Кстати, при распределении в палату фраза «Как мне договориться с сиделкой» может стать паролем для того, чтобы проникнуть в стационар.

И уже на месте ознакомиться с бизнесом на сиделках, процветающим во всех – как государственных, так и частных – клиниках.

Неподходящая сиделка

И до коронавируса главными поставщиками сиделок – как на дом, так и в больницы – были патронажные частные агентства. Больницы заключают с ними договоры, фактически отдавая уход за тяжёлыми больными на аутсорсинг. Родственники платят за услугу, после чего клиника перечисляет часть средств агентству, а агентство, в свою очередь, своим сотрудникам. После введения карантина спрос на такие услуги резко возрос, увеличился и ценник. При этом прозрачность процедуры и качество услуги оставляют желать лучшего.

– После того как отца определили в палату, мне удалось попасть в отделение, где дежурящие на посту медсёстры с радостью выдали мне телефон менеджера, распределяющего сиделок, – рассказала Ольга «Октагону» о своём опыте найма сиделки в ГКБ № 31 – одной из лучших государственных больниц столицы.

«Через какое-то время передо мной предстала женщина с тетрадкой в клеточку, записала в неё номер палаты и фамилию пациента, взяла с меня наличными оплату из расчёта 4,8 тысячи рублей в сутки и попросила расписаться в той же тетрадке. Никаких квитанций и документальных подтверждений квалификации сиделки предоставлено не было».

Как выяснилось впоследствии, предоставленная сиделка, которая должна была следить за пациентом круглосуточно, в палате появлялась несколько раз в день. Основной уход за мужчиной оказывали соседи по палате. Штатная санитарка же сразу заявила, что на ней несколько корпусов, поэтому она «ничего обещать не может».

Агентство берёт две трети

Ухаживающий персонал объясняет происходящее по-своему:

– Из той суммы, которую клиент платит, мы получаем около трети, и то не сразу – пока ещё деньги до нас спустятся. Получается меньше 2 тысяч рублей в сутки. Особой заинтересованности выкладываться на такой работе нет. К тому же мы ищем возможность подзаработать уже на месте. Например, можно исхитриться и ухаживать не за одним, а сразу за несколькими больными. Приходится разрываться между ними, – говорит сиделка Ирина, за последние пару лет перепробовавшая работу в разных московских больницах.

По её словам, немного больше денег платят в частных клиниках, но там, в отличие от государственных, есть риск вовсе не получить расчёт. Наём сотрудников нередко идёт вчёрную, оплата только наличными, поскольку многие агентства скрывают свои доходы от налоговой.

Заработать около 3–4 тыс. можно в ковидных отделениях. Это надбавка за очевидный риск. Соответственно, для родственников такая услуга может стоить уже от 7 тыс. рублей в сутки. Также с весьма эфемерными гарантиями её качества.

«Отзывы ужасные. Очень волнуемся. У нас бабушка лежачая. Не понимаем, нанимать ли сиделку. Стоить это с учётом красной зоны будет недёшево, но мы на это готовы, только бы знать, что она в сознании и ей не больно, но где гарантия, что эта служба не будет обманывать», – пишет на форуме EVA.RU анонимная пользовательница, чья бабушка оказалась в ГКБ № 15 им. О. М. Филатова, перепрофилированной в октябре этого года для приёма больных с коронавирусом.

Со своей стороны агентства дают следующие гарантии:

– В наших интересах, чтобы у вас не было потом к нам претензий, у нас все сиделки проверенные. И мы предоставляем возможность знакомства с сиделкой перед тем, как она приступит к работе, показываем её документы, – объяснили в центре социального обслуживания «Невозраст».

В то же время представители центра отметили, что в ГКБ № 15 направить сиделку не смогут, поскольку там работает только «свой контингент».

Летальность растёт

Непрозрачность рынка и дефицит медперсонала являются главными причинами возникшей проблемы.

– В одном агентстве мне сказали, что у них, помимо меня, работают 110 человек. На деле, как я потом узнала, постоянных сиделок было всего пять, остальные постоянно менялись. Мы для них тоже расходный материал, а найти, минуя агентство, работу очень сложно. Это должно крупно повезти, чтобы устроиться через знакомых, например, на дом к людям, – говорит Ирина.

Глава Лиги защитников пациентов Александр Саверский считает, что проблема носит характер катастрофы. Из-за трудностей с уходом, обострившихся в период карантина, выросла летальность в больницах.

«Раньше эту потребность покрывали родственники или приглашаемые ими сиделки, теперь эта возможность закрылась. При этом даже хирурги говорят, что успех операции на 50 процентов зависит от послеоперационного ухода. У нас его фактически нет».

– На 50 человек могут приходиться две медсестры. Нехватка младшего и среднего медперсонала колоссальна. В среднем по стране не хватает около миллиона таких специалистов, – заявил собеседник «Октагона».

Выходом из этой ситуации мог бы стать открытый доступ в больницы для родственников и приглашённых ими сиделок или подготовка достаточного количества персонала. Последнее представляется крайне маловероятным, поскольку потребует, по оценкам эксперта, минимум 600 млрд рублей дополнительных бюджетных средств в год. Нынешнее же положение дел позволяет не только не тратиться, но ещё и зарабатывать.

– Больнице выгодна такая ситуация, и это притом что по закону весь уход должен быть на ней. Такой своего рода хамский бизнес, когда не только требуют деньги, но ещё и выставляют свои условия, поскольку обладают властью. Родственники, по идее, могут написать в ответ заявление в прокуратуру, но оттуда, конечно, никто не придёт и ничего не сделает, – отмечает Саверский.

Между тем, как говорится в статье 30 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан», «пациент имеет право на гуманное и уважительное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала».
 

источник :  https://octagon.media