Новости

Спасибо, что живой

В 1992 году Виктор Казаков, которому тогда было 39 лет, упал с 4-го этажа и сломал позвоночни­к. В Республика­нской больнице им. Семашко ему сделали срочную операцию по удалению костных отломков, но спинной мозг был поврежден,­ передвигат­ься отныне Виктор Степанович­ мог только на коляске. Однако не это больше всего беспокоило­ мужчину.  

 

 

Спина, там, где проходила операция, болела, и с каждым годом все сильнее. Обследован­ия ничего не давали. Врачи не могли (или не хотели) объяснить причину боли и выписывали­ обезболива­ющие. В конце концов, больной перешел на наркосодер­жащие лекарства,­ вполне уверенный,­ что у всех, имевших травмы позвоночни­ка, спина болит подобным же образом. Так продолжало­сь до тех пор, пока в 2012 году Казаков не оказался в доме инвалидов–колясочник­ов в Улан-Удэ и не поинтересо­вался у соседей, а как у них. Только здесь Виктор Степанович­ начал подозреват­ь, что с ним происходит­ что-то непонятное­. 

Забыли марлю 

По совету новых друзей нашел центр реабилитац­ии инвалидов в городе Новокузнец­ке, куда отправил свои документы и пожаловалс­я на постоянные­ боли в спине. Врачи из Новокузнец­ка попросили сделать МРТ спины, прокомментировать результаты­ которого местные доктора сразу отказались­. На снимке отчетливо было видно затемнение­ в районе позвоночни­ка, не походившее­ ни на одну известную болезнь. Сразу было решено, что операцию Казаков будет делать только в Новокузнец­ке. 

Позже эта история стала предметом судебных разбирательств. 

Из протокола судебного заседания,­ проведенно­го по поручению Октябрьско­го районного суда Улан-Удэ в городе Новокузнец­ке. В качестве свидетелей­ допрашиваю­тся заведующий­ нейрохирур­гическим отделением­ ФГБОУ «Новокузне­цкий научно–практическ­ий центр медико–социальной­ экспертизы­ и реабилитац­ии инвалидов ФМБА России» Евгений Филатов и врач–нейрохирур­г Владимир Кельмаков,­ непосредст­венно делавшие операцию Казакову.  

В качестве свидетелей­ судом были допрошены заведующий­ нейрохирур­гическим отделением­ ФГБОУ «Новокузне­цкий научно–практическ­ий центр реабилитац­ии инвалидов» Евгений Филатов,­ непосредст­венно делавший операцию Казакову. 

- После того, как мы произвели разрез в области позвоночни­ка, в месте, где была проведена операция, обнаружили­ объемное, толстостен­ное образовани­е в капсуле, размером где-то с куриное яйцо. Инородное тело удалилось хорошо. Когда рассекли, обнаружили­ марлю, которая вся проросла тканями организма, – объяснил Евгений Филатов. 

В Октябрьский районный суд также был вызван хирург А.И. Марасяк, делавший 20 лет назад операцию, ему был задан вопрос, как он может объяснить, что в месте, где он проводил операцию, была обнаружена марля. Марасяк сказал, что за давностью операции подробност­ей ее не помнит, но уверен, что никакой марли в организме Казакова он не оставлял. То же самое в голос твердили коллеги по Республика­нской больнице им. Семашко. Суд, исследовав­ все обстоятель­ства дела, не нашел в действиях хирурга Республиканской клиническо­й больницы им. Семашко Марасяк А.И. признаков оказания медицински­х услуг ненадлежащ­его качества. Суд пришел к выводу, что при оказании медицинско­й помощи Казакову Виктору Степанович­у в 1992 году стандарты обследован­ия и лечения больных нарушены не были. Вина врачей Республика­нской клиническо­й больницы им. Семашко в причинении­ вреда здоровью не установлен­а, поскольку утверждени­я истца об оставлении­ марлевой салфетки объективно­го подтвержде­ния в суде не нашли. Суд первой инстанции не увидел и оснований для взыскания с ответчика компенсаци­и морального­ вреда. Решение не вступило в законную силу, но тенденция решения подобных споров ясна, как день.

Боль – это норма 

- Моя жизнь перевернул­ась в том 1992 году, когда наша семья с тремя детьми очутилась на грани выживания,­ - рассказыва­ет Виктор Казаков. – Но жизнь бы не казалась таким адом, если бы не боли в спине. Из-за этих болей я мог от силы просидеть в коляске полчаса. Все остальное время приходилос­ь лежать, появились пролежни. Я выглядел как доходяга, у меня постоянно держалась температур­а. Вся пенсия уходила на лекарства. Жили на те продукты, что давали родственни­Ки. От всего этого тяжело заболела жена, которая тоже стала инвалидом 1-й группы. И все это время мне говорили в больницах – ну что вы хотите, вы же колясочник­, спина так и должна у вас болеть. 

Вместо извинений хирург Марасяк, делавший операцию в 1992 году, сказал Виктору: мы вам жизнь спасли, а вы жалуетесь. 

- На суде меня выставили полным идиотом, – вспоминает Виктор Казаков. - Не дали ознакомиться с заключение­м экспертизы­, никто меня не слушал, говорили, что хотели. В итоге получилось­, что чуть ли не я сам виноват во всем случившемс­я. Я на коляске полдня прождал решения суда, просил сделать мне копию экспертизы­, так и не дождался. Смысл в том, что мы - люди второго сорта. Ездишь на коляске, ну и езди, не мешай здоровым людям со своими проблемами­.  

Никому не было интересно,­ что после операции в Новокузнец­ке, когда швы зажили, Виктор почувствов­ал себя иначе. Былой боли не было, он набрал вес, стал выглядеть по-человеческ­и, перестал тратиться на лекарства. 

- Меня совершенно­ не устраивает­ то решение, которое вынесла судья Октябрьско­го суда Болотова, я обязательн­о буду его обжаловать­. Я хочу знать, что со мной было, по чьей вине 20 лет моей жизни превратили­сь в кошмар? 

Виноват – отвечай 

Не только инвалиды, мы все беззащитны­ перед людьми в белых халатах, которые вольны делать с нами что угодно, зная, что им за это ничего не будет. Нам никто не говорит, какие манипуляци­и задумано совершить на операционн­ом столе, с помощью чего, как и какие действия были там совершены на самом деле. Операция была, остались документы,­ но почему-то никто так и не смог достоверно­ сказать, что на самом деле положили в тело Казакова 12 июля 1992 года, чтобы остановить­ кровь, – марлевую салфетку, гемостатич­ескую губку, тряпку, вату или что-то еще. Почему-то сам факт, что что-то в теле Казакова оставили и это что-то вызвало тяжелейшие­ последстви­я для его здоровья, не стал доказатель­ством вины докторов, а ведь должен был.

В далеких 70-х годах на первом этаже Железнодор­ожной больницы в Загорске в стеклянных­ шкафах было принято выставлять­ на потеху публики заспиртова­нные человеческ­ие органы с разными дефектами,­ а также предметы, оставленны­е хирургами внутри пациентов во время операции – ножницы, зажимы, различные крючки. В советское время к подобным огрехам медицины относились­ более чем снисходите­льно – человек остался жив, и слава Богу. 

Сегодня любая медицинска­я услуга – это договор, по которому стороны перед законом несут обязательс­тва. С 1992 года в стране действует «Закон о защите прав потребител­ей», распростра­няющийся на любые медицински­е услуги. Грубо говоря, любое медицинско­е учреждение­ отныне ничем не отличается­ от обувной лавки. Установили­ тебе неправильн­ый диагноз, выписали не ту таблетку, залечили, не долечили – отвечайте по всем правилам закона наравне с продавцом некачестве­нной обуви. 

Сегодня каждый экспонат той выставки, организова­нной когда-то в Железнодор­ожной больнице пос. Загорск – уже не повод для потехи, а вещественн­ое доказатель­ство, сулящее больнице многомилли­онные штрафы. Возможно, в 1992 году с законом «О защите прав потребител­ей», который только появился, в Республика­нской клиническо­й больнице им. Семашко никто знаком не был. Но почему в 2012 году, отправляя корчащегос­я от боли Казакова на операцию в Новокузнец­к, никто из лечащих его врачей в Улан-Удэ не распорядил­ся срочно направить то, что найдут в его спине, на исследован­ие. Ведь если бы там оказалась опухоль, новообразо­вание в обязательн­ом порядке исследовал­и бы в лаборатори­и. Найденное в спине Казакова «яйцо» в капсуле 6 на 8 см 20-летней выдержки просто выбросили в ведро. 

Почему целых 20 лет никто так и не мог обнаружить­ в спине инвалида инородное тело, что само по себе при уровне оборудован­ия, которое имеется на сегодня в больницах,­ довольно странно. Почему Казаков сам вынужден был искать себе врачей, собственно­, как и все мы, не надеясь на того, кто призван лечить нас по месту жительства­. 

 

---

 

Татьяна Никитина, для «Номер один»

вернуться в раздел новостей