Новости

Отделение интенсивного беззакония

Претензии к моей работе от родственников пациентов я рассматривать не буду. Просто потому, что они не врачи.

 

Вы думаете, что для ограничения вашей свободы нужно решение суда? Ну или хотя бы вы должны быть задержаны нашей доблестной полицией, которая, при определенных, оговоренных в законодательстве, условиях, может заковать человека в наручники? Разочарую вас, для того, чтобы однажды стать связанным по рукам и ногам бесправным телом, вполне достаточно сильно заболеть. Нет, совсем не обязательно психическим заболеванием. Последствия серьезного ДТП или приступ панкреатита – вполне подходят.

В российских отделениях реанимации привязывают больных. Причем не только поступивших в неадекватном состоянии, но и пациентов с обострениями хронических заболеваний. А еще детей. Или просто «на ночь». Официально медики говорят (как обычно), что это все для нашего блага – чтобы пациенты не вырывали из тела трубки и капельницы. Неофициально есть и другие веские причины – санитарок и медсестер мало, работать они не желают, нескольких не зафиксированных пациентов в палате оставить, уйдя пить чай (трепаться с другим персоналом, налаживать личную жизнь, просто спать во время ночного дежурства), несколько затруднительно и неудобно. Они же еще, ироды, все время просят чего-то, задают вопросы о своем состоянии и перспективах, требуют снять боль.

Заключенный в СИЗО подозреваемый в совершении преступления в нашей стране находится в одной (чаще тесной) камере с другими подозреваемыми. Он имеет право на прогулку, может лежать на нарах, ходить по помещению, общаться с сокамерниками. Иногда имеет возможность получать передачи, звонить родственникам, ходить на свидания, встречаться с адвокатом. Может о чем-то попросить или на что-то пожаловаться. Его положение, учитывая наши реалии, почти всегда ужасно, но все познается в сравнении.

Потому что не подозреваемая ни в чем противозаконном молодая девушка, пострадавшая в ДТП, лежит обнаженная и скрученная по рукам и ногам на больничной кровати, с заткнутым грубо вставленной в горло трубкой ртом. Никакого адвоката, друга, гражданского мужа (про партнера одного с ней пола мы даже не говорим - Россия) к ней не пустят, а маме разрешат войти на пять минут, после многих часов унизительных обращений к самозванным богам в белых халатах и стояния под дверью, когда она будет провожать заискивающим взглядом каждого входящего и выходящего из отделения эскулапа, а он станет игнорировать ее вопросы, занятый набором очень важного и срочного смс-сообщения.

Почему не пускают родственников? Официально снова для нашего же блага – они станут хвататься за аппаратуру, принесут с собой инфекции и «неправильно поймут» вид и состояние пациентов. Именно так, кандидат юридических наук, войдя в отделение, тут же превратится в убежденного луддиста и примется крушить аппаратуру, а чья-то жена или мать категорически откажется от санитарной обработки. (2) Вот сейчас она готова отдать любые деньги людям в белых халатах и встать а колени, если потребуется, а скажи ей, что, дескать, пустим, если обработку пройдете и сдерживать эмоции пообещаете – непременно откажется.

На самом деле родственников (и тем более «группу поддержки» - близких друзей и адвокатов) не пускают в реанимацию просто потому, что отсутствие контроля и свидетелей позволяет врачам делать с человеком все, что угодно, и потом не нести за это никакой ответственности.

Да, обычно они стараются спасти пациента от смерти. Но сложившаяся ситуация, когда за дверью отделения интенсивной терапии законы РФ фактически не действуют, позволяет медикам в ходе лечения человека использовать удобные им, а не спасаемому, методы – привязывать его, лишать элементарного человеческого достоинства, игнорировать просьбы и жалобы. А если по вине непрофессионализма врача или лени (жестокости, равнодушия, банального отсутствия на рабочем месте) медсестры случится непоправимое – не мешкая воспользоваться всеми возможностями для сокрытия фактов, чтобы потом положиться на повсеместную в российских медицинских кругах круговую же поруку.

В нашей стране есть генеральный прокурор и даже имеется не слишком убедительно играющий свою роль уполномоченный по правам человека. Господа сановники, эта тема – не политическая. Попав однажды в реанимацию, члены вашей партии и оппозиционеры окажутся в одинаково жутком, описанном выше (и, поверьте мне – описанном правдиво) беспомощном и бесправном положении. С заткнутым трубкой чтобы пациент не качал права ртом, связанными руками и без капли сострадания со стороны давно и окончательно профессионально деформированных медиков.

Вы хотите такой участи своим близким? Нет? Тогда не пора ли на уровне закона, а не туманных ведомственных инструкций лохматого года написания решить, когда и под чью ответственность пациент может быть привязан к кровати, считается ли достаточно информированным согласие, подсунутое врачом кричащему от боли человеку, действителен ли отказ больного от реанимационных мероприятий? Смогут ли врачи объяснить, что в конкретном случае помешало им допустить к пациенту тех, кого он хотел видеть в свои, возможно, последние часы и какие тайные медицинские причины мешают им прикрыть половые органы пострадавшей в аварии гражданки России?  

Нельзя ли прокуратуре в ожидании принятия соответствующих нормативно-правовых актов проявить больше старания (и провести побольше неожиданных проверок отделений) в побуждении медиков соблюдать закон и хотя бы в минимальной степени человечно относиться к пациентам больниц? Ведь в некоторых лечебных учреждениях ситуация значительно лучше – на фоне наличия желания ее улучшить, конечно же. Не стоит ли нам ввести обязательную видеофиксацию всего, происходящего в палате, чтобы пациент мог, получив доступ к записи, привлечь своих мучителей к ответу законным способом, то есть обратившись в суд?

Зимин Илья. юрист

---

 

источник :  bg.ru

вернуться в раздел новостей