаемость и продолжительность жизни после постановки диагноза реально. В медицине на первом плане ранняя диагностика и сопровождение больного до узкого специалиста и после того, как тот поставил больному диагноз. Здесь достаточно быть образованным и настороженным, а также знать, чего ты ждешь от больного. Пока этого нет, и думаю, что это проблема номер один.

- На что нужно обратить внимание молодых людей, которые выбирают карьеру врача?

- Это красиво, это романтично, но при этом очень сложно. Молодые ребята часто представляют, как они выходят из операционной и говорят: «Будет жить!». Но на самом деле, это лишь малая часть моей работы. В основном, это такая рутина; столько вещей, к которым нужно просто привыкнуть.

У врача есть миссия. Потому что врач, который не просыпался среди ночи с мыслью, что он сделал что-то не так, и мчался в больницу – не может быть врачом. Поэтому, я считаю, что решение стать врачом должно быть взвешенным, ведь это и романтизм, и ежедневная тяжелая работа, связанная с самопожертвованием.

Я боюсь показаться пафосным, но я всегда повторяю слова из библии – спасая одну человеческую душу, ты спасаешь мир. Эта фраза прозвучала в фильме «Список Шиндлера» и стала известной. Так вот мы каждый день спасаем человеческие жизни, души и спасаем мир. Спросите в реанимации у врача, сколько он сегодня спас миров. Поэтому я думаю, что более интересной и увлекательной, но при этом тяжелой профессии не существует.

- В одном из интервью вы сказали, что доктору необходимы сопереживание и любовь к пациенту. Почему это так значимо?

- Если ты не будешь сопереживать пациенту, ты не станешь врачом. Но мы не должны умирать с каждым больным, мы не имеем на это право. Если больной должен умереть, то я должен посочувствовать и облегчить его страдания. Умение сочувствовать, сопереживать пациенту, понять его мысли и чувства – это настоящий залог успеха.

- В области онкологии часто говорят о том, как важна ранняя диагностика раковых заболеваний. Насколько это значимо для современной онкологии?

- Про онкологию сегодня заговорили по многим причинам. Во-первых, у нас плохие результаты среди мировых. Заболеваемость везде одинаковая. Но если на западе больной живет 15 лет после постановки диагноза и лечения, то в нашей стране меньше 5 лет, хотя точных данных пока нет. Сейчас мы строим онкологический центр и пытаемся за эти 15 лет побороться. Но есть вещи, которые от нас не зависят, особенно ранняя диагностика.

Я не знаю, что сказать женщине (ее уже нет в живых), кандидату искусствоведенья, умнице и красавице, у которой я спрашиваю: «Вы же чувствовали, что у вас нащупывается уплотнение»? – и слышу в ответ: «Я боялась, что мне скажут, что у меня рак». Она пришла к нам с четвертой стадией. Но на этой стадии у медицины совершено другие возможности.

Давайте в цифрах – все их любят. При первой и второй стадии рак молочной железы у женщин и рак предстательной железы у мужчин вылечивается в 92-94 % случаев. К нам идут с третьей и четвертой, при которой 10-летняя выживаемость меньше 30%. Вот это язык цифр.

Сегодня диагностика доступна всем – в Москве маммографию делают во всех центрах. Анализ на простатспецифический антиген (ПСА) для мужчин также делают практически везде. Поэтому это не зависит ни от меня, ни от других врачей. Я уверен, что должна быть государственная программа в этой области.

Для своих пациентов мы стараемся это делать – рассылаем письма, напоминаем, заставляем и так далее. Но должна быть государственная программа, распространение информации в СМИ и жесткие меры. Такой опыт есть.

К примеру, Япония  после Второй мировой войны была лидером по заболеваемости населения раком желудка. Через год после диагностики больные умирали. Поэтому Япония применила жесткие методы. Если человек не проходил обследование – гастроскопию – то ему не давали страховку. А без этой страховки никакой работодатель не имел права брать такого человека на работу. И таким, в общем-то, не  самым демократичным методом, они решили проблему смертности от рака желудка − всего через 10-15 лет Япония смогла уйти от непочетного места и находится сейчас где-то в серединке.

- Как можно достучаться до людей, которые не могут найти время на эту диагностику, что со здоровьем нельзя шутить?

- У вас же есть время, чтобы помыть голову, почистить зубы – так ведь можно далеко зайти.…В России, наверное, более выражено наше русское «авось». И почему мы говорим только об онкологии? А ишемическая болезнь сердца, атеросклероз?

У нас сегодня потрясающие возможности для того, чтобы сделать жизнь хорошей, нормальной с минимальным количеством лекарств. Это важная тема, о которой я могу говорить как гражданин и как заведующий кафедрой терапии, но реализовать это мне не под силу. Я пытаюсь говорить об этом на всех уровнях. Да, нужны приборы, нужны деньги, но эффективный и быстрый результат мы получим только тогда, когда изменится отношение людей к профилактике и образу жизни.

- Многие люди, выбирая между государственной и частной клиникой, часто сталкиваются с похожими проблемами. Читаешь отзывы и совсем теряешься при выборе клиники и врача. На что нужно обратить внимание пациентов?

- Как это ни странно, эмоции имеют значение. Вы должны почувствовать, что это ваш доктор. Но начинать всё-таки стоит с выбора самой клиники.

Конечно, для лечения элементарных вещей, например ОРЗ, вы можете обратиться в любое , где вам могут выдать больничный. Вы даже можете не ходить никуда, а включить своего «доктора Гугла», который подскажет вам, какое принять лекарство. Вскоре через 5-6 дней вы выздоравливаете с чаем, малиной и лаской.

Но если у вас более серьезный вопрос, то, конечно, нужно идти в клинику, где есть стандарты лечения. По таким стандартам работают и государственные и частные клиники. В памятках для иностранцев, которые приезжают в незнакомую страну, обычно указывают клиники с JCI-аккредитацией. Это международный знак высокого качества. В России таких клиник очень мало.

Выбирая большую клинику с надежной репутацией, у вас будет меньше шансов, что вас будут лечить неправильно, и больше шансов, что вас быстро и тщательно обследуют, потому что у таких клиник есть возможности. Не говоря о том, что в таких клиниках чаще всего работают лучшие врачи, у которых есть доступ к новейшим медицинским технологиям.

Даже в таких областях как косметология и пластическая хирургия есть свои особенности. Росздравнадзор нашел много нарушений в таких клиниках и закрыл почти 70% из-за нарушений стандартов. При проведении пластической операции может возникнуть шок, и если у клиники нет реанимации и пакета необходимых лекарств, всё закончится плохо. Такие случаи маловероятны, но они происходят. Ведь даже в казино вы взвешиваете шансы, но здесь цена ошибки – ваша жизнь.

К нам недавно попал ребенок, которому в стоматологической клинике вкололи анестетик. У мальчика случился анафилактический шок, а в клинике, всего-навсего не оказалось нужных лекарств, которые должны быть в любом противошоковом комплекте. Да и сам стоматолог не знал бы, что с таким комплектом делать, потому что у него нет нужных навыков, он этому не обучен. Этого ребенка я очень запомнил. Его успели довезти до нашей клиники, и нам удалось его спасти, правда, с некоторыми неврологическими дефектами. Но потом, я встречался с отцом ребенка – всё закончилось хорошо.

Но цена вопроса является определяющей. Минуты решают. Сложно представить, что в нормальной клинике нет противошокового комплекта. В нашей клинике мы периодически проводим такие учебные «тревоги», когда кто-то из наших сотрудников как-бы падает в обморок. Мы следим за тем, как быстро будет проведена реанимация. Хорошо, что все реагируют сразу, ведь такое может случиться в любом месте.

Поэтому, отвечая на ваш вопрос, хочу сказать – просмотрите информацию в интернете, почитайте отзывы и избегайте дешевых рекламных трюков, в которых вам обещают здоровье за один день. Это недобросовестная реклама. И всегда помните, что если вам доктор не нравится, то смело выбирайте другого. Доверяйте себе!

 

---

источник :  scientificrussia.ru

вернуться в раздел новостей