Красивая молодая семья, на руках у женщины грудной ребёнок, рядом бабушка. Только вместо радости и счастья в их глазах слёзы. С Мариной и Алексеем Леоновыми* мы познакомились этим летом, когда только начались судебные разбирательства по факту смерти их старшего сына в реанимации ожогового центра краевой больницы.

Как интенсивная терапия закончилась смертью пациента

Всё случилось 1 марта прошлого года. Марина купала сына, которому было 1 год и 7 месяцев. Женщина отлучилась из ванной за полотенцем, а малыш включил горячую воду и ожег себе ножки. «Скорая» привезла мальчика в краевую больницу с диагнозом «термические ожоги 15% тела»  

Анестезиолог-реаниматолог реанимационного отделения № 4 ожогового центра Андрей П., врач с 30-летним стажем, после обследования ребёнка назначил ему интенсивную терапию, для проведения которой нужно было поставить катетер в подключичную артерию. Но во время катетеризации медик артерию проколол. И по версии следствия, врач после этого лишь остановил наружное кровотечение.

- Нас положили в палату, - говорит Марина, мама мальчика. - Врач приходил к нам ещё до часов трёх-четырёх ночи, а потом о нас все забыли. Когда врач пришёл в шесть утра, осмотрел ребёнка, он заподозрил неладное. Сделали рентген, который показал, что у ребёнка жидкость в лёгком. И после этого снова тишина. Забрали ребёнка только около 9 утра, начали откачку жидкости, а там оказалась кровь. Откачали у него 700 миллилитров крови. И спасти нашего мальчика не смогли.

В краевой прокуратуре провели следствие и подтвердили: врач знал, что такое повреждение артерии может привести к внутреннему кровотечению, но относя к этому «легкомысленно». Уже утром, когда ребёнку стало хуже и рентген подтвердил наличие в плевральной полости жидкости, он снова «не принял меры к незамедлительному оперативному вмешательству для установления причины и источника этого, а также остановки внутреннего кровотечения», - (цитата из сообщения прокуратуры). – «Несвоевременное выявление внутреннего кровотечения и запоздалое оперативное вмешательство, ненадлежащее  отношение к исполнению своих должностных обязанностей врача анестезиолога-реаниматолога привели к гибели пациента».

- Ребёнок просто умирал! – с надрывом, понимая, что ничего уже не изменишь, говорит бабушка мальчика. - А они ничего не сделали! Ну как можно четыре часа видеть, что маленький умирает, и никаких мер не принимать?! Дикость!

«Почему он спокойно живёт, а я своего ребёнка только во сне вижу?»

На врача завели уголовное дело, которое затем передали в суд.

Красноярский юрист Наталья Нематова уверена: само то, что это дело дошло до суда, – нонсенс.

- Судом такие дела заканчиваются крайне редко, - говорит Наматова. – Доказать виновность врачей, как правило, достаточно трудно. Известны случаи, когда всего за одну ночь переписывались полностью истории болезни и другие медицинские документы с целью проступки врачей скрыть.

Но в случае с погибшим в ожоговом центре малышом на расследовании и наказании виновного изо всех сил настаивали родители.

- На их беду, я там оказалась, - говорит мама ребёнка. - Если бы меня там не было, мы бы ничего не доказали! И врач бы остался безнаказанным.

Полтора года ограничение свободы – много или мало?

И вот 16 ноября Советский районный суд вынес Поздееву обвинительный приговор.

Максимальное наказание по статье «причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения им своих профессиональных обязанностей», по которой медик был признан виновным, – 3 года лишения свободы. Однако суд назначил всего полтора года ограничение свободы. По сути, это ограничивает перемещение человека, нельзя, например, уезжать из города, но все же – не колония! Как комментируют в самом суде, в действиях врача не было умысла, ребёнок погиб из-за его неосторожности, поэтому реального тюремного срока врачу не дали. И разрешили дальше работать…

- Осуждённый должен встать на учёт в контрольном органе, 1 раз в месяц приходить туда и отмечаться. Также он не может менять место жительства, место работы и выезжать за пределы города без уведомления этого органа. Суд при вынесении приговора учёл частичное признание вины и положительные характеристики по месту жительства и работы. Насколько нам известно, приговором остались недовольны все: пострадавшие, сам врач и государственный обвинитель. Последний будет требовать всё-таки временно отстранить осужденного от врачебной практики, - рассказывает Мария Фомушина, пресс-секретарь Советского районного суда. 

«Мы все «бываем» в артериях, но пациенты от этого не умирают!»

Сам врач общаться с журналистами отказывается. А вот его начальник прокомментировать произошедшее согласился. Честно говоря, мы очень удивились, когда Владимир Мацкевич, заведующий отделением, где работает осужденный медик, ответил на наш телефонный звонок: «Приезжайте! Жду вас!». Обычно, после таких эпизодов, когда пациенты умирают, а тем более, когда в этом официально признаны виновными врачи, и заведующие отделениями, и главврачи больниц журналистов, мягко говоря, посылают. А Владимир Мацкевич, хоть и заступается за коллегу и подчинённого, – оно и понятно, но, по крайней мере, пытается, как нам показалось, подойти к делу с долей объективности и надеждой на справедливый исход.

- Доктор имеет за плечами 33 года работы и тысячи спасённых жизней, - говорит Владимир Адамович. – Разные необходимые медицинские манипуляции он выполняет лучше большинства моих коллег. А катетер в артерию ставится практически вслепую. Подключичная артерия расположена близко к вене и находится очень глубоко. В артерии «бывают» многие, кто ведёт медицинскую практику даже не первый год. И пациенты от этого не умирают. В приговоре суда говорится о кровопотере. Но случайное повреждение артерии было вечером, а вся ситуация развернулась около 6 утра. Если бы кровь сочилась именно из этой ранки, ребёнок до утра бы не дожил. А утром у пациента было стабильное давление, нормальный уровень гемоглобина. Катастрофа началась именно тогда, когда вскрыли грудную клетку. Но это было необходимо. Тогда, видимо, тромб, закрывающий повреждённую артерию, «вылетел», и оттуда начала хлестать кровь. И сделать уже ничего было нельзя.

Очень страшно, что всё так получилось. Мы принесли и приносим снова свои соболезнования семье умершего мальчика. Надеемся, что приговор суда, если дело будут рассматривать снова, будет не хуже. Ведь, если врача отстранят от работы, сколько человек умрёт, которых он мог бы спасти?

Кто же всё-таки виноват или справедливость восторжествовала?

Родители мальчика тоже теперь общаются очень неохотно. Нам в переписке в социальной сети Марина сказала, что насчёт обжалования они ещё думают, пока не решили и уже не надеются на то, что врачу дадут конкретный срок. Мол, зачем тогда нервы и время тратить на разбирательства. Тем более что в семье сейчас растёт маленький ребёнок, который родился почти через год после смерти их сына. Кстати, адвокат и руководитель врача утверждают: в произошедшем есть и вина родителей. Говорят, ведь оставила же Марина ребёнка, которому и двух лет не было, одного в ванной, где он обжегся... Хоть и на минутку вышла. Ссылаются на опыт западных стран, якобы там таких случаев вообще не происходит, а если и происходит, родителей за это под суд отправляют. В любом случае, даже если и так, эта семья жестоко наказана – они ребёнка потеряли, которого очень ждали, любили и лелеяли. 

По словам коллег, врач после случившегося несколько месяцев вообще боялся подходить к больным, на себя не похож стал, работает теперь практически только по ночным дежурствам.

Так, может быть, на этом и поставить точку? В этой истории уже, получается, так или иначе наказаны все…

источник :  www.kp.ru

вернуться в раздел новостей