Жители Краснодарской области Елена и Игорь Соломенко (имена изменены) поженились в июне 2011 года. Спустя пять лет у них родилась дочка, её назвали Алиной. Девочке было всего восемь месяцев, когда в семье случилась беда.

В ночь на 26 апреля 2017 года Алине стало плохо — температура поднялась до 39,2°С. Мать решила, что это из-за того, что у девочки режутся зубы. Чтобы сбить температуру, она дала дочке жаропонижающий сироп, обтёрла уксусом и поставила свечи с анальгетиком. Однако это не помогло: утром ребёнок оставался вялым и плаксивым, держалась высокая температура.

Тогда родители повезли девочку в больницу. Уже к 11 утра у врачей появился первый диагноз — «Острый гастроэнтерит. ОРВИ». Поставили его исходя из того, что у девочки была высокая температура и рвота.

Врачи начали лечение. Но состояние Алины продолжало ухудшаться: температура была всё ещё высокой, нарастал токсикоз, а терапия не помогала. К вечеру девочку перевели в анестезиолого-реанимационное отделение. Именно там (уже 27 апреля) впервые прозвучал диагноз «менингококковая инфекция».

Несмотря на то что врачи всеми силами пытались спасти Алину (делали переливание плазмы крови и эритроцитов, проводили антибактериальную терапию), девочке становилось всё хуже. 28 апреля у неё остановилось сердце, и, несмотря на то что врачи час пытались откачать Алину, девочка умерла.

Как дело дошло до суда

Первым делом родители обратились в Следственный комитет — они просили проверить, насколько правомерными были действия медработников и не стали ли их ошибки причиной смерти ребёнка. Однако следствие не нашло такой связи и отказалось возбуждать уголовное дело.

«У Алины имела место тяжёлая (гипертоксическая) форма бактериальной инфекции (наиболее вероятно — менингококковая) с молниеносным течением и осложнениями в виде тяжёлого инфекционно-токсического шока и ДВС-синдрома (нарушение свёртываемости крови из-за повышенного тромбообразования). В таких случаях летальность, даже в случаях своевременного оказания специализированной медицинской помощи, достигает 90%. В связи с этим, по мнению экспертной комиссии, между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ребёнка прямой причинно-следственной связи не имеется», — говорилось в постановлении следователя.

Тогда родители решили взыскать с больницы моральную компенсацию за оказание некачественной медпомощи — и подали в суд. Сумма общих требований составила 2 млн рублей.

Все три инстанции не нашли взаимосвязи между смертью девочки и предполагаемыми ошибками врачей.

«Неотложная помощь и коррекция лечения проводились в динамике своевременно, достаточно, в зависимости от изменения состояния ребенка и появления новых симптомов заболевания, которые вначале развивались постепенно, дезориентируя врача. Обнаружены дефекты оформления медицинской карты, но они не послужили причиной ухудшения состояния больной, не способствовали прогрессированию заболевания и неблагоприятному исходу», — говорилось в решениях судов.

Но родители были уверены в своей правоте: в деле было несколько экспертиз, которые подтверждали, что медпомощь была некачественной. Но суды не обращали на них внимания. Чтобы добиться справедливости, супруги Соломенко решили обратиться в Верховный суд.

Что решил ВС

В обращении к высшей инстанции родители указали, что нижестоящие суды изучили далеко не все имеющиеся доказательства. Верховный суд согласился с этим доводом.

Высшая инстанция указала, что нижестоящие суды должны были вызвать на судебное заседание и допросить экспертов, которые принимали участие в проведении экспертиз, и при необходимости назначить повторное исследование. Но ничего этого сделано не было.

«При таких обстоятельствах выводы о том, что вина медицинских работников в смерти ребёнка не установлена, нельзя признать правомерным. Приведённые выше нарушения Верховный суд находит существенными, а выводы судебных инстанций об отказе в удовлетворении исковых требований родителей — не основанными на законе», — резюмировал ВС и отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.