«Всё забрызгала своей заразой»

Алиса (имя изменено) заразилась ВИЧ от бывшего мужа, который не предупредил ее о своем диагнозе. Женщина узнала об этом случайно в 2013 году — на тот момент у нее уже было двое детей. Она развелась с супругом, а через некоторое время встретила другого. В новом браке сибирячка вновь решила стать матерью. Четвертый ребенок появился в этом году.

В феврале Алиса почувствовала, что время пришло, — малыш должен появиться на свет. Во втором часу ночи они с мужем приехали на такси в роддом № 4 — городской перинатальный центр.

— Ночная смена поставила мне капельницу — тянули до дневной смены, не прокалывали пузырь. Я спокойно делала дыхательную гимнастику. Даже в туалет не выпускали, чтобы я лежала. В восьмом часу утра пришла новая смена. Зашла врач и сказала: «Я — Наталья Сергеевна (Бушуева, заведующая родово-операционным отделением. — Прим. героини), сейчас пойдем быстренько рожать». Я обрадовалась. Смотрю, она открывает мою историю болезни, и настроение у нее меняется, — вспоминает Алиса.

В родильном зале женщина попросила помощи у врача и акушерки — она не чувствовала схватки и хотела, чтобы ей объяснили, что и как.

— И тут они начали на меня орать: «Ты четвертого рожаешь, сама родишь». Отказались помогать. Я пыталась сама. Уже говорю: «Я голову зажала ребенку. Помогите». И тут врач начинает орать: «Такие мрази, как ты, вообще не должны рожать. Еще и за пятым припрешься. Грязь тут разносишь. Вон всё забрызгала своей кровью, своей заразой». А какая у меня может быть реакция на такие слова? Я же не могу вступать в перепалку во время родов, и так плохо. В итоге акушерка немного помогла мне с ребенком, — говорит женщина.

Затем у Алисы открылось кровотечение, и врачи, по её словам, испугались: поставили укол, дали таблетку, но на просьбу принести воды, чтобы запить лекарство, отказали.

— Врач сказал мне: «Так съешь». И как давай опять орать: «Ты сейчас подохнешь тут, если кровотечение не остановится». Я, что ли, собака какая-то? У меня такое ужасное состояние было. Я даже есть ничего не могла. Моральное состояние, будто меня изнасиловали. Просто ужасно себя чувствовала, — сетует Алиса. — Когда выписалась, приехала домой, села на кухню и заревела. Я человек, в принципе, неслабый, но... Хочу, чтобы этого врача уволили. Это слишком непрофессиональное поведение. Она должна понимать, какими путями ВИЧ передается и что по воздуху не заразишься. Такие оскорбления — для меня это до сих пор шок. С ужасом вспоминаю роды. Даже мужу тогда сказала: «Цветы мне в роддом не приноси, я хочу быстрее отсюда уйти».

Алиса написала жалобу на врача в региональный Минздрав еще в середине марта (копия жалобы и электронное уведомление имеются в распоряжении редакции), но ответа от министра, его заместителей или представителей перинатального центра пока не получила, хотя прошло уже полтора месяца.

«Нездоровый тренд»

Женщинам с ВИЧ часто приходится выслушивать оскорбления, а жалоба на поведение персонала городского перинатального центра, как оказалось, уже не первая.

— Женщины нередко обращаются к нам, жалуются на грубое обращение, оскорбления. Возможно, это одна и та же врач так себя ведет, — говорит представитель пациентского сообщества людей с ВИЧ «Остров» Таисия Ланюгова. — Обычно женщины анонимно обращаются. Мы в такой ситуации сразу предлагаем писать жалобы в Минздрав, на имя главного врача больницы и в прокуратуру. Кто дает право унижать, оскорблять и другое подобное насилие проявлять к женщине и без того уязвимой в момент родов? Проблема в том, что это происходит устно. И на письменные жалобы мало кто из пациентов идет, потому что боятся жаловаться. Хотя таким врачам не место в медицине. Давайте всех теперь гнобить, у кого есть хоть какие-то хронические заболевания? Это просто желание человека проявлять насилие к другим людям и его невежество. Вопросы к руководителю роддома № 4: что происходит и почему персонал так себя ведет?

Беременные женщины и молодые мамы обращаются к общественникам и с другими жалобами:

— Пошел какой-то нездоровый тренд. Обращаются к нам пары, в которых муж с ВИЧ, а женщина без диагноза — дискордантные пары. Женщина беременеет, идет рожать, и если она не скрывает, что у партнера ВИЧ, то ее отправляют в СПИД-центр, дают постконтактную профилактику ей и ребенку. Это понятно, что лишняя подстраховка. Но в итоге врачи начинают склонять женщину, у которой нет ВИЧ-инфекции, к отказу от грудного вскармливания. И это уже повальная история началась. И когда беседуешь с врачом, то получаешь ответ: «Да я бы всем рекомендовала переходить на искусственное вскармливание». Имеют ли право врачи так настаивать? Если мы говорим о здоровой женщине, то почему они должны отказываться от грудного вскармливания?

Что грозит врачу за хамское поведение и дискриминацию?

После таких моральных издевательств женщины редко обращаются за защитой еще и потому, что доказать подобные оскорбления очень непросто.

— Это, конечно же, нарушение деонтологических правил. Они предусмотрены кодексом врачебной этики, — объясняет медицинский адвокат Юлия Казанцева. — Можно попытаться привлечь медработника к административной ответственности, но подобные оскорбления трудно доказать. Могу сказать из практики, как это бывает: если врач — заведующая, то она приведет еще 10 медработников, которые скажут, что пациентка сама хамила, материлась и ничего такого не было. Очень сложно без аудио и свидетелей что-то доказать. В этом плане пациенты не защищены. Даже если в медорганизации есть видеонаблюдение, то обычно оно ведется без аудио.

По словам адвоката, в Уголовном кодексе есть статья 136 о дискриминации. Получается, что здесь женщина из-за заболевания (положительного ВИЧ-статуса) как раз подвергается дискриминации. Но диагноз не может быть препятствием для оказания качественной медицинской помощи, поэтому специалист советует всегда брать с собой диктофон:

— Пациентам могу посоветовать только ходить к врачам с включенным диктофоном. Как бы медработники не возмущались, мы, пациенты, только так можем защитить свои права. Да, я тоже хожу с включенным диктофоном по медработникам, и они это знают. По другому как-то доказать, что происходит за стенами медорганизации, практически невозможно. И то, такие аудиозаписи не всегда помогают в судебных заседаниях.

Молчание Минздрава

Редакция НГС через Министерство здравоохранения Новосибирской области обратилась за комментариями в городской перинатальный центр. Мы просили главного врача Ивана Позднякова, а также заведующую родово-операционным отделением Наталью Бушуеву высказать свое мнение о конфликтной ситуации с пациенткой.

Алиса специально подготовила письменное разрешение на разглашение врачебной тайны, чтобы врачи не смогли увильнуть от ответа и прокомментировали открыто этот случай. В документе были указаны полные паспортные данные женщины, а также стояла ее подпись. Но Министерство здравоохранения такое разрешение не устроило. Министр потребовал, чтобы женщина пришла лично и принесла эту бумагу, так как, по его мнению, электронный документ мог быть подделан.

— Предоставленная фотография заявления не позволяет идентифицировать заявителя и по этой причине не может являться основанием для предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, — говорится в ответе.

Редакция НГС после консультации с юристом повторно обратилась в региональный Минздрав и указала на недопустимость подобных требований:

— Ни закон № 323-ФЗ, ни принятые в соответствии с ним подзаконные акты дополнительных требований к форме согласия не предусматривают, требование явиться лично не может быть признано основанным на нормах права. Письменная форма является лишь антонимом форме устной и не налагает дополнительных требований к такому согласию, кроме как требования быть написанным, то есть не произнесенным вслух. Так, недопустимо требовать предоставления согласия на бумаге или пергаменте, по электронной почте или «Почтой России», выполненного чернилами определенного цвета, быть отпечатанным на машинке или написанным письменными буквами и тому подобное.

В ответ министерство вновь потребовало женщину прийти к ним лично.