— Обычно подобная плановая операция занимает от 45 минут до часа. Ирину увезли утром в операционную. Прошел час, второй, третий... Она не отвечала на звонки. Не помню, с какого раза дозвонились до реанимации. Один из врачей подошел к телефону, сказал: «Состояние Поляковой тяжелое, мы ввели ее в искусственную кому. Выживет или нет, точно сказать не можем».

В Екатеринбурге роженицу парализовало после плановой операции. У женщины случился инсульт. Жизнь ей спасли, но неизвестно, сможет ли она до конца восстановиться, заново встать на ноги. Родные предполагают, что виновата врачебная ошибка: выбор не того наркоза или неправильно проведенная интубация.

По показаниям Ирине было назначено кесарево сечение. Первый ребенок родился так же, и в этот раз решили не рисковать.

— Первые роды у Ирины прошли не очень благополучно. Несколько часов стимулировали, пытаясь до последнего вызвать естественные роды, — вспоминает свекровь женщины Аурика Полякова. — Всё закончилось экстренным кесаревым. После операции случилось осложнение: кровотечение. Уже готовы были пойти на удаление матки, но, к счастью, обошлось. Позже знакомая врач-гинеколог объяснила, что осложнения, скорее всего, были вызваны длительной стимуляцией, то есть неправильно выбранной тактикой ведения родов. Но мы тогда не стали ни жаловаться, ни разбираться: ушла живая — и хорошо. Уже спустя несколько лет стало понятно, что тяжелые роды не прошли бесследно. Старшему мальчику 3,5 года, а он говорит лишь отдельные слова, ставят диагноз СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивность.

Вторую беременность Ирина и Антон Поляковы планировали заранее и тщательно.

— Всё шло нормально, без осложнений. Ирина — очень ответственная, послушная, беспрекословно выполняла все рекомендации врачей, — рассказывает Аурика.

13 мая женщину положили в Областной перинатальный центр. На всякий случай госпитализировали заранее, за пять дней до операции. Само кесарево назначили на 18 мая.

— Обычно подобная операция занимает от 45 минут до часа. Но прошел час, второй, третий. Ирина не отвечала на звонки, — вспоминает родственница. — Мы звонили в роддом несколько часов подряд. Плановое кесарево было назначено на утро, уже давно должно было всё закончиться… Наконец в справочной нам сказали, что с ребенком всё в порядке, он здоровый, лежит в детском отделении. Что с мамой, где она — сказать ничего не могли. Не помню, с какого раза дозвонились до реанимации. Один из врачей подошел к телефону, объяснил: «Состояние тяжелое, мы ввели ее в искусственную кому. Выживет или нет, точно сказать не можем».

Уже позже родные дозвонились до заведующего реанимацией. Он успокоил, что искусственная кома — необходимая мера.

— На следующий день мы с сыном приехали в перинатальный центр. Врач, заведующий отделением, объяснил, что кесарево решили сделать под общим наркозом. Начали интубировать (специальная пластиковая трубка вводится для проходимости дыхательных путей при операциях под общим наркозом. — Прим. ред.). Но оказалось, что у Ирины анатомические особенности гортани, и трубку ей так и не смогли вставить. Шесть часов она была на операционном столе. Чтобы не задохнулась, ей сделали надрез-трахеостому и ввели в искусственную кому. Вот и всё, что нам объяснили. — говорит Аурика.

Сразу после разговора мужа и свекровь провели в палату реанимации. Саму Ирину уже вывели из комы.

— Она не могла двигаться. Говорить тоже не могла из-за надреза на горле. Мы спросили: «Узнаёшь нас?» Она закрыла глаза — поняли, что узнала. Мой сын ей сказал, что с ребенком всё в порядке, здоров. Спросил еще про имя: «Можно назвать Ромой?» Они до родов не определились, как назовут малыша: Гоша или Рома. Она снова закрыла глаза: значит, да. Так и назвали Ромой, — рассказывает свекровь.

Из перинатального центра Ирину перевели в областную больницу, в отделение неврологии. Там врачи объяснили родным, что во время операции у Ирины случился инсульт.

— Что стало причиной инсульта, нам никто не объяснил. Я спрашивала, зачем выбрали общий наркоз, почему не эпидуральную анестезию. Ответили, что в первый раз роды с эпидуральной прошли плохо, а общий наркоз якобы подходит всем, к тому же она сама дала согласие. Но она просто не стала настаивать на своем: ей сказали, а она послушала, — объясняет Аурика. — И как общий может подходить всем, если у Ирины, по их словам, такое особенное анатомическое строение гортани, что проводить интубацию рискованно? Я понимаю, когда операция экстренная: нужно действовать быстро, времени на раздумья нет, надо спасать жизнь. Но в нашем-то случае операция плановая, было время подготовиться, взвесить все риски.

Трахеостому у Ирины сейчас убрали, надрез зашили. Речь к ней вернулась, но правая сторона тела осталась парализованной.

— Она чувствует тело. Это обнадеживает, но ни ходить, ни сидеть не может. Сиделку нанять нельзя из-за ковидных ограничений. В больнице уверяют, что там хороший уход за пациентами. Я очень надеюсь, что так и есть. Надеюсь на врачей сороковой больницы, что они сделают всё, чтобы она восстановилась и вернулась к нам, — говорит родственница. — Сейчас Ирина не помнит элементарных вещей — например, как звонить по сотовому телефону. При этом долгосрочная память у нее сохранна. Английский язык, например, помнит по-прежнему, она по профессии преподаватель языка.

Рому выписали из роддома через три дня после его появления на свет. Медсестра просто вынесла его папе и бабушке к регистратуре, а не через отдельный «торжественный» вход, где выписывают новорожденных. Передала без лишних слов и поздравлений.

— Ехали из роддома и плакали вдвоем, — вспоминает Аурика.

Антон, муж Ирины, переехал жить к маме. По специальности он медик-фармацевт, окончил медицинскую академию, работает провизором в коммерческой фирме.

Аурика, как и Ирина, по профессии учитель, много лет преподавала химию в школе. После смерти мужа стала индивидуальным предпринимателем, автомойка и шиномонтажка перешли к ней по наследству от мужа. Сейчас Аурика оставила все дела, чтобы ухаживать за новорожденным внуком. Ей помогает 80-летняя мама, прабабушка Ромы. Ночами они встают по очереди, чтобы покормить малыша смесями.

— Маме подавляют лактацию таблетками, а мальчик у нас — «искусственник», — качает головой бабушка.

После выписки невестки свекрови нужно будет ухаживать еще и за ней, ведь, пока сын на работе, всё будет на ней. Получится ли у Ирины восстановиться, встанет ли она на ноги — никто прогнозов не дает. Чтобы понять, что произошло при плановой операции и почему случился инсульт, была ли врачебная ошибка, родные написали заявление в Следственный комитет.

— Следственный отдел по Ленинскому району начал проверку по этому делу, — пояснила нам екатеринбургский юрист Юлия Федотова, которая представляет интересы Ирины и ее родных. — Только судмедэкспертиза может установить, от чего именно случился инсульт, насколько правильна была выбрана тактика ведения операции и наркоз, были ли дефекты оказания медицинской помощи.

В Областной детской клинической больнице (куда входит и перинатальный центр) от комментариев пока воздержались, поскольку никаких письменных претензий от пациентки или ее родных к ним не поступало.