Новости

Пациент умер от болезни // Ответственность врачей беспокоит юристов

В медицине есть много правовых проблем. Об их количестве можно судить по тому, что программа круглого стола о юридических гарантиях в здравоохранении была самой обширной на конференции по мониторингу правоприменения, прошедшей вчера на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ). Не удивительно, что последний доклад на этом круглом столе прозвучал через два часа после закрытия всей конференции.

«Основной гарантией оказания медицинской помощи является юридическая ответственность», — заявила доцент СПбГУ Мария Капустина. То, что привлечь врачей к уголовной ответственности сложно, отмечали многие выступавшие. Основным доказательством по таким делам является заключение судебно-медицинской экспертизы. Часто по делу бывает 3–4 противоречащих друг другу заключения. Следователи, не обладая специальными знаниями, предпочитают опираться на то, в котором отрицается причинная связь между действиями врача и наступившим вредом. «Получается, установление одного из элементов состава преступления следователи отдают на откуп экспертам», — возмущался доцент СПбГУ адвокат Владимир Пристансков.

Мария Капустина изучила более 100 заключений, и в каждом из них содержался вывод о наличии «дефектов» при оказании помощи больному (слово «ошибка» в них стараются не использовать). Несмотря на это, как правило, эксперт считает, что пациент умер от болезни, а не по недосмотру медицинского персонала. Чтобы избежать такой предвзятости, выступавшие предлагали перевести экспертные медицинские учреждения из ведения Минздрава в ведение Минюста.

Участники круглого стола критиковали и качество заключений. «Они должны быть логичными и написанными простым языком», — считает представитель Следственного комитета Валентина Швец. Сейчас следователи вынуждены искать в Интернете значение используемых экспертами терминов.

От низкого качества заключений страдают и сами врачи, когда им приходится быть подсудимыми. Владимир Пристансков зачитал объяснения эксперта из протокола судебного заседания. После нескольких общих фраз эксперт пришел к выводу, что подсудимая акушерка была «виновата», потому что ребенку нанесена травма при родах, и «не виновата», потому что ее действия соответствовали обычной практике. В результате суд вынес обвинительный приговор.

Существуют вопросы и в области имущественной ответственности за врачебные ошибки. Суды часто рассматривают деятельность врачей как источник повышенной опасности и привлекают их к ответственности независимо от вины. Аспирант СПбГУ Джеу Ли поделился примерами из практики. Такой вывод судьи делали при поствакцинальных осложнениях, порезе языка алмазным диском при подточке зубов и даже при ожоге ребенка в роддоме водой из грелки. Было бы более правильно, если бы суды определяли вину врача в каждом деле, считает Джеу Ли. При этом к внимательности и осторожности медика надо предъявлять высокие требования, и они должны быть тем выше, чем сложнее лечение. В свою очередь, врачи будут лучше понимать, как суд будет оценивать их поведение.

Из выступлений стало понятно, что сложности при привлечении врачей к ответственности — как обоснованном, так и необоснованном — во многом связаны с отсутствием стандартов их деятельности. Существующие стандарты не охватывают всех сфер и не являются обязательными. В результате юристам не ясно, что должен делать врач, а врачам не на что сослаться, чтобы оправдать свои действия.

Правовое регулирование трансплантологии стало поводом для еще одной эмоциональной дискуссии. В конце апреля 2013 года Минздрав опубликовал проект нового закона о донорстве органов и их трансплантации (см. здесь). «Чьи права должен защищать закон — трупа или живого человека, которому еще можно помочь?» — задал вопрос Федор Жеребцов, главный трансплантолог Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга. По его мнению, в проекте основное внимание уделено «правам трупа» и родственников умершего, а не потенциального реципиента и врачей. Закон декларирует презумпцию согласия умершего на изъятие его органов, но дает его родственникам 3 часа на то, чтобы запретить это. Однако для сохранения органов действия с трупом надо произвести уже в первые часы после смерти. «Как быть, если после этого врачи были проинформированы о запрете?» — недоумевал Федор Жеребцов. Он также критиковал запрет на живое донорство между неродственниками. Во всем мире это разрешено. «Правда, сначала надо получить справку у психиатра», — отметил врач.

источник :  zakon.ru

вернуться в раздел новостей