25-летняя Екатерина Самохина (фамилия и имя изменены по этическим соображениям) знала, что родит сына. Родов молодая женщина не боялась. Она крепкая, здоровая, в хорошей физической форме, без вредных привычек. Была уверена, что все пройдет без проблем. Ждала рождения первенца, более того — желанного сына, с нетерпением.

В ночь с 21 на 22 ноября прошлого года почувствовала легкие схватки. К рассвету стало ясно — сегодня она точно родит…

Более двенадцати часов ада

Ее доставили около 9 часов утра в Новочеркасский роддом. Через полчаса прокололи околоплодный пузырь и отправили в предродовую палату. Там сделали какой-то укол, поставили капельницу.

Дальше началось то, что все мамы знают. Схватки усиливались. Наконец интервал между схватками составлял пять минут, но раскрытие все не наступало…

Как выяснилось потом, Екатерина родить сама не смогла бы. Тазовые кости не раздвинулись, а плод был крупный: вес 4,4 кг, рост новорожденного — 54 см. И это при росте самой мамы чуть более 160 см!

Женщина, одурманенная уколами и болью, ждала начала родов до вечера. В отличие от ее соседок по палате, которые мелькали как в калейдоскопе: одну увезут — рожать, другую привезут…

«А почему он не кричит?»

Около шести часов вечера к койке подошла Марина Жукова, врач-акушер-гинеколог и заведующая женской консультацией, и спросила:

— Может, кесарево?

— Вы врач, — кое-как произнесла Екатерина. — Вам виднее. Надо кесарево — значит кесарево.

Часов в семь вечера врач снова подошла к роженице. Осмотрела, сказала, что точно надо кесарить.

В следующий раз заглянула в восемь часов, чтобы сказать, что операционная занята…

С помощью кесарева сечения Екатерина родила сына 22 ноября в 21 час 40 минут. Ребенка ей не показали, сразу унесли.

— А почему он не кричит? — спросила молодая мама.

— Это ты просто не слышала…

И ее повезли в палату.

— Где мой ребенок? — продолжала допытываться Екатерина.

— Он наглотался темных вод, сейчас лежит под кислородом…

Оказавшись в палате, женщина заснула. Через час пришла в себя и снова спросила:

— Что с ребенком?

Но ответа не получила.

Утром 23 ноября Екатерина на расстоянии — ее не пустили в палату — увидела сына. С трубкой в трахее. С серо-зеленым цветом лица.

Приехали сотрудники Ростовского НИИ акушерства и педиатрии (РНИИАП). Сказали, что завтра заберут новорожденного к себе.

Неизвестность страшнее жуткой правды

Наступившее завтра не привнесло ясности. В ответ на попытки узнать, что с сыном, Екатерина получала только отговорки. И ее не пускали в палату.

Когда сына увезли в Ростов-на-Дону, молодую маму долго не выписывали из роддома. Шов затянулся относительно быстро, но у Екатерины девять дней держалась температура. Врачи брали анализы, кололи антибиотики…

— Это страшно, — призналась Екатерина, — когда тебе говорят, что все хорошо, а ты понимаешь, что на самом деле это не так.

И все эти дни она не знала, что с сыном.

Когда Екатерину «отпустили» домой, первым делом она поехала в НИИАП к сыну.

Выписка из истории родов, выданной Новочеркасским роддомом (порядковый номер документа 2143), понравилась бы Кафке. Сперва информация о в целом успешных родах, а потом идет запись о том, что ребенок «переведен 24.10.2013 в отд. реан. РННИАПа»…

«У нас и здорового залечат…»

Ее новорожденный сын провел в НИИАПе чуть более месяца. Точнее, месяц и два дня.

Первые недели этот крепкий бутуз лежал в реанимации под кислородом.

«Темные» воды, которых он наглотался, пока мама более 12 часов «рожала», забили рот и нос какой-то слизью, это вызвало удушение и гипоксию головного мозга.

Кроме того, он подцепил несколько инфекций, например золотистый стафилококк. Началась пневмония правого легкого.

С таким вот букетом заболеваний появился на свет ребенок от вполне нормальной здоровой молодой женщины в отличной физической форме, не наркоманки, не алкоголички…

Когда здоровье любимого сына перестало вызывать тревогу и жизнь вошла в обычное русло, Екатерина начала готовить исковое заявление к медикам Новочеркасского роддома. По мнению молодой мамы, из-за врачебной ошибки была поставлена под угрозу ее жизнь и жизнь ее сына, а так же был причинен серьезный вред здоровью новорожденного.

Лечение новорожденного сына только медицинской страховой компании обошлось более чем в 150 тысяч рублей. Сколько денег истратили Екатерина, ее близкие, родственники и друзья, точно сказать нельзя.

Оценить страдания молодой мамы в денежном эквиваленте вообще невозможно.

Стоит ли удивляться, что женщины, если есть такая возможность, предпочитают рожать в больницах крупных городов? А еще лучше — за границей. Ведь у нас, как гласит старая горькая шутка, «и здорового залечат»...

Профессиональная солидарность на высоте

В Ростовском НИИАПе эту историю помнят до сих пор, но комментировать действия новочеркасских коллег отказались. Звонку журналиста явно были не рады.

— Насколько верно, что через два часа после прокола околоплодного пузыря полагается делать кесарево, чтобы не погубить ребенка, если женщина не может родить? — спросил автор этих строк, но не получил четкого ответа.

Лишь на следующий вопрос — верно ли, что если кесарево сечение в случае Екатерины Самохиной было бы сделано с задержкой еще на час-полтора, то роженица и ребенок могли бы погибнуть? — собеседник с большой неохотой произнес:

— Все могло быть…

источник :  rostov.mk.ru

вернуться в раздел новостей