Целая неделя потребовалась врачам Михайловской ЦРБ Волгоградской области, чтобы сообщить близким 66-летней Татьяны Сыцевич о смерти их мамы. Причем сделали они это без всяких условностей, вопросом в лоб: «Когда будете забирать тело?» Сейчас близкие умершей женщины добиваются возбуждения уголовного дела в отношении врачей, считая, что маму загубили в больнице, а потом пытались скрыть следы преступления.

В кардиологию с обморожением

Татьяна Сыцевич умерла в возрасте 66 лет в Михайловской центральной районной больнице. Скончалась она неожиданно и при странных обстоятельствах, в которых сейчас пытается разобраться ее семья.

— Моя мама страдала психическим расстройством. В первую очередь это была наша общая беда. Не только ее самой, но и всех родных и близких, — рассказывает дочь Татьяны Анна. — В этом состоянии она никогда не была агрессивной. Мама просто будто уходила в себя, не проявляя интереса даже к еде. Началось это давно, когда мне было еще 14 лет. Меня чуть не забрали у мамы, но я сделала всё возможное, чтобы мы остались вместе. 17 долгих лет я отодвигала себя на второй план, чтобы помочь маме. Поэтому о состоянии ее здоровья и особенностях поведения я знаю всё.

По словам дочери, Татьяна Сыцевич в целом жила полноценной жизнью. Иногда состояние ухудшалось, однако большую часть времени женщина чувствовала себя совершенно нормально. Рядом всегда были дети — у нее их двое.

Анна лишь недавно создала семью и переехала в Волгоград. Мама осталась в Михайловке, но жила неподалеку от сына. Кроме того, за ней приглядывали неравнодушные соседи, тепло относившиеся к пенсионерке.

— В феврале у нее началось обострение. Мама куда-то пропала. Об этом нам сообщили соседи, заметившие с утра открытую калитку, — вспоминает Анна. — Брат довольно быстро сумел ее найти. Кто-то вызвал ей скорую, кто — не знаем. Она была в относительно нормальном состоянии — назвала свое имя, назвала меня, сообщила свой точный диагноз. И когда позвонили из больницы, я очень испугалась. Нам сказали, что ей диагностировали обморожение. Но положили при этом почему-то в кардиологию. К ней меня не пускали, но по телефону заведующая общалась охотно. С 13 февраля они постоянно повторяли: «Мы ее подлечим и повезем в Рахинку».

Анна поясняет, что Рахинка в данном случае — это не давно исчезнувший населенный пункт в Михайловском районе. Сейчас это расположенный примерно в 20 километрах от Михайловки посреди небольшого леса филиал Волгоградской областной клинической психиатрической больницы № 2, куда люди с проблемами психики обращаются за помощью в случае ухудшения состояния.

— В Михайловской ЦРБ меня убеждали, что в Рахинке маму якобы отказываются принимать недолеченной. Тем временем я напоминала, что маме нужно давать лекарства по основному заболеванию, — рассказывает Анна. — Я связалась с психиатром, он пояснил, что назначение сделал. Я предлагала сама привезти лекарства, но в больнице отказывались. Говорили, что лечение уже проводится, привозить ничего не нужно, чувствует мама себя хорошо, но к ней нельзя… Я верила. Поговорить лично с мамой возможности тоже не было. Телефон я отвозила вместе с вещами, но, хотя о реанимации речи не было, его передавать почему-то отказались. Да и пять пакетов вещей, как потом выяснилось, просто бросили на складе...

«Когда будете забирать тело?»

Известие о смерти мамы для Анны стало полной неожиданностью. 1 марта ей позвонил судмедэксперт.

— Он позвонил с вопросом: «Когда тело забирать будете?» Я не сразу поняла, о чем вообще идет речь… — вспоминает тот страшный день Анна. — Оказалось, что ее не стало еще неделю назад. А ведь мы с братом приезжали и звонили, к тому же наши номера в истории болезни написаны жирным шрифтом… Почему нам не сообщили? Более того — если верить указанной дате смерти, то за два дня до этого, 21 февраля, заведующая скандалила с моей снохой. Она требовала забрать маму. Говорила, что она «босая от вас пришла». Хотя мы вещи, напомню, все привезли. Я звонила, спрашивала, как забрать, если ей нужно в Рахинку, и ее обещали перевести. Но от того врача, которому мы две недели безоговорочно доверяли, не осталось и следа.

После известия о гибели матери Анна позвонила заведующей отделением кардиологии. Разговор, со слов девушки, состоялся крайне странный и неприятный.

— Когда я позвонила в отделение спросить, как же так вышло, что мама умерла, — она же говорила, ходила, была не буйной, а совершенно беззащитной, на меня накричали, нахамили и повесили трубку, — плачет Анна. — Я не исключаю, что 21 февраля разговор заведующей со мной и снохой был сделан с целью, чтобы мы забрали маму и она умерла дома. И сейчас я даже не знаю, точно ли мама умерла именно 23 февраля.

Отек легкого или мозга?

Позднее Анна узнала, что ее мама скончалась даже не в кардиологии, куда была госпитализирована, а в травматологии, где она теоретически и должна была находиться с самого начала, если речь шла именно об обморожении. Однако официальной причиной смерти указано заболевание сердца.

— Исходя из заключения, ее якобы убил отек легкого, вызванный атеросклеротической болезнью сердца. Но я в этот диагноз не верю, — рассказала Анна. — Считаю, что врачи виновны в предвзятом отношении, непрофессионализме, халатности, неоказании должного лечения, бездействии, что умышленно привело к ее смерти. Возможно, есть подлог документов и посмертного диагноза — иначе я никак не могу объяснить, почему нам неделю не сообщали о смерти.

Анна, разумеется, может предполагать, как именно умерла ее мама. Однако в ее распоряжении имеется запись разговора с судмедэкспертом, в которой причиной смерти назывался отек не легкого, а головного мозга.

— Все 17 лет заболевания она профилактически находилась не в ЦРБ, а в Рахинке, никогда проблем с сердцем не было, — уточняет Анна. — Также есть две записи диалога, где судмедэксперт четко говорит об отеке мозга, что он не указал в посмертном диагнозе.

Понимая, что расхождений в версиях смерти мамы становится всё больше и больше, Анна написала заявления в Следственный комитет. Следователи уже связывались с Анной, она просила изъять всю медицинскую документацию и гистологические образцы и провести комплексную судебно-медицинскую экспертизу.

— Допускаю, что конвейер человеческих жизней нужен там лишь для статистики и галочек. А для меня мама была самая родная, самая любимая, та, кто дал жизнь, — говорит девушка. — Наконец, она просто замечательный человек, который имел такие же права, как и мы с вами. 17 лет я клала все свои перспективы под ноги этой болезни. Ради чего? Чтобы какие-то бездушные непрофессиональные врачи, которых трудно назвать врачами, решили, кому жить, а кому нет?

«Сделали, что могли»?

В комитете здравоохранения Волгоградской области уверяют, что Татьяна Сыцевич была доставлена в больницу в очень тяжелом состоянии.

— По информации медицинской организации, пациентка доставлена в стационар бригадой скорой медицинской помощи с переохлаждением в тяжелом состоянии, — уверяют чиновники. — Госпитализирована в реанимационную палату, где продолжала лечение почти две недели.

В ведомстве заявляют, что с пенсионеркой работало множество специалистов, которым в какой-то момент даже удавалось добиться успехов.

— Пациентка консультирована кардиологами, неврологом, травматологами, хирургом, проводились функциональная диагностика и другие виды исследования, — перечисляют в ведомстве. — Для консультации пациентки приглашались специалисты профильного учреждения для назначения терапии по хроническому заболеванию. Лечение оказывалось в полном объеме согласно клиническим рекомендациям.

Чиновники уверяют, что проводится и посмертное исследование, о котором Анна Сыцевич не в курсе.

— По стабилизации состояния пациентка переведена в профильное отделение, однако через несколько дней состояние резко ухудшилось, несмотря на реанимационную помощь, наступил летальный исход, — сообщают в облздраве. — Причина смерти будет установлена по результатам посмертного исследования.

В СУ СКР по Волгоградской области тем временем проводится проверка, по результатам которой будет принято процессуальное решение. Мероприятия находятся на личном контроле главы Управления, генерал-майора Василия Семенова.

— Изъята и осмотрена необходимая медицинская документация, а также сравнительные образцы, решается вопрос назначения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, — уточнила руководитель пресс-службы ведомства Дарья Буянова. — Ход, сроки проверки и законность принятого решения находятся на контроле рабочей группы, возглавляемой руководителем регионального управления СКР генерал-майором юстиции Василием Семеновым. Дополнительно сообщаю, что в следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации по Волгоградской области сформирована практика расследования уголовных дел, связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи.

«У нас равные права»

Доцент кафедры неврологии, психиатрии, мануальной медицины и медицинской реабилитации ВолгГМУ Михаил Баканов рассказал V1.RU, как положено оказывать помощь людям с хроническими заболеваниями психики.

— Самое главное, что нужно понять, — все люди пользуются равными правами. Особенности, разумеется, есть, особенно когда пациент находится в обострении. В этом случае он должен быть в психиатрической лечебнице. В каждой из них есть узкие специалисты. И даже если вдруг какого-то специалиста не оказалось, на помощь придет другое медучреждение и врач будет направлен в клинику.

Бывают случаи, когда человеку срочно нужна, например, хирургическая помощь и времени разбираться, куда его везти, нет.

— Будет оказана вся необходимая помощь. Пример — допустим, аппендицит. Человек получает помощь, но организуется индивидуальный пост в больнице, — рассказывает Михаил Баканов. — Что касается лечения в психиатрической клинике, там проводится огромное количество обязательных обследований всех органов и систем. А что касается ремиссии, так человек с заболеванием психики совершенно спокойно может лечиться амбулаторно в обычной поликлинике.

Медики настаивают, что атеросклеротическая болезнь сердца — заболевание нередкое и, к сожалению, часто протекающее не слишком заметно для его обладателя. Но заведующий кафедрой внутренних болезней Волгоградского медицинского университета Михаил Стаценко посоветовал обращать внимание на семейный анамнез.