Новости

18 лет в психоинтернате – не моральный вред

В первые в новейшей истории Петербурга суд принял решение по иску о материальной компенсации за содержание человека в психоневрологическом интернате, которое сам человек считает незаконным. Проведшему 18 лет в специализированном заведении петербуржцу суд отказал в удовлетворении иска более чем на 13 миллионов рублей: тот, по мнению суда, должен был выбраться оттуда сам.

Симметричный ответ 

Фактически, 36-летний петербуржец Николай Байков стал заложником собственной позиции. Он устами своего адвоката утверждал, что попал в Психоневрологический интернат № 10 по недоразумению и помимо своей воли, хотя в психиатрическом лечении не нуждался, а нуждался в лечении заболевания, из-за которого получил инвалидность – но такого лечения ему в психоневрологическом интернате предоставить не могли. Его пребывание в заведении длилось 18 лет, за которые он потребовал компенсацию 13 376 000 рублей (по 2000 рублей за каждый из 6688 дней проживания), с чем и обратился в суд. 

Пушкинский районный суд дал «симметричный ответ»: вы не нуждались в психиатрическом лечении? Отлично! Тогда никто не мешал вам выбраться из психоневрологического интерната самому – причём тут компенсация?!

Конечно, в решении судьи Демидовой таких слов нет, своё решение она мотивировала юридически корректно. Оно основано, прежде всего, на результатах назначенной судом психолого-психиатрической экспертизы. В резолютивной части документа, изготовленного специалистами уважаемого «Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» сказано: «В период с 1994 года по настоящее время Байков Н.А. по своему психическому состоянию мог осознавать профиль учреждения, в которое он был помещён, мог подать заявление о выписке из ПНИ № 10 и самостоятельно обратиться за защитой своих прав…» 

(Нужно ли возвращать в психиатрию принудительное лечение, читайте здесь)

В мотивировочной части своего решения судья Демидова развивает эту мысль: «Судом установлено и истцом не оспаривается тот факт, что с письменными заявлениями о выписке из ПНИ № 10 он за всё время проживания в интернате, и в том числе и в период рассмотрения настоящего дела в суде, в администрацию интерната не обращался, и отказано ему в таком требовании не было…» 

Похоже, Пушкинский районный суд решил, будто Николай Байков все 18 лет прожил в психоневрологическом интернате добровольно, а тут вдруг решил срубить денег – и обратился с исковым заявлением к Пушкинской районной администрации и комитету по социальной политике.

Так ли это? 

«Пока мест нет…» 

О том, как он оказался в психоневрологическом интернате, Николай Байков уже рассказывал «Фонтанке». Ему тогда было 17 лет. Ранее он проживал и учился в коррекционном детском доме № 21: Николай – сирота и с детства инвалид 2-й группы из-за заболевания позвоночника. 

Он помнит, как после окончания школы ему обещали путёвку в дом-интернат для инвалидов, однако, по словам Николая, он оказался в психоневрологическом интернате, где ему сначала якобы сказали: мол, в интернате для инвалидов мест пока нет, поэтому немного потерпи. Николай говорит, что переговоры с чиновниками тогда вела его тётя, у него же в памяти сохранились скорее эмоциональные впечатления: 

– Мне сказали, что там нет решёток, что будешь жить, как человек. Я приехал, а там 8 этажей и все в решётках.

За время пребывания в психоневрологическом интернате Николай закончил ПТУ по специальности «мастер швейных и кожно-галантерейных изделий», потом устроился на работу, получил права на управление автомобилем. Безусловный авторитет в петербургской психиатрии доктор медицинских наук, профессор Владимир Точилов сказал по этому поводу «Фонтанке»: 

– Я думаю, всё, чего достиг герой вашей статьи, он мог бы достигнуть раньше – и это можно считать уроном… 

(Сколько детей в Петербурге состоят на учете у психиатра, узнайте здесь) 

Стоит добавить, что работники интерната на суде подтвердили: Николай Байков за все годы нахождения в заведении не получал там ни психиатрического, ни соматического лечения того заболевания, по которому ему присвоена 2-я группа инвалидности. Поэтому смысл его там пребывания действительно немного не понятен, а вред очевиден – человека, страдающего тяжелейшим заболеванием, не лечили вообще никак. 

Сам Николай Байков по этому поводу говорит: если в ПНИ № 10 начинаешь возмущаться, грозят аминазином и госпитализацией в психиатрическую больницу. А любые жалобы на боли в спине или другие проявления его болезни вызывали однообразную реакцию: аминазин. И это длилось 18 лет. 

«Доказательств причинения страданий не представил…» 

В выводах экспертов Центра Сербского имеется ещё один нюанс, который судья Демидова трактовала как один из мотивов принятого ею решения. Там написано, что с детского возраста он наблюдался у врача-психиатра с диагнозом «умственная отсталость в степени лёгкой дебильности», а заканчивается этот фрагмент такой фразой: «В настоящее время у Байкова Н.А. изменения психики можно квалифицировать как «лёгкое когнитивное расстройство в связи с неуточнённым заболеванием». 

Во время встречи с корреспондентом «Фонтанки» на вопрос автора этих строк, почему он обратился в суд только сейчас, Николай Байков честно ответил: «Не знаю». Любой врач подтвердит: такой человек не нуждается в психиатрическом лечении, он может социально адаптироваться, но он может просто не догадаться обратиться в суд или иным образом попытаться официальными путями добиться выписки из психоневрологического интерната в силу особенностей своего развития. У нас не вызывает сомнений – Николай Байков обратился в суд именно тогда, когда познакомился с адвокатом Юрием Авдеевым, который и представлял в этом процессе его интересы. 

Но судья Демидова по-другому трактовала те же самые обстоятельства: «Суд пришёл к выводу, что в 1994 году при помещении в ПНИ № 10 Байков Н.А. являлся лицом, страдающим с детства психическим хроническим заболеванием, нуждающимся по состоянию здоровья в уходе, бытовом обслуживании и медицинской помощи, за время проживания в интернате заявлений о выписке не подавал, доказательств причинения ему физических и нравственных страданий в связи с помещением в 1994 году в ПНИ № 10 не представил, в связи с чем законных оснований для удовлетворения его иска о компенсации морального вреда не имеется…» 

То обстоятельство, что человека всё это время вообще не лечили от сделавшего его инвалидом заболевания, Пушкинский районный суд вообще не принял во внимание.

 

---

 

Константин Шмелев, Фонтанка.ру.

вернуться в раздел новостей