Волгоградка Наталья Кутало с малых лет страдала от редкого заболевания — болезни Озгуда Шляттера. Дошло до того, что Наталья не могла наступить на ногу, испытывая страшную боль. Спасти ногу пообещали в больнице № 4 Волгограда, но вместо избавления от мучений волгоградка получила несколько лет страшных испытаний, мытарств по больницам, множество долгов и страданий.

«Это детская болезнь, но у меня она стала взрослой»

Редкий диагноз Наталье поставили еще в самом детстве. Болезнь Озгуда Шляттера, — это воспаление костной и хрящевой тканей в верхней части большой берцовой кости. Сначала проявляется ноющей болью в колене при небольших нагрузках. Затем боль становится всё сильнее, а любое движение становится буквально пыткой.

— Я с 1997 года болею. Мне нельзя было заниматься спортом, бегать, нагружать ногу, а в остальном всё было нормально до 2020 года. В том году я начала испытывать ужасные боли не только при ходьбе, но и в спокойном состоянии, — рассказала Наталья. — Я обратилась в больницу № 4. Там меня проконсультировали и сказали, что мне срочно требуется операция, избежать которой у меня нет никакой возможности. Якобы болезнь Озгуда Шляттера — детская болезнь, но у меня она стала взрослой. При этом мне говорили, что такие операции у нас в области не делают или делают только уникумы. Но заведующий отделением пообещал, что проведет мне эту операцию сам.

2020 год стал для многих годом больших испытаний. Именно тогда, три года назад, Волгоградскую область, как и весь мир, поразил COVID-19. А Наталье «повезло», ее операцию как раз назначили на начало марта.

— Я приехала на операцию в начале марта, мне ее переносили из-за того, что в отделении не было мест, — рассказала Наталья. — Но в итоге все-таки нашли мне место, и 2 марта я легла в больницу. Вместо своего врача — заведующего отделением, я получила очень молодого доктора — Ивана Демидова. Его в день операции я увидела впервые в своей жизни. Мне сразу оговорили условия — я должна была заплатить анестезиологу, потом самому врачу. Анестезиологу я перевела 10 тысяч рублей на карту, врачу пять тысяч отдала наличными, еще пять перевела на карту.

«Я кричала от боли, у меня была большая кровопотеря»

Наталья рассказала, что замена врача перед операцией стала не единственной неожиданностью и сюрпризом.

— Я попросила заранее, чтобы мне провели операцию под наркозом, попросила, чтобы я спала во время вмешательства, — рассказала женщина. — Вместо этого мне вкололи местное обезболивающее и наживую начали дробить кость. Я кричала от боли, когда меня зашивали. У меня была большая кровопотеря. Во время операции я поняла, что что-то пошло не так. Доктор, который проводил операцию, словно запаниковал, резко позвал двоих других врачей.

Операцию женщине всё же провели. Уже через четыре дня ей сказали, что она может вернуться домой. Тогда Наталья еще не подозревала, что ее не только не избавили от недуга. Вместо исцеления она получила еще целый год испытаний, горьких слез и бесконечной, нескончаемой боли. Походы по врачам и обследованиям привели к еще одной операции — на этот раз в больнице скорой помощи № 25.

— Мне сделали операцию по иссечению образовавшихся швов. Делать с моей ногой что-то другое хирург тоже не стал. Он сказал, что не готов исправлять чужие ошибки, — вспоминает Наталья, — Кроме того, медик признался, что некомпетентен в данной ситуации. Поражения на кости нужно уметь удалять, а в нашей области такие операции не делают. А мои мучения всё продолжались. Боли не проходили, они становились сильнее. Тогда мама предложила мне съездить в Москву. Я тогда уже почти два года была на костылях, хотя костыли после таких операций обычно используют всего месяц.
 

В столице Наталья попала в отделение травматологии ЦТИО имени Пирогова к врачу Дмитрию Тимченко. Обследовав поврежденное колено, хирург пришел к выводу, что помимо поврежденного сустава у Натальи оказались на грани разрыва еще и связки.
— Мне предложили еще одну операцию, в ходе которой удалили мениск. Это были колоссальные нагрузки на мой организм, — рассказала волгоградка. — Но этот, крайний шаг, помог — врачам удалось справиться с болезнью. Спасибо докторам в Москве за то, что подарили мне возможность быть здоровой. Они меня спасли.

Но все мучения и, казалось, нескончаемый путь по больницам, врачам и обследованиям нанес невероятный удар по бюджету семьи. Наталья не просто потратила все свои сбережения, но и оказалась в огромных долгах из-за операций, дальнейших исследований и реабилитации. После того как волгоградке стало лучше, она обратилась в суд.

— Я хочу доказать, что врачи тоже ошибаются, что врачебные ошибки существуют, — рассказала Наталья. — Я хочу привлечь медиков к ответственности. Они отобрали у меня и моих детей два года жизни! Обычно никто даже не пытается доказать что-то врачам, а сразу опускает руки, но так нельзя. Нужно бороться и доказывать свою правоту. Но моя борьба сейчас зашла в тупик, поскольку я столкнулась с пока еще неразрешенными трудностями. Я запросила проведение судебно-медицинской экспертизы, но в Волгограде мне ее сделал тот врач, который проводил вторую операцию. Я не нашла в этой экспертизе правды. Обратилась в другие регионы, но мне везде отказывают.

«Важно найти грамотного эксперта»

Медицинский адвокат, адвокат Лиги защиты прав пациентов Дмитрий Айвазян, ознакомившись с историей Натальи, рассказал о том, насколько в целом реально доказать ошибку медика.

— Для этого нужны три составляющих. Во-первых, важна медицинская документация, нужно проверить все записи от и до, посмотреть, не допущено ли там каких-либо ошибок, во-вторых, степень ошибки, — рассказал Дмитрий Айвазян. — И в-третьих, очень важно — позиция экспертов по этому вопросу. 90% решения суда — это позиция эксперта, его выводы и заключения. В данной истории я очень рекомендовал бы Наталье обратиться к своему последнему лечащему врачу. Медик, со слов Натальи, смог исправить всё, что до него сделали его коллеги. Именно поэтому его стоит привлечь в качестве эксперта и свидетеля.