Кристина росла веселой, жизнерадостной, задорной и активной девочкой.

— Кристина всегда помогала мне по хозяйству, следила за сестрами. Посещала кружки, танцами занималась. Во всех наших демонстрациях в Дубовке принимала участие, — вспоминает мама Кристины Татьяна Овчинникова. — Любила музыку и рисовать. У нее всегда была мечта научиться играть на гитаре.

В отличие от многих сверстников Кристина в детстве почти никогда не болела. Мама девочки уверяет, что до 12 лет они посещали врача всего несколько раз. Но в какой-то момент всё кардинально изменилось.

— Всё началось, когда ей было 12 лет, в 2018 году, — вспоминает Татьяна. — Кристина поехала в камышинский санаторий. Там была солевая пещера, но посещать ее запретил массажист. Он сказал, что нашел на спине у Кристины какую-то странную шишку и настоятельно рекомендует показаться с ней к хирургу.

Именно тогда, после санатория, и начались в жизни Кристины бесконечные походы по врачам. А те, как сговорившись, убеждали, что волноваться не надо.

— Мы пришли к хирургу, и он сказал, что у нас просто неправильная осанка. Выписали мази, но шишка никуда не делась, — вспоминает Татьяна. — Потом было какое-то затишье, вплоть до 2019 года. И тогда у нее случился первый обморок в школе. Затем она рухнула в обморок прямо на рынке в Дубовке. В больнице нам сказали, что это всего лишь тепловой удар. Невропатолог же сказал, что девочка просто нервничает. Выписали всякие успокоительные, чтобы мы отвязались. Я же всегда связывала это с шишкой. Состояние ухудшалось. Шишка начала болеть. Обмороки учащались. Но нам просто выписывали обезболивающие...

«Взял пункцию. На следующий день шишка разрослась во всю спину»

Именно столкновение с этим хирургом, по мнению Татьяны Овчинниковой, и спровоцировало дальнейшее катастрофическое ухудшение состояния Кристины.

— Он был на пробежке со своей девушкой. Залетел к нам сразу, посмотрел и сказал: «Это всего лишь разрыв мышцы, надо сделать пункцию», — рассказывает Татьяна Овчинникова. — Я сразу была против этого, но он мне сказал, что там может быть гной и тогда пойдет абсцесс. Я ему сообщила, что шишка то растет, то уменьшается. Рассказала об обмороках и других симптомах. Он всё равно стоял на своём. Очень жалею, что позволила ему сделать пункцию. Гноя он там никакого не увидел, только кровь. Врач даже не отправил ее никуда исследовать. Просто сказал, что у нас разрыв мышцы и дальше пошел на пробежку...

Сначала Татьяна скрывала от дочери страшный диагноз, боясь, что это убьет психику 15-летней девочки.

— Я говорила, что это просто доброкачественная опухоль. Когда после химии начали выпадать волосы, то у нее были истерики. Этот момент она переживала с большим стрессом, — вспоминает Татьяна. Но в сентябре она всё же прочитала диагноз. Разозлилась, что я скрыла от нее. Она знала, насколько маленький шанс выживания — всего 0,3%. Но я пыталась убедить ее, что мы победим, мы справимся, мы войдем в те самые 0,3%.

Курсы лучевой терапии и химии помогали — опухоль уменьшалась.

— После первого блока в Волгограде всё было нормально. Несмотря на болезнь, Кристина поступила в педагогический колледж в Дубовке на учителя младших классов. Всегда была на связи с преподавателями и отсылала работы, — рассказывает мама. — Но спустя какое-то время опять пошел рост и Кристине стало хуже. Нам предложили поехать лечиться в Москву. Там она познакомилась со многими больными детьми, они хорошо общались. Когда Кристине становилось лучше, она ходила рисовать, посещала мастер-классы. В Москве она наконец научилась играть на гитаре по заочным урокам. Сам инструмент нам предоставили. Учебу она также не бросала. Несмотря на все сложности, Кристина всегда была настроена оптимистично. И в какой-то момент нам показалось, что рак полностью ушел. Его не было в организме нигде. Мы были на седьмом небе от счастья .