Трагедия произошла в октябре 2021 года, но ясности в этом деле нет до сих пор. Подчеркнем, что ситуация зашла настолько далеко, что уже возбуждено уголовное дело и к процессу подключены следователи. В распоряжении редакции появились новые данные, в связи с которыми было решено продолжить цепочку публикаций.

Коротко напомним хронологию событий. Поздно вечером 10 октября родители доставили в приемный покой Сибайской ЦГБ ребенка с жалобами на сильные боли в животе. Дежурный хирург Вагиз Загидуллин во время осмотра не нашел показаний ни для госпитализации, ни для операции и отправил их домой, добавив рекомендации по приему лекарств. На следующее утро ребенку стало хуже, родители снова приехали в больницу. Хирург Талгат Ахметов убедился, что живот мальчика стал твердым, но не спешил оперировать. Ребенку сделали клизму и «решили понаблюдать». В итоге на операцию в больнице решились только глубоким вечером. Молодые врачи - Талгат Ахметов и Линар Кидрасов – не смогли найти аппендицит, который был расположен под печенью, и позвали на помощь своего 70-летнего коллегу Михаила Кустова, который смог присоединиться к операции лишь спустя почти два часа. К тому моменту аппендикс успел лопнуть, у ребенка развился перитонит; после операции его перевели в реанимацию, ночью он умер.

Родители пытались выяснить у главврача Сибайской ЦГБ Радика Надыргулова, как так вышло, что их ребенок умер из-за простого аппендицита. Главврач, в свою очередь, старался убедить в невиновности врачей, поскольку «на самом деле» причиной смерти стал тромб в легком, который мог появиться после перенесенного коронавируса. Вскоре родители написали заявление в Следственный комитет – по факту смерти ребенка было возбуждено уголовное дело по ст.109 ч.2 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».

Несколько дней назад родственники погибшего поделились с редакцией Mkset данными судебно-медицинской экспертизы, которую провели судмедэксперт судебно-медицинской экспертизы Минздрава РБ, а также сотрудники больницы №17 – замглавврача педиатр Жанна Валеева, анестезиолог-реаниматолог Георгий Волков, детский хирург Роберт Зайнуллин.

С одной стороны, уфимская экспертиза считает, что смерть мальчика наступила от острого аппендицита, осложнившегося разлитым гнойным перитонитом, инфекционно-токсическим шоком, тромбоэмболией легочных артерий с развитием массивного инфаркта левого легкого, полиорганной недостаточностью. При этом в документе подчеркивается, что 10 октября диагностика острого аппендицита в приемном отделении Сибайской ЦГБ была проведена не в полной мере – в частности, больной не был госпитализирован для динамического наблюдения и обследования.

- Установить конкретное время перфорации воспаленного червеобразного отростка, не представляется возможным. В то же время, учитывая степень выраженности воспалительных изменений в брюшной полости на операции, на вскрытии и при гистологическом исследовании, это могло произойти в течение суток 11 октября до поступления в больницу, - подчеркивается в документах. То есть был значительный шанс спасти ребенка, если бы дежурный врач не просто формально осмотрел его, а подробно его обследовал и предложил госпитализацию.

С другой стороны, врачи делают парадоксальный вывод – «каких-либо нарушений, дефектов оказания медицинской помощи, которые могли состоять в причинно-следственной связи с его смертью и сопровождаться вредом здоровью, не установлено.

Родственники погибшего мальчика решили провести дополнительную экспертизу и обратились в Территориальный фонд обязательного медицинского страхования РБ. Результаты целевой экспертизы качества медицинской помощи (есть в распоряжении редакции), выполненной филиалом АО «Макс-М», оказались совсем иными. В частности, независимый эксперт утверждает, что медицинская помощь мальчику была оказана с грубыми нарушениями.

Так, на первом осмотре 10 октября не был проведен целый ряд обязательных диагностических мероприятий, неверно интерпретированы клинико-лабораторные показатели, изначально неправильно установлен диагноз. К слову о непроведенных лабораторных исследований: родители мальчика хотели сделать сыну УЗИ, но дежурный врач отказался от этой процедуры.

- Когда мы рассказали, что нам отказались в больнице делать УЗИ, потому что там нет узиста, главврач сказал, что это не так. В тот момент было поздно и узист ушел с работы, но, по словам главврача, в таких экстренных случаях его вызывают из дома.

Экспертиза ФОМС также отмечает, что патология во время осмотра ребенка была «заподозрена несвоевременно, вопреки наличию признаков острой абдоминальной хирургической патологии». А уже после второго обращения в Сибайскую больницу, врачи не провели предоперационную подготовку в достаточном объеме – с учетом сроков заболевания, что также сказалось на итоге операции.

- Длительное наблюдение до постановки верного диагноза, включающее только осмотр врача-хирурга, без определения в динамике лабораторных показателей, привело к затягиванию сроков постановки диагноза и операции, - подчеркивается в документах.

Помимо нарушений при оказании медпомощи, были выявлены и проблемы с оформлением медицинских документов, в том числе «вызывает большое сомнение описание клинических данных заведующим отделением с указанием всех перечисленных симптомов при наличии атипичного аппендицита».

В результате экспертиза ФОМС делает вывод, что медпомощь в сибайской ЦГБ оказывалась с грубыми нарушениями, а также отмечает формальный подход к диагностике, отсутствие у врачей клинического мышления и хирургической настороженности.

— Мы делаем такие операции еженедельно. Практически каждый день к нам люди обращаются с перитонитами, аппендицитами, дети, взрослые. Это процесс такой, мы им владеем хорошо, - в свою очередь, утверждал главврач Радик Надыргулов в разговоре с родителями погибшего мальчика. Это утверждение вызывает большие сомнения, учитывая непрофессионализм, предельно ясно отмеченный в том числе и судебно-медицинской экспертизой.

Кстати, по словам все того же главврача, сразу после обнаружения признаков перитонита, мальчика тут же взяли на операцию – но на самом деле оперировали его лишь спустя шесть часов после второго обращения в больницу, то есть примерно через сутки (!) после первого приема в больнице.

- Несвоевременная, ошибочная постановка диагноза, непроведение необходимых мероприятий предоперационной подготовки, формальное наблюдение за пациентом в предоперационном периоде, не в полном объеме проводимое лечение, применение некорректных доз препаратов без учета физиологической и возрастной потребности, затягивание с диагностическими мероприятиями и проведением оперативного вмешательства привело к гнойным осложнениям, что, в свою очередь, послужило развитию картины инфекционно-токсического шока, развитию нарушений со стороны свертвыающей системы и, как следствие, - осложнению в виде тромбоэмболии и инфаркта легкого, что и послужило причиной смерти пациента, - делает окончательный вывод экспертиза ФОМС.

Очевидно, что результаты независимой экспертизы противоречат мнению главврача, который причиной смерти мальчика называл сначала отрыв тромба, а потом во всем обвинил коронавирус. Можно предположить, что спихнуть ответственность в область малоизученного заболевания весьма удобно, поскольку умереть от аппендицита в XXI веке – это, мягко говоря, позор для больницы и непосредственного руководства, которое сформировало в учреждении штат из некомпетентных врачей, закрывает глаза на подобные трагедии и, в конечном счете, оставляет население крупного города без медицинской помощи. Впрочем, о том, что главврач Радик Надыргулов всего за несколько лет своего руководства оставил Сибайскую ЦГБ без специалистов, редакция Mkset уже писала обстоятельный материал.

В завершение отметим, что, несмотря на подобные «успехи» главврача в Сибае, по словам источников в окружении Надыргулова, он уже хвастается о том, что Минздрав РБ планирует перевести его на руководящую должность в Уфу – возглавить онкодиспансер или ГКБ №18. Значит ли это, что подобные вопиющие случаи стоит ожидать в скором времени и в столице Башкирии?

Mkset продолжает следить за развитием событий.