Лига защитников пациентов
oбщероссийская общественная организация
Новости
Родители из Забайкалья отсудили у роддома 8 млн рублей за врачебную ошибку
- Конечно, мы были очень рады этому событию. УЗИ показало, что у нас будет мальчик. Выбрали для него имя – Ярослав. Беременность протекала без осложнений, только немного мучилась от токсикоза, - рассказывает КП-Иркутск Виктория Безуленко. – Все обследования говорили о том, что ребенок развивается хорошо, без патологий. Единственное, последнее УЗИ показало, что у меня многоводие. Но оно было умеренным и экстренной госпитализации или сложного лечения не требовалось. Я готовилась к родам…
Схваток не было
Виктория находилась на 36-й неделе беременности. В ночь с 19 на 20 сентября она проснулась от неприятных тянущих ощущений в животе.
- Я наблюдала за своим состоянием и пришла к выводу, что это были «тренировочные», ложные схватки, поскольку мне еще нужно было вынашивать ребенка около месяца. На следующий день у меня была назначена очередная сдача анализов в женской консультации, поэтому я решила подождать утра и проконсультироваться у врача. Регулярности и нарастания схваток не было. Был просто неприятный спазм. А еще было ощущение, что немного подтекали воды.
Викторию осмотрел врач, провел необходимый анализ. Результат подтвердил, что это были околоплодные воды – первый признак того, что вскоре малыш появится на свет. Врач вызвал скорую, которая отвезла будущую маму в роддом.
- При этом как таковых схваток не было. Продолжались лишь спазмы. При осмотре врач роддома заявила, что это не воды, а слизистые выделения. Мол, я пока еще не рожаю. Я удивилась, ведь тестирование в женской консультации показало, что это были именно околоплодные воды. Меня направили на УЗИ плода. Но специалист, который выполняет это обследование, изначально вообще не хотел принимать меня. Якобы его никто не предупреждал. В итоге пришлось ходить из кабинета в кабинет, объяснять ситуацию. Медики как будто не могли договориться между собой и не знали, что делать...
В результате Виктории сделали УЗИ, но проверили только сердцебиение плода. Ближе к трем часам дня роженицу все-таки госпитализировали.
- Мне сказали, что стимулировать роды на моем сроке не рекомендуется и нужно просто ждать. Спустя 15 минут после этого воды полностью отошли и меня срочно перевели в родильный зал. Отношение акушерок ко мне было очень грубым, они закатывали глаза и отчитывали меня, что я медленно все делаю или стону от боли. А я просто была растеряна, я же первый раз рожаю! Мне даже не дали взять с собой телефон, оставшийся в предродовой палате. Было не на чем отсчитывать промежутки между схватками.
«Никому до меня не было дела»
Все, что далее происходило в родильном зале, Виктория вспоминает с ужасом. Будущую маму положили на кушетку, подключили к ней монитор, который отражает сердцебиение плода, установили венозный катетер.
- За приблизительно три часа ко мне подошли пару раз, чтобы сделать необходимые исследования и оценить состояние. Затем появился дежурный врач и анестезиолог, которые спросили - делать ли мне эпидуральную анестезию. Так как боли усиливалась, а родовая деятельность не наступала, я согласилась на укол.
Ближе к ночи ситуация не изменилась. Адекватная родовая деятельность так и не начиналась, действие препарата закончилось, поэтому Виктория вновь мучилась от боли. Ей ввели вторую дозу. Периодически акушерки проводили исследования.
- Хотелось пить и есть. С собой ничего не было. Мне выдали всего лишь одну пеленку, потому что я поступила в роддом экстренно, без вещей. Утром состояние было очень слабым, полуобморочным, температура 37,3. Примерно в 8 утра у врачей произошла пересменка, поступили новые роженицы. Несколько часов до меня никому просто не было дела! Я поняла, что у них не хватает рук и оборудования после того, как с меня сняли монитор, который отслеживает сердцебиение ребенка. Я была не в состоянии сопротивляться, только молилась, чтобы быстрее это все закончилось. Все время я лежала на кушетке, а это не самое эффективное положение для роженицы. По идее меня должны были пересадить на кресло, но там было занято – рожали другие. Я кричала и хрипела от боли…
В итоге Виктория, по ее словам, ждала начала родов почти 21 час. Затем все-таки женщину пересадили на кресло и, наконец, в 11:44 утра 21 сентября на свет появился малыш.
«Мой сын – инвалид»
- Я почувствовала такое облегчение! Но в какой-то момент осознала, что не слышу ребенка, он не кричал. Ко мне подошел неонатолог, показал малыша, который был цвета баклажана! И сказал: «Посмотрите на него, запомните». А потом унес в отделение реанимации.
Позже Виктории объяснили, что у ребенка тяжелая асфиксия. Простыми словами, он не получал достаточного количества кислорода и чуть не задохнулся во время родов. Малышу была срочно нужна процедура гипотермии и для этого его бортом санавиации доставили в реанимацию детской больницы.
- Осознание того, что произошло, появилось уже в послеродовой палате. Было очень тяжело смотреть на других мамочек, как они нянчились с детьми, кормили их. При этом каждый новый медработник, который заходил к нам в палату, спрашивал у меня: «А где твой ребенок-то?». Что я должна была им отвечать?
Впервые увидеть сына Виктория смогла, когда ему было 7 месяцев.
Виктория признается, что практически не помнит, как прошел первый месяц после выписки. Каждый день начинался с того, что она звонила врачу детской больницы, чтобы узнать о состоянии сына. Через неделю после рождения Ярославу сделали компьютерную томографию. Ее результат показал, что у новорожденного – атрофия головного мозга.
- Из-за нехватки кислорода во время родов очень сильно пострадал мозг. В три месяца сыну был присвоен паллиативный статус – его признали неизлечимо больным пациентом. Грубо говоря, он «овощ». Впервые мы с мужем увидели сына лично, когда ему было семь месяцев. Все это время врачи отправляли мне его фотографии и видео. Перед встречей я волновалась, мне было страшно. Он внимательно нас разглядывал. Я была рада, что могу его видеть и заботиться о нем...
8 миллионов рублей за ошибку
Когда Виктория немного отошла от случившейся беды, она запросила копии медицинских документов из роддома. По ее словам, многие данные не сходились с тем, что было на самом деле: была указана другая температура тела, количество обследований, обходов врачей и прочее. Виктория обратилась с жалобой в страховую компанию. Там обнаружили несколько нарушений в работе врачей.
- Эксперты заключили, что не была диагностирована родовая слабость и не было проведено кесарево сечение. Это могло повлиять на исход родов и здоровье ребенка. С этим заключением я обратилась в Минздрав Забайкальского края. Там тоже увидели нарушения.
Информацию об этом корреспонденту КП-Иркутск подтвердили в пресс-службе министерства здравоохранения Забайкальского края.
- Проверка была проведена министерством здравоохранения Забайкальского края в рамках ведомственного контроля. Результаты проверки составляют врачебную тайну, - говорится в сообщении.
В ноябре 2022 года Виктория отправилась в суд с иском о компенсации морального вреда на 21 миллион рублей. И вот спустя несколько месяцев судебных заседаний и экспертиз, служители Фемиды вынесли решение в пользу Виктории. Родильный дом обязан выплатить семье 8 миллионов рублей, а женские консультации, в том числе и та, что в Приморском крае, где будущая мать проходила обследования во время беременности – по 20 и 10 тысяч рублей. Информацию об этом корреспонденту КП-Иркутск подтвердили в Читинском районном суде Забайкальского края. Решение суда еще не вступило в силу и может быть обжаловано.
Сейчас Ярославу 2,5 года. Он так же находится в реанимации, родители не могут забрать его домой. На суде лечащий врач дал пояснения, что у малыша наблюдается небольшая отрицательная динамика.
- Он реагирует на людей, которые к нему подходят. Но никто не уверен, что он узнает маму или папу. Не издает никаких звуков, хотя пытается шевелить ртом. Дышит и получает питание только через приборы. Шевелится правая рука, он может ей помахать, - говорит мать. - Мы навещаем его каждую неделю. Но в период ковидных ограничений или всплеска заболеваемости ОРВИ приходим реже, раз в месяц, чтобы не навредить. Чаще всего, если сын не спит, мы играем с ним, даем потрогать какие-то предметы, игрушки, чтобы он мог исследовать. Кормим через шприц, меняем пеленки, обтираем.
Виктория рассказывает, что в настоящий момент врачи не дают никаких прогнозов о состоянии ребенка. Некоторые пациенты с таким диагнозом уходят из жизни в раннем возрасте, едва попав в отделение реанимации новорожденных, а другие могут находиться здесь до 18 лет, а затем их переводят в больницу для взрослых.
- Конечно, за это время я смирилась, приняла ситуацию, какой бы страшной они ни была. Но мне очень больно, очень тяжело от того, что наш сын не может самостоятельно дышать, гулять, играть со сверстниками, выпрашивать игрушки в магазине... Думаю ли я о втором ребенке? В ближайшее время точно нет. Сложно на это решиться…
Виктория Кудаева
источник : https://www.irk.kp.ru
