Новости

«Смотрел, как она истекает кровью»: житель Ростовской области обвинил медиков онкодиспансера в смерти своей мамы

Житель Ростовской области обвинил медиков онкологического диспансера в смерти своей матери. По словам мужчины, он привез маму на плановую операцию, после которой начались осложнения, и женщине потребовалось еще одно медицинское вмешательство, а через несколько дней ее не стало. Дончанин утверждает, что причина трагедии — в неверном лечении и равнодушии врачей.

Житель города Донецка в Ростовской области Валерий Лагуткин пожаловался на медиков онкологического диспансера города Шахты, где 9 октября этого года он потерял маму. Женщина умерла после медицинского вмешательства, которое потребовалось на фоне осложнений после плановой операции.

— У мамы было онкологическое заболевание. После консультации оказалось, что ей показана операция. Мы хотели было договориться сделать ее в Санкт-Петербурге, но там маму не смогли принять, а в Москве нужный врач уехала в отпуск на длительный срок. Знакомые же медики уверяли нас, что необходимо сделать операцию быстрее, пока нет метастазов. Поэтому решено было госпитализировать маму в шахтинский онкодиспансер, — объясняет Валерий.

В начале сентября мама дончанина, Мария Степановна легла в больницу, и через пару дней ее прооперировали. Валерий говорит, что после операции маму перевели из реанимации в палату, и ему разрешили ее навестить.

— Мы с ней потихоньку прошли по коридору с дренажами в руках. На следующий день я перед работой — я работаю в другом городе- приехал в больницу снова навестить ее, но не обнаружил в палате ни ее, ни ее вещей. У маня аж ноги подкосились! Лежавшие с мамой в палате женщины сказали, что был обход и врачи, пощупав ей живот, срочно увезли ее в операционную, — рассказывает Валерий.

Марию Степановну прооперировали второй раз. Как объяснили Валерию, у его матери произошел порыв выше шва анастомоза (Так называют созданное путем операции сообщение между сосудами, органами или полостями — Прим. ред.). Полторы недели женщина провела в реанимации, затем ее вновь перевели в палату, но с неутешительными прогнозами.

— Насколько я понял, у мамы образовался свищ (патологический канал — Прим. ред.), но мне говорили, что его будут лечить медикаментозно, потому что третьей операции мама не переживет. Все это время ей ставили капельницы с обезболивающим лекарством, на которое она жаловалась: после них ее тошнило, появлялась сильная изжога. По нашему настоянию капельницы с тем препаратом заменили на капельницы, кажется, с «Дротаверином», но состояние мамы все равно ухудшалось, — рассказывает Валерий.

Все эти дни за пожилой женщиной присматривала сестра Валерий. По ее рассказам, родственникам самим приходилось кормить и выхаживать маму, поскольку больше этого никто не делал.

— Казалось, что мама там не нужна никому. Санитарки говорили, что многих сократили, некому присматривать и ухаживать за тяжелыми пациентами. Мне приходилось самому покупать детское питание, кормить и приподнимать ее, чтобы пища проходила и она не захлебнулась, усаживать на кровати, чтобы как-то бороться с пролежнями, — говорит Валерий.

Через несколько дней, как вспоминают родные, у Марии Степановны резко упал гемоглобин, позже подскочила температура. Медики успокаивали тем, что это возможная реакция организма. Но женщине становилось все хуже и хуже.

— Начался ад. У мамы открылось кровотечение из заднего прохода, в животе словно бурлило, кровь становилась все ярче. Я только и успевал менять пеленки, стал звать медсестру, просил вызвать дежурного врача, но того не оказалось на месте. Я требовал: «Значит, вызывайте скорую!», но на это мне ответили, что мы и так в больнице. Дежурный врач пришел, наверное, минут через 40. Дал указание поставить маме капельницу и положить лед на грудь и ушел, оставив меня смотреть, как она истекает кровью. Позже маме пришли померить сатурацию и давление, но с аппаратом было что-то не то, поэтому мне пришлось надеть ей на руку свои смарт-часы, чтобы провести измерения. Под утро она уже была бледная, как смерть, и давление упало до 70/40. Маме дали кислородную подушку, но она, как мне показалось, была пустая! А когда маму решили переводить в реанимацию, оказалось, что у ее кровати даже нет колес, и пришлось ее выносить прямо на простыне! — вспоминает самую страшную ночь Валерий.

Оставив мать в реанимации и попросив свою дочь приехать и побыть немного в больнице, Валерий уехал купить необходимые вещи, но очень скоро узнал, что больше ничего не потребуется: Мария Степановна умерла.

— Как утверждает моя дочь, причиной смерти мамы ей назвали тромбоэмболию. Когда она спросила, почему так произошло, ей ответили, что мама была слабая, еще и возраст сыграл свою роль. Но поначалу нам говорили, что операция будет не сложная, тем более, что метастазов нет. Опять же, насколько помню, ей обещали делать лапароскопию, но сделали полноценную полостную операцию. Перед такими операциями, тем более человеку в возрасте, должны были провести более тщательное обследование, назначить обследование желудка, гастроскопию, но, как мне объяснили, что-то было с аппаратом, и этого не сделали. Как вообще такое возможно — чтобы в медучреждении такого профиля не было оборудования или оно было настолько старым, что ничего толком не показывало? И как тогда можно было принять решение о вмешательстве, не сделав полного обследования, тем более человеку, который находится в зоне риска? — возмущается Валерий.

Он уверен, что его мама могла бы жить, если бы медики проявили к ней больше внимания. Чтобы разобраться в случившемся и найти виновных, Валерий обратился в прокуратуру и Росздравнадзор. Там обещали провести проверку. Также Валерий обратился в «Блокнот», надеясь на своем примере предостеречь других пациентов.
 

— В государственных больницах нет ни хорошего оборудования, ни неравнодушных и толковых врачей. Вернее есть, но их можно по пальцам пересчитать. Большинство работает еще и в частных клиниках, где зарабатывает деньги на пациентах. Развалили медицину, по крайней мере, в Ростовской области, — считает Валерий.

Виктория Сапунова

 

---

источник :  https://bloknot.ru