Новости

Падчерица от медицины: нарушаются ли права детей на доступное лечение

Почему с доступностью медицины для детей разбирается Генпрокуратура.

 

По поручению генпрокурора России Игоря Краснова в регионах организована проверка в сфере охраны здоровья несовершеннолетних: ведомство сообщает, что растет число обращений граждан в органы из-за нарушения прав детей на доступное и качественное лечение. Эксперты утверждают: проблема носит системный характер и решать нужно проблемы педиатрии и медицинского страхования в целом.

Число нарушений растет

Поручение, как сообщает Генпрокуратура, обусловлено «мониторингом данных государственной статистики о состоянии здоровья несовершеннолетних». Кроме того, растет число обращений в органы прокуратуры по этому поводу. «В 2019 году по сравнению с 2018 годом наблюдался рост количества обращений граждан по нарушениям прав детей, в том числе в сфере охраны их жизни и здоровья (55,8 тыс. и 56,3 тыс. обращений соответственно). В первом полугодии 2020 года эта цифра составила 24,8 тыс.», — сообщили «Известиям» в Генпрокуратуре.

При этом ежегодно значительно увеличивается число нарушений в сфере охраны жизни, здоровья, защиты семьи, материнства, отцовства и детства, подчеркивает прокуратура. В 2018 году пресечено 346,8 тыс. нарушений, в 2019 году — 351,2 тыс., а за шесть месяцев этого года уже 418,7 тыс.
Проверяться будут «полнота и достаточность нормативно-правового регулирования в сфере охраны здоровья детей», реализация госпрограмм по профилактике заболеваемости, доступность всех видов медицинской помощи, «особенно в сельской местности», льготное обеспечение лекарствами.

Генпрокуратура пояснила, что в последний раз аналогичная проверка проводилась около пяти лет назад.

Обманчивая статистика

Согласно статистике, опубликованной в июне, в 2008 году было выявлено 48,6 млн случаев заболеваемости детей в возрасте от 0 до 14 лет по основным классам болезней, а в 2019 году — уже 57 млн. Число это последовательно растет, как и количество заболеваний детей в возрасте от 15 до 17 лет.

В Минздраве отмечают, что статистика эта обманчива: по показателю в расчете на 100 тыс. населения заболеваемость детей в возрасте от 0 до 14 лет за 11 лет сократилась на 5%, но выросла среди детей от 15 до 17 лет.

«Фиксируемый небольшой рост общей заболеваемости подростков в эти годы связан в первую очередь с взрослением детей, имеющих заболевание, и их переходом в возрастную группу подростков, а также с увеличением количества обращений населения за медицинской помощью, что свидетельствует о возросшем качестве оказания медпомощи по стране», — заявили в Минздраве.

В ведомстве поясняют, что рост числа обращений граждан по вопросам прав детей на доступное лечение «вызван в том числе необходимостью обеспечения детей с орфанными заболеваниями крайне дорогостоящими препаратами».

«В связи с низкой распространенностью редких заболеваний стоимость лекарств для их лечения составляет до 100 млн рублей на одного пациента в год. На закупку лекарств по 12 наиболее высокозатратным нозологиям (ВЗН) в 2019 году было выделено 55,7 млрд рублей», — отмечает министерство.

По данным Минздрава, перечень таких заболеваний расширяется, с 2020 года в него вошли еще два заболевания, а сумма выделенных из федерального бюджета средств увеличилась до 61,8 млрд рублей.

Система, а не инцидент

Эксперты предлагают взглянуть на проблематику шире. «Педиатрическая помощь в России очень далека от совершенства, — подчеркивает замглавы координационного совета Общественной палаты РФ по вопросам здравоохранения и социального развития Ян Власов. — У нас недостаточное количество педиатров общего профиля, недостаточное количество детских специалистов узкого профиля. И самое главное, распределение их по территории России — оно тоже недостаточное».

Он отмечает: даже в некоторых городах, в которых живет 80–100 тыс. человек, нет ни одного детского хирурга. «Город стоит где-то в лесу, за 300 км от районной больницы. И если не дай бог у ребенка аппендицит, то ему надо ехать 300 км в состоянии острого заболевания. И это уже не инцидент, это, к сожалению, система», — рассказывает он.

Подобный случай в конце июля произошел в Тверской области. Девятилетнего ребенка из деревни Рокотово с аппендицитом повезли сначала в Торопецкую ЦРБ, но хирурга там не оказалось, и его отправили в Тверскую областную больницу. В общей сложности ребенку пришлось проехать с острой болью 370 км. Эта некрасивая история закончилась благополучно, операция прошла успешно.

А в Соль-Илецке Оренбургской области 6 июля, на следующий день после операции по удалению аппендицита, шестилетний ребенок умер. СМИ сообщают, что за неделю до этого он перенес операцию на руке после перелома, а выписали его, как утверждают родители, с небольшой температурой. Причиной смерти, как сообщили родители ребенка, оказался токсический шок вследствие септицемии, то есть заражения крови.

«Педиатрия всегда являлась гонимой отраслью, эта такая падчерица, на которую денег выделяется значительно меньше, — считает Власов. — Должность министров занимали люди, которые медициной не занимались. И, по-моему, именно при Михаиле Зурабове пытались педиатрию слить с остальной медициной по западной модели».

Эксперт поясняет: чиновники не пытались «сделать плохо» — напротив, решили взять модель, которая, по их мнению, была работающей и устойчивой. Однако на Западе педиатрии как отдельной специализации нет — в отличие от России, где она развивается уже более 100 лет.

«Сначала хотели вообще устранить детские кафедры, но как-то отстояли. Однако их так порезали, что там практически никого не осталось. Программу убили», — уверен Власов.

Согласно статистике, в последние четыре года число педиатров в стране увеличивается, но сейчас их всё равно меньше, чем даже в 2015 году, — 61,7 тыс. в 2019 году против 65,2 тыс. в 2015 году. В 2008 году их было 69,8 тыс.

Недооценили

Косвенно остроту проблемы подтверждает и количество громких инцидентов, в которых причиной смерти ребенка могла стать врачебная ошибка. Так, 28 июля в Бурятии умер младенец, который в начале июня впал в кому из-за инфекции в мозге. Родители винят врачей, считая, что инфекцию могли занести еще в роддоме, в больнице это опровергают. В Следственном комитете возбудили уголовное дело, минздрав Бурятии проводит свою проверку. Комментировать «Известиям» ход проверки в министерстве отказались, сославшись на врачебную тайну.

В Брянской области дело расследуется по факту гибели 12-летней девочки из поселка Тросна Жуковского района, проглотившей батарейку. В июле мать умершей девочки опубликовала большое открытое письмо губернатору, в котором рассказала, что ее дочь проглотила батарейку 14 мая. После этого женщина неоднократно пыталась настоять на глубоком обследовании и лечении дочери, но врачи всякий раз успокаивали, что всё нормально, — до 23 мая, когда состояние девочки значительно ухудшилось. На следующий день она умерла.

Обвинения со стороны родителей в каждом отдельном случае можно было бы списать на эмоции, но на их сторону встают надзорные органы. Например, в середине июля проверка Росздравнадзора подтвердила нарушения в работе врача Братского перинатального центра (Иркутская область): в апреле при родах женщина едва не скончалась от потери крови, а ее дочь умерла спустя месяц из-за отека мозга. Судя по выводам Росздравнадзора, в роддоме недооценили состояние роженицы и не стали проводить кесарево сечение. Заведено уголовное дело.

Есть и другое мнение. Заведующий кафедрой поликлинической и неотложной педиатрии РНИМУ им. Н.И. Пирогова Борис Блохин считает, что инциденты в регионах — это не показатель системности проблем. «Могут быть какие-то индивидуальные особенности врачей, могут быть какие-то частности: неправильная трактовка диагноза, несвоевременное лечение больного. Но такое случается везде — не только у нас, но и в западноевропейских странах, и в Америке», — подчеркивает он.

Поставили на платную медицину

«Программа медицинского страхования при ее старте в 1993 году была недофинансирована на 30–40%, а сейчас и до 50%, — заявил «Известиям» основатель и первый директор Фонда обязательного медицинского страхования Владимир Гришин. — Согласно расчетам, на ребенка и пенсионера нужно в 2,3–2,5 раза больше денег в здравоохранении, чем на взрослого. И в бюджете федерального фонда это должно быть отражено. А у нас картина обратная».

Другой эксперт «Известий» на условиях анонимности заметил, что нужно говорить не только о детях: в стране в целом не создана нормальная система социального страхования. В идеале финансироваться она должна наполовину за счет работодателя и наполовину за счет самого работника из собственной зарплаты, а за неработающее население платит государство. Более того, деньги уходят не в один котел, а по разным источникам, из-за чего доступность помощи значительно отличается в зависимости от места жительства.

Гришин подтверждает: программа медицинского страхования толком не просчитана и многое перевели на платные услуги. «Наше государство, и это все признали, поставило на платные медицинские услуги, — говорит Гришин. — Раньше платные услуги можно было получить только за пределами медучреждений, а сейчас у каждого главврача есть финансовый план, который они должны активно выполнять. Детям нужны массажи, лечебная гимнастика, профилактика, а всё это переведено в категорию платных услуг».

По идее, проблемы должен решить нацпроект «Здравоохранение». В его рамках реализуется федеральный проект «Развитие детского здравоохранения». Однако эксперты оценивают его скептически. Тот же Гришин обращает внимание не то, что в проекте уделяется внимание в основном онкологической помощи (более 950 млрд из 1,7 трлн рублей), чем собственно детям.

Сергей Гурьянов

 

---

источник :  iz.ru