В начале 2020 года четырехлетний Паша Карелин из Чернушки умер после операции по удалению аппендицита из-за заворота кишечника, который врачи не заметили. Суды идут уже четвертый год. Родители мальчика пытаются добиться справедливости и по уголовному, и по гражданскому иску. Во втором случае они запросили компенсацию морального вреда, но столкнулись со стеной непонимания со стороны суда. Пострадавшая сторона и их адвокат пожаловались 59.RU, что на одном из последних заседаний мать погибшего даже унизили.

Кратко напомним историю: 18 января 2020 года маленький Паша пожаловался на то, что ему больно, и родители отвезли его в Чернушинскую районную больницу. После осмотра врачи заявили, что у мальчика воспалился аппендикс и нужна операция. Через два часа после нее мальчика осмотрели — всё было хорошо. Через три ребенку стало плохо. По словам родителей, сын начал задыхаться. Дежурный хирург сделал искусственное дыхание и отвез мальчика в реанимацию. Судя по данным судмедэкспертизы, привести в чувство ребенка пытались час. Паша Карелин не дожил до своего пятилетия всего месяц.

В 2021 году, после двух судмедэкспертиз, которые не увидели связи между смертью и действиями врача, уголовное дело прекратили. Однако адвокатам Карелиных удалось добиться его возобновления. Третью экспертизу назначили в Москве, она показала связь между смертью мальчика и действиями врача. По ее данным, в больнице недооценили состояние ребенка, врачи должны были сделать ревизию всей брюшной полости еще до операции, так как были показания — несоответствие состояния аппендициту. Поэтому, считают эксперты, у Паши не нашли причину заворота тонкой кишки, и, соответственно, не лечили ребенка, что привело к осложнениям.

Но даже несмотря на третье заключение о причинно-следственной связи, по уголовному делу все еще нет решения, оно не закрыто. Ответчик (Чернушинская больница) запросил у следственного комитета четвертую судмедэкспертизу. Адвокат семьи Олег Костиков обращает внимание, что это произошло только после третьей, когда результаты не устроил больницу.

Сейчас Карелины пытаются добиться компенсации в 10 миллионов рублей каждому родителю, но уже больше полугода правосудие не на их стороне. В январе 2024-го Чернушинский суд частично удовлетворил иск — родителям назначили по 1,5 миллиона, а бабушке — 300 тысяч рублей.

В процессе рассмотрения иска в первой инстанции в деле появились справки Карелиных 2НДФЛ. Самостоятельно эти документы они не предоставляли. Суд постановил заплатить по полтора миллиона родителям погибшего. Адвокат предполагает, что Чернушинский суд неверно понял новое постановление пленума Верховного суда. В одном из пунктов документа идет речь о том, что при принятии решения о компенсации Верховный суд дает указание, в том числе, руководствоваться общим уровнем доходов. Юрист отмечает, что пункт появился, чтобы не было маленьких компенсаций.

С решением районного суда Карелины не согласились и подали апелляцию. Здесь начинается самое интересное.

— Не спрашивали о наших переживаниях, а узнавали, какой у нас личный доход. Судья спросила, почему я со своей зарплатой в 45 тысяч не хочу получить эти полтора миллиона. Сколько мне нужно работать, чтобы заработать вот эти полтора миллиона? Неужели я хочу на себя потратить весь бюджет края… Я почувствовала себя униженной, — рассказала 59.RU мама погибшего Алина Карелина. — Если я простой педагог с маленькой зарплатой, то для меня и компенсация должна быть маленькая? Это тоже огромные деньги. Но это неважно, я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, раз с уголовным делом получилось такое затягивание. Думала, большие суммы хоть как-то помогут достучаться до врачей, чтобы в следующий раз подумали, прежде чем диагноз поставить. Другие дети тоже могут оказаться в такой ситуации. Если они отделаются мелкими суммами, так и не достучимся.

Адвокат семьи отправил 59.RU стенограмму с того заседания, на котором Алина почувствовала себя униженной. Публикуем часть диалога:

Судья: Вы как-то можете пояснить вот каким образом в исковом заявлении сумму определяли?

Алина: Ну, я исходила из собственных переживаний.

С: Ну что такое собственные переживания?

А: …

С: Вы где-то работаете?

А: Да, работаю.

С: Где работаете?

А: Детская школа искусств, преподаватель.

С: Сколько ваш средний заработок составляет?

А: Сорок пять.

С: Сорок пять. Суд взыскал полтора миллиона рублей. Вот 45 тысяч получая, сколько вам надо работать, чтобы вы полтора миллиона заработали? Причем еще вот жить и все необходимые вещи покупать.

А: Уважаемый суд, я думаю, что это неважно сейчас деньги сравнивать с жизнью ребенка.

С: Ну, вы ведь говорите, недостаточно этой суммы. Вы говорите, что она не оправдывает ваши переживания. Вот, поясните, почему этой суммы для вас недостаточно. И не знаете, с чем ее сравнить. Вот, допустим, с вашим материальным положением. Почему при вашем заработке сумму в полтора миллиона вы считаете недостаточной?

А: Я хочу, чтобы был наказан наш ответчик. Я думаю, что с маленькой суммой это просто поверхностно для них.

С: Скажите, пожалуйста, ответчик из бюджета денежные средства получает? Бюджет Пермского края очень многими нулями, как сказать, э… Поэтому, полагаете, надо весь бюджет взыскать, чтобы наказать ответчика?

А: Не надо. Я весь бюджет не собираюсь взыскивать.

С: А каким образом? Что такое наказать ответчика?

А: Ну как-то морально наказать, потому что маленькие деньги…

С: Это ведь организация, она выплачивает деньги. Кого наказать-то вы хотите?

На том же заседании присутствовал и отец мальчика, Владимир Карелин, на вопрос о том, каким образом он пришел к 10 миллионам компенсации, ответить не смог — разволновался. Хотя получает он в два раза больше Алины.

Олег Костиков посчитал подход Краевого суда неверным и пожаловался в кассацию. Две недели назад жалобу удовлетворили. Поэтому впереди у Карелиных новое рассмотрение в апелляционном суде.

— Жалоба о недопустимости дискриминации по месту работы и уровню дохода. Суд сильно интересовало, почему семья запросила по 10 миллионов. Мы пытались объяснить подходы Ассоциации юристов России, которые разрабатывали методику определения компенсации морального вреда. Там нам пояснили, что это адекватная цифра с учетом нарушенного блага жизни, здоровья ребенка, и с учетом того, что с иском обращаются родители, — объяснил 59.RU адвокат.

По поводу страданий, о которых говорила Алина на заседании: после смерти сына потребовалась помощь психиатра — она не могла спать и есть. Женщина ежедневно ходила на лечение в дневной психиатрический стационар. Там ей ставили капельницы, уколы, пришлось сесть на таблетки.

— Может, я сейчас более-менее чувствую себя, но тогда не знала, куда себя деть. Жить не хотелось. Постаралась выкарабкаться, взяла себя в руки. На препаратах далеко не уедешь — это не выход.

С главным врачом Чернушинской больницы, — он оперировал Пашу в день его смерти, а по делу признан реабилитантом, — Алина старается не пересекаться. Говорит, что это напоминает о сыне и «том поступке», а это делает больно.

Сейчас семья надеется, что стенограмма станет весомым элементом для того, чтобы апелляцию рассмотрели заново.