У жительницы посёлка Усогорск Республики Коми 33-летней Анны П. системная красная волчанка. Это хроническое аутоиммунное заболевание, при котором в организме появляются антитела к собственной ДНК, что ведёт к поражению соединительной ткани и сосудов, а также вовлечению в патологический процесс внутренних органов.

История болезни

В июне 2017 года Анну стала беспокоить боль в ноге. В Удорской центральной районной больнице хирург поставил ей диагноз «ушиб голени», но назначенные им препараты не помогли. Через год девушку положили в больницу с острым тромбофлебитом глубоких вен правого бедра. Узи сосудов подтвердило тромбоз, и врачи порекомендовали Анне обратиться к гематологу.

Осенью 2018 года Анна попала в стационар гематологического отделения ГУ «Коми республиканский онкологический диспансер», где врачи пробовали ей переливать кровь, менять терапию, но состояние здоровья не улучшалось.

«Я выписалась из онкодиспансера. Но нога продолжала распухать, у меня началась сыпь — маленькие кровяные точки по всему телу, сливающиеся в огромные пятна, — вспоминает Анна. — И меня вновь по скорой забрали в Удорскую центральную районную больницу. Обследований там за десять дней госпитализации не проводили, а хирург посоветовал обратиться к дерматологу».

По словам девушки, несмотря на ухудшение состояния, врачи не спешили отправлять её из районной больницы в Сыктывкар. Тогда её мать потребовала выписки и направление в ГУ РК «Клинический кардиологический диспансер», где Анне провели все необходимые обследования и подобрали другое лечение, после чего ей стало лучше.

«Мой лечащий врач связалась с Медицинским исследовательским центром им. Алмазова, откуда через неделю пришло приглашение на госпитализацию в отделение ревматологии. Там со мной очень быстро разобрались, поставив диагноз «системная красная волчанка». В целом я считаю, что мне ещё очень повезло и диагноз поставили довольно быстро, так как многие по несколько лет ездят по врачам, сдают анализы, но так и живут без диагноза и терапии», — говорит девушка.

166,9 тыс. за десять дней стационара

В мае этого года Анна получила через портал Госуслуг справку о стоимости оказанной ей медицинской помощи за период лечения своего заболевания — с 2017 по 2020 год. Большая часть счетов не превышает 4 тыс. рублей. Но семь пунктов в перечне отличаются значительными суммами — от 19,2 тыс. рублей до 166,9 тыс. рублей.

В числе медучреждений, выставивших такие счета, — ГУ «Коми республиканский онкологический диспансер», ГУ РК «Клинический кардиологический диспансер» и ГБУЗ РК «Удорская центральная районная больница».

«Больше всего меня удивила сумма в 166,9 тыс. рублей за десять дней стационара в терапевтическом отделении Удорской больницы, — рассказывает Анна. — В эти дни у меня несколько раз брали кровь, но дорогостоящих сложных анализов у нас в посёлке не делают. УЗИ и КТ я не проходила, так как КТ у нас вообще нет. Пару раз меня консультировал хирург, кололи препарат «Клексан», это недорогое лекарство, капали антибиотики. Часть лекарств мы сами покупали, потому что их не было».

При этом, как следует из справки, месяц лечения в кардиологическом отделении ГУ РК «Клинический кардиологический диспансер» в городе Сыктывкаре обошёлся государству в 64,6 тыс. рублей. Общий счёт за оказанные медицинские услуги ГУ «Коми республиканский онкологический диспансер», в котором Анна дважды находилась на лечении и провела больше месяца, составил 83,4 тыс. рублей.

«Получается, что десять дней стационара без сложных процедур и частью лекарств за свой счёт в районной больнице стоили в 2,5 раза дороже, чем месяц и несколько дней в специализированном кардиоцентре, где меня обследовали вдоль и поперёк, делали переливание крови и плазмаферез (процедура механической фильтрации крови. — RT). Мне стало интересно, как вообще возможен такой чек и что могли включить в него», — недоумевает девушка.

Закрытая информация

Анна звонила в Минздрав, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФОМС), страховую компанию, чтобы выяснить, какие именно услуги были заложены в сумму 166,9 тыс. рублей, но ей сообщили, что это закрытая информация.

«Нигде мне не смогли ничего объяснить. Сказали, что детализацию счетов не предоставляют, что это закрытая информация. Я пыталась объяснять им, что не может быть такая разница в суммах, что, возможно, это ошибка. А меня спрашивают: откуда вы знаете, вы же не специалист», — возмущается Анна.

RT направил запрос в Минздрав РФ. Там сообщили, что запрос был передан в ФОМС, однако ответ от ведомства так и не поступил.

Президент Лиги защиты врачей Семён Гальперин в разговоре с RT отметил, что в законе нет пункта об информировании пациента о расходах на оказанную ему медицинскую помощь по системе ОМС.

«По сути это бухгалтерская документация, — объясняет эксперт, — и у пациентов нет возможности получать такую отчётность, что делает систему ОМС непрозрачной. Из-за отсутствия информации о расходах могут быть фальсификации. Это реальная проблема, которую стоит обсуждать».

Эксперт напомнил, что после того, как был открыт онлайн-доступ к медицинским картам, вскрылось большое количество приписок.

«В случае больших расходов на стационарное лечение трудно сказать, какие именно услуги могли стоить так дорого. Допустим, стоимость лечения пациентов с коронавирусной инфекцией достигала 200 тыс. рублей, при этом затраты на лечение в большинстве случаев были не очень большими — чаще всего больные просто отлёживались в стационарах и получали симптоматическую терапию. Этим объяснялась заинтересованность многих медучреждений в госпитализации пациентов», — считает Гальперин.

По мнению президента «Лиги защиты пациентов» Александра Саверского, проблема непрозрачности системы ОМС заключается в том, что врачам платят зарплаты не за труд, а за количество и объём оказанных услуг, которые легко приписать.

«Чем тяжелее состояние здоровья пациента, тем больше клиника получит за него денег, — комментирует эксперт. — Поэтому, к примеру, обычный аппендицит лучше назвать перитонитом, чтобы выполнить план и освоить бюджет. Согласно отчётам ФОМС, в 2015 году опять было около 30% приписок по прививочным кампаниям и диспансеризации. И это только то, что выявлено».

Эксперт уверен, что изменить сложившуюся ситуацию можно в случае возвращения к советской системе здравоохранения, одним из организаторов которой был Николай Семашко.

«Платить зарплату врачам можно одним правильным способом — за его труд. Плюс стимулировать за удовлетворённость пациентов и динамику снижения смертности. Сейчас этот вопрос очень актуален в связи с пандемией», — говорит Саверский.

Ранее спикер Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко неоднократно отмечала неэффективность действующей медицинской страховой системы. В 2018 году на заседании Научно-экспертного совета при председателе Совфеда она назвала страховые организации, получающие деньги из Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС), «прокладками по перекачиванию денег граждан», за которыми не в полной мере производится контроль, в связи с чем предложила сделать страховую систему добровольной.

В апреле этого года в эфире телеканала «Россия 24» Матвиенко повторно указала на необходимость реформирования системы ОМС, заявив, что на фоне ситуации с коронавирусом она показала себя «очень формальной»