Новости

«Я не прошу жалости, я хочу остановить ломающую жизни детей машину»

История о том, как многодетная смолянка вынашивала здоровую, но родила больную дочь.

 

Чуть больше полугода назад, 11 февраля, 32-летняя смолянка Марина Романова стала мамой в третий раз. Появившаяся на свет Даша была желанным ребёнком, но счастье троекратного материнства омрачилось для Марины множественными травмами малышки, полученными во время родов. Одна из них — паралич Дюшена-Эрба — останется с девочкой на всю жизнь.

Помимо тотального периферического паралича правой руки, у Даши обнаружили ещё пять серьёзных повреждений. Среди них: закрытый перелом левой плечевой кости, сочетанное — гипоксически-ишемическое и травматическое — поражение ЦНС, асфиксия, кровоизлияние в кожу и кефалогематома левой теменной кости. Марина уверена: всё это — дело рук сотрудников Смоленского перинатального центра, что на улице Фрунзе. Как это произошло и почему виновные до сих пор не наказаны — журналисту Readovka67 рассказала мама пострадавшей малышки.

«Это ваши третьи роды, всё пройдёт как по маслу»

— Я поступила в перинатальный центр 7 февраля с плановым направлением из своей женской консультации, потому что роды были назначены на 10 число. У меня уже тогда был огромный живот — как выяснилось, это было результатом не только сильного многоводия, но и крупного размера моей дочки.

Ещё при поступлении в ПЦ я указала, что в предыдущих двух родах у моих детей были переломы ключиц, что детки были крупные: 3800 и 4140 граммов. Такие переломы у новорождённых говорят об узких родовых путях, а я уже тогда чувствовала, что во мне очень крупная девочка — больше, чем старшие дети, — вспоминает Марина.

— Вам предлагали провести кесарево сечение?

— Нет, наоборот, это я говорила врачам, что нужно делать кесарево, но мне отказали. Тогда я ещё надеялась на медиков, верила, что они всё знают и учитывают все риски... Но я ошиблась.

В понедельник, 10 февраля, мне сделали УЗИ и, конечно, выявили «крупный плод» — 4100, с указанием погрешности плюс-минус 600 граммов. Даже несмотря на это, мне предложили сделать прокол околоплодного пузыря. Уточню, что врачом Федоровой Е.В. была зафиксирована неготовность шейки матки к родам, но ее слова: «Так как роды у вас третьи, ваш организм при помощи стимуляции начала родовой деятельности путём прокола околоплодного пузыря, сам разовьёт бурную деятельность в родах». Про данного врача я знаю, что опыт работы в роддоме у неё более 10 лет, поэтому повода не доверять ей у меня не нашлось, и я согласилась, уточнив, что без применения окситоцина.

Во вторник, 11 февраля, в 7:30 утра мне прокололи пузырь. При этом заступившей на смену в 9:00 Щербаковой О.Л. передали вот что: «Не знаю, как вы будете рожать, шейка слишком высоко», — не самые ободряющие слова, как понимаете.

— Эти слова оправдались?

— Более чем. До 16:00 у меня были нерегулярные схватки, и Щербаковой было принято решение поставить мне капельницу с окситоцином, от которого я письменно отказалась ранее. Но в тот момент мне пришлось согласиться, потому что безводовый период был уже слишком большой — 8,5 часов, и для моей Даши это было уже опасно. У меня просто не было выбора.

А потом, буквально в течении получаса, начался ад... Пошла одна схватка, ещё не закончилась, а следом вторая, и так далее, хотя в норме перерыв между ними должен быть хотя бы минуту. Я рожала уже в третий раз, но такой боли и представить себе не могла, а всё потому, что это были неестественные роды. Я молила об обезболивании, уже тогда я понимала, что сил родить у меня не хватит.

— И даже после этого вас отказались «кесарить»?

— Да, на кесарево меня по-прежнему отправлять не хотели. Предыдущих двух родов с переломами ключиц у детей, того факта, что моя дочка тоже очень крупная, и моего гестационного сахарного диабета врачам казалось недостаточно.

— Через сколько часов безводового периода у вас начались непосредственно роды?

— Мне сказали, что сейчас будем рожать, когда безводовый период у Даши был уже более 13 часов [в норме он не должен превышать 12 часов — прим.ред.]. Сил у меня хватило только на то, чтобы родить головку. Далее родовая деятельность совсем ослабла, потуг не было, и я поняла, что мой ребёнок застрял внутри меня. Врачи тоже поняли это и в попытке исправить свои и чужие косяки, стали буквально выдавливать и тянуть Дашу из меня. Получилось у них это не сразу, а когда мою доченьку положили мне на живот, она не дышала. Мне казалось, это длилось вечность, но тут она дёрнулась, и неонатолог Наталья Сергеевна забрала её на ИВЛ... Только когда ей надели маску, я услышала тихий плач дочери. Сразу после этого мою девочку увезли в реанимацию. Видела я её только ту самую минуту, которую она лежала без дыхания у меня на животе...

Лечить нельзя медлить

Как выяснилось впоследствии, рост ребёнка составлял 59 сантиметров, вес — 4770 граммов, те самые 4100 с погрешностью плюс — никаких «минус» — 600, что были на УЗИ. Позже в истории болезни Даши медики написали: «...чрезмерно крупный новорождённый...». Как будто ранее об этом не было известно. Увы, это не единственное «открытие», которое сотрудники перинатального центра сделали в тот день: выяснилось, что у малышки тяжелейшая родовая травма — тотальный паралич правой ручки, который произошёл в результате повреждения нервных сплетений верхних конечностей во время тех самых механических «выдавливаний» и «вытягиваний» девочки из тела мамы. Но даже это ещё не весь ужас, который пережила маленькая Даша при появлении на свет.

— На следующий день мне разрешили прийти на час в реанимацию, навестить ребенка. От врача узнала, что у Даши сломана левая рука, правая рука вообще без движения. Что, как и почему произошло, мне не объясняли, да и я была не в том состоянии, чтобы сообразить задать вопросы. Сама я после таких родов не могла ходить: 2 метра до душевой я шла час со слезами от дикой боли в тазу. Болело всё, так вывернули мне кости и растянули мышцы и связки.

На четвертые сутки медики перевели Марину в палату совместного пребывания с ребёнком, однако Дашу ей доверили лишь на восьмой день, 18 февраля — врачи не были уверены в опытности мамы. Впрочем, задаваться вопросом об опытности стоило в отношении самих медиков.

— К моменту перевода Даши ко мне о диагнозе «паралич Дюшена-Эрба» я знала уже достаточно много. Я также нашла группу мам, у которых детки с таким же диагнозом, и узнала, как их лечат: с 7 дня моей дочери нужно было начать проводить, как минимум, физиопроцедуры. На самом же деле моему ребенку не делали ничего, кроме введения антибиотика «Цефтриаксон» через венозной катетер на левой ножке на протяжении 14 дней, а также уколов витаминов В1 и В6 — 10 дней. По поводу антибиотика — отдельный вопрос. Даше его назначили из-за повышенного С-реактивного белка, который повышается у любого человека ответной реакцией на боль. Учитывая травмы, которые моя дочь получила по вине врачей, боль она однозначно испытывала.

В откровенно страшной ситуации, в какой оказалась Марина, пугают не столько громогласные диагнозы, сколько неведение. Избавить от него родительницу было под силу лишь медикам, но они не спешили это делать — как и исправлять собственные ошибки. И мало того, что лечение ограничивалось медикаментозной составляющей, так женщине ещё и отказывали в приглашении сторонних специалистов для консультации.

— Лечащий врач у ребенка была Гайворонюк Е.А. Информацию из неё я вытаскивала буквально клещами, а потому обратилась к заведующему перинатальным центром Крюковскому С.Б. Он вызвал меня, заведующую отделением выхаживания Горбатюк И.Б. и неонатолога Каландия М.Р. Попросил при мне их рассказать, какое лечение планируется. Тут-то я и узнала, что никакого лечения, кроме уколов витаминов группы В не будет, так как у ребенка «острый период» до 1 месяца. Хотя я знаю от мам, у которых детки с таким же диагнозом, что с 7-х суток уже начинают процедуры физио, ЛФК и лёгкий массаж. С таким диагнозом нельзя медлить и упускать время, так как рука без движения начинает атрофироваться. После визита к Крюковскому ребенку назначили массаж... А как же «острый период»?! То есть мне всё-таки врали?!

Также ранее мне отказывали в приглашении сторонних узких специалистов на консультацию, но в кабинете у Крюковского выяснилось, что пригласить специалистов из Федерального центра ортопедии, который на Киселевке, вполне можно. А до этого заведующая говорила мне, что никого пригласить не могут, и попасть мы туда можем, только написав отказ от госпитализации в ПЦ.

После беседы с главой медучреждения лечащим врачом Даши назначили заведующую отделением Горбатюк И.Б. По словам Марины, единственным отличием процесса лечения, а точнее его отсутствия, стало то, что с мамой стали хотя бы общаться и начали отвечать на вопросы. Увы, этого для восстановления Даши было по-прежнему мало.

— Кефалогематома у ребенка так и не удалялась, что причиняло дочке дополнительные страдания. Среди медиков была полная неразбериха: один дежурный врач говорил мазать гепариновой мазью, другой приходил и кричал: «Да вы что творите?», — и говорил мазать Троксерутином — и так по кругу. В отчаянии я прибегла к старому бабушкиному методу. В супер-пупер крутом перинатальном центре я прикладывала ребенку на кефалогематому и гематомы в подмышечной впадине, на шее и на голове капусту! Обычную, белокачанную! Лечения нет, ребенку больно — какой у меня был выбор?

Но и это были ещё не все «прегрешения» медперсонала. Последней каплей стало несоблюдение санитарных норм в работе с новорождённой девочкой. Как рассказала Марина, 29 февраля она заметила, что Даше причиняет дискомфорт левая ножка, на которой стоял венозной катетер с первого дня жизни. За 11 дней перманентного наблюдения мамы за состоянием дочери, катетер ни разу не обрабатывали и не меняли. Следили ли за ним до 7 дня жизни Даши — также неизвестно. Но о том, что врачи игнорировали его наличие, говорит хотя бы тот факт, что при удалении устройства под лейкопластырем оказалось более 40 гнойных воспалений, а вена малышки была раздута и деформирована. Такое воспаление, уточняет Марина, могло закончиться для девочки летальным исходом.

В понедельник, 2 марта, после очередного неприятного «открытия» свекровь Марины позвонила в смоленский департамент по здравоохранению и потребовала перевода внучки в отделение патологии новорождённых Детской клинической больницы, что на улице 12 лет Октября.

В тот же день к Марине пришла завотделением и заявила, что маму с дочкой переводят в ОПН. На вопрос, будет ли это лучше для ребёнка, медик ответила следующее: «Понимаете, мы занимаемся больше недоношенными детьми, а ОПН занимается различными травмами. Да, думаю, вам там будет лучше». Единственный вопрос, который так и остался для Марины открытым: «Если наше место там, то почему нас изначально туда не отправили?»

Лучше поздно, чем никогда

Утром 4 марта сотрудники перинатального центра наконец перевели маму с дочкой в ОПН, напоследок обследовав девочку. Никаких отклонений — разумеется, помимо страшных травм — у Даши не нашли. А уже спустя несколько часов в отделении патологии новорожденных у малышки обнаружили отит. Как резонно отметила Марина, едва ли болезнь могла развиться за пару часов, а значит в ПЦ просмотрели даже это. Также в ОПН девочке наложили мази на все гематомы, подобрали бандаж для шеи по размеру, взяли все анализы и удалили из кефалогематомы 30 миллилитров жидкости. Оказалось, что для ее удаления нужен был всего один показатель — время свёртываемости крови. Никакие С-реактивные белки для этого не важны, тогда как именно это было главной отговоркой в перинатальном центре.

— В ОПН низкий поклон врачам и медсестрам! Эти люди преданы своему делу! Ребенку за трое суток здесь сделали больше, чем в перинаталке за три недели! К этому маленькому человеку было максимум внимания, мне объяснили, как начать делать массажи, гимнастику. Обрисовали в общих чертах перспективы. Да у нас надежда появилась! Надежда на то, что все-таки нам не придётся оформлять ребенку инвалидность.

Все, кто узнавал историю ее рождения, задавали сразу вопрос: «Почему не кесарево сечение?» Действительно, почему? Ведь в анамнезе первые дети крупные так же, у обоих сломанные ключицы из-за того, что узкие родовые пути для крупняшек. То есть моего третьего крупного ребенка заведомо отправляли в естественное рождение с переломом ключицы, как минимум. Зачем?

В настоящий момент мы с Дашей постоянно проходим реабилитации, самостоятельно дома занимаемся массажем, пассивной гимнастикой — это когда мы шевелим её ручкой, что причиняет ей боль, дочка постоянно плачет, а отказаться от этого мы не можем, иначе все суставы «застынут», а мышцы атрофируются, и ручка высохнет. Мы постоянно ездим по разным врачам, собирая как можно больше мнений и информации. Мною много прочитано литературы. Отдельное спасибо за поддержку моим близким, которые не дали лично мне упасть духом и впасть в депрессию, хотя осознание всего этого даётся очень тяжело.

По факту нашу девочку сделали инвалидом. Да, есть большая надежда на то, что мы сможем восстановить часть двигательных функций, Даша сможет себя обслуживать в быту правой ручкой, но никогда не сможем забыть про эту травму. Это на всю жизнь.

После выписки из ОПН Марина написала заявления во все возможные инстанции, чтобы наказать медиков за причинение её дочери тяжкого вреда здоровью. Сейчас по данному факту уже возбуждено уголовное дело, но женщина боится, что дело «замнут». Также Марина и её адвокат направили в суд досудебную претензию к перинатальному центру с требованием возместить моральный вред женщине и ребёнку, но получила ответ следующего содержания:

По инициативе мамы по данному случаю провели экспертизу качества медицинской помощи, которая подтвердила, что сотрудниками ПЦ был допущен ряд ошибок. В частности, экспертиза постановила, что Марина могла быть «отнесена к группе высокого перинатального риска с необходимостью планового родоразрешения со своевременным изменением тактики в сторону абдоминального родоразрешения», то есть того самого кесарева сечения. Несмотря на это, руководство ПЦ по сей день утверждает, что никакой врачебной ошибки не было.

Мы обратились за комментарием по поводу ужасной ситуации, в которой оказалась Марина. В ответ мы получили следующее:

«Департаментом Смоленской области по здравоохранению в рамках осуществления ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности в соответствии с Порядком организации и проведения ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности, утвержденным приказом Минздрава России от 21.12.2012 № 1340н, была проведена внеплановая документарная проверка ОГБУЗ „Клиническая больница № 1“ с привлечением профильного эксперта по факту оказания медицинской помощи Романовой М.С. По результатам выдано Предписание об устранении нарушений, а материалы проверки переданы в следственный комитет и Росздравнадзор».

Теперь Марине и её семье предстоит целая серия судебных заседаний. Несмотря на то, что это явно будет непросто, женщина готова пройти это испытание на прочность, и вот почему:

— Сегодня нашей Даше, нашей третьей малышке, почти 7 месяцев. Полгода уже человеку. 
И только спустя полгода, я смогла собраться с силами и рассказать свою историю, чтобы она не канула в лету, чтобы хоть как-то повлиять на то, что творится в знаменитом и хвалёном роддоме Смоленска.

У моей семьи еще долгий путь по восстановлению правой ручки Даши. Сейчас мы живём в Шумячах, расширили жилплощадь к рождению Даши, хотели провести отопление, но теперь все наши сбережения уходят на реабилитацию дочки. Но я жалости к нам не хочу, не прошу ни у кого денег — мы справимся. Я лишь хочу остановить эту ломающую счастливые жизни детей машину!

Мы же, Readovka67, будем следить за развитием событий и делиться с нашими читателями информацией о ходе дела.

Анна Бахошко

 

---

источник :  readovka67.ru