Новости

Защита прав пациентов

Гости эфира

ДАВИД МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ - член Общественного совета при Министерстве здравоохранения

 

БРАЙЧЕВА: Доброе утро, уважаемые радиослушатели. В эфире «Формула права», с вами я, Анастасия Брайчева. И обсуждаем мы сегодня тему, которая касается не просто многих, а, я думаю, каждого, кто нас слушает сегодня. Мы говорим сегодня о защите прав пациентов.

У меня в гостях находится Давид Мелик-Гусейнов, член Общественного совета при Министерстве здравоохранения, и директор НП «Центр социальной экономики». Доброе утро, Давид.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Доброе утро.

БРАЙЧЕВА: Права пациента. Почему мы об этом сегодня говорим, и вообще нужно ли об этом говорить? Мне кажется, мы все должны это знать, какие у нас права и как их защищать. Как вы считаете?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Я не согласен даже с подводкой к этой передаче, что передача для лиц старше 16 лет. Потому что вы спросите у любого подростка-американца, он знает о своих правах как, во-первых, гражданина, так и человека, который имеет право на определенное медицинское обслуживание. Поэтому об этом нужно говорить, обязательно говорить.

И не отдельной категории граждан, которые являются декретированными в плане своих прав, допустим, инвалиды, это должны знать все: и старики, и дети, и работоспособные граждане, и безработные. У каждого есть определенное право, и это право зафиксировано в Конституции, в статье номер 41, где продекларировано, что каждый имеет право на бесплатную медицинскую помощь.

Вот тут как раз-таки в этот тезис и упирается очень много проблем российского здравоохранения. Почему? Потому что мы в России продекларировали право – все всем бесплатно.

БРАЙЧЕВА: С Советского Союза это, в общем и целом как-то у нас, да?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Это все перекочевало. Ни в одной стране мира, даже самой богатой стране мира, где здравоохранение развито на должном уровне, этого нет. То есть страны решают для себя, что у нас есть некий порог готовности платить. Этот порог мы декларируем, мы его объявляем всем гражданам, население соглашается с этим, и что сверх этого порога, здесь идет уже формат софинансирования, какие-то спонсорские финансовые потоки подключаются, фонды всевозможные и так далее.

У нас продекларировано все всем бесплатно, поэтому на всех всего не хватает. Идет конкуренция не среди бизнеса, который обслуживает систему здравоохранения, не среди врачей и поликлиник, а среди пациентов за возможность иметь доступ к тому или иному медицинскому ресурсу – это очень большая проблема для нас всех.

БРАЙЧЕВА: Мы говорим о тех же квотах, например, да?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Это квоты, это лекарства, это даже элементарно поход в поликлинику районную, которая сегодня была, а завтра ее нет, потому что она не вписывается в экономическую модель системы регионального здравоохранения, ее нужно упразднить, потому что не вырабатывает она должный объем трафика, допустим, пациентов, нет у нее врачей.

БРАЙЧЕВА: Не оправдывает себя экономически, условно говоря?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Ну да. Да-да-да. Везде есть экономическая подложка. Именно «Центр социальной экономики», наш центр, как раз-таки занимается расчетом различных экономических вещей, которые должны стоять во главе принятия всех управленческих решений в системе здравоохранения. Мы сейчас зачастую мыслим и действуем по каким-то эмоциональным принципам, по наитию, нам кажется, мы правильно поступаем. На самом деле любое решение должно быть экономически оправдано.

БРАЙЧЕВА: Смотрите, мы сегодня говорим о защите прав пациента. Тем не менее, мне хотелось бы немножко перекочевать в другую сторону.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Так, кочуем.

БРАЙЧЕВА: В сторону самих пациентов.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Пациентов, да.

БРАЙЧЕВА: Для начала нужно вообще в принципе объяснить, что такое права и какие они у нас есть. Но раз уж мы говорим о том, что мы хотим и детям рассказать об этом до 16 лет (в противоречие подводки к программе) и, естественно, их родителям и тем, у кого еще нет детей или те, у кого уже дети выросли – всем абсолютно, кто слушает нашу программу. Тем не менее, какие основные права и на что, в принципе, каждый из нас имеет право априори в силу этой 41-й статьи Конституции?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Опять-таки, мы имеем право на все.

БРАЙЧЕВА: Абсолютно? Даже на супервысокотехнологические…

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Даже на супервысокотехнологические процедуры, манипуляции, мы имеем право на все. Но проблема в том, что у нас система прав заявительная. Чтобы добиться какой-то более специфичной медицинской услуги, те же самые высокие технологии, либо инвалидность получить и иметь доступ к бесплатным лекарствам или еще к чему-то, мы должны заявить о своем намерении.

Не право к нам приходит автоматически, когда мы сталкиваемся с той или иной проблемой медицинского характера, а мы должны добиться, чтобы это право было реализовано, ходить собирать справки различные, доказывать, что у тебя рука не отрастет и что ты инвалид пожизненный. Все эти вещи, они крайне сложны для реализации нашего населения, но приходится с этим как-то жить.

БРАЙЧЕВА: Я извиняюсь, чуть-чуть перебила, но тем не менее, первое, о чем мы должны говорить – о том, что любой человек, который желает воспользоваться своими правами как пациента, находясь в той и правовой, и в фактической медицинской ситуации, которая у нас есть в стране сегодня, должен изначально заявить о себе и своем желании. Неважно, что он хочет – получить бесплатную услугу терапевта посетить, он должен прийти или должен зарегистрироваться, в конце концов, в какой-то поликлинике, получить полис…

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Прикрепиться. Конечно.

БРАЙЧЕВА: …Прикрепиться, то есть какие-то действия совершить.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да-да-да.

БРАЙЧЕВА: Но в этом плане я считаю, что это нормально. Другой вопрос, когда речь идет уже, действительно, о каких-то сложных операциях, манипуляциях или каких-то особенных действиях. То, что вы сказали по поводу инвалидности, просто сама лично знаю, сталкивалась немножко с другой стороны с клиентами, которым, тем не менее, просто физически трудно это делать. Например, слепой человек – сложно ему даже справку какую-то где-то получить, потому что сложно перемещаться.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Но он обязан ее получать ходить, да.

БРАЙЧЕВА: Да.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Это не один день его работы как пациента. На самом деле все всем бесплатно. У нас сегодня есть такое понятие как «программа государственных гарантий», она утверждается ежегодно на федеральном уровне, а также на каждом уровне субъекта Российской Федерации она не уменьшается, а дополняется, как-то более становится специфичной под портрет каждого региона.

Так вот, в рамках этой программы госгарантии у нас, в принципе, все всем бесплатно. У нас сегодня даже можно экстракорпоральное оплодотворение сделать бесплатно, три попытки государство дает и оплачивает из собственного бюджета.

БРАЙЧЕВА: Честно, сразу хочу спросить, сколько лет в очереди надо стоять?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Очередь, конечно, есть, но в Москве она не такая, допустим, большая.

БРАЙЧЕВА: То есть это реально?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да.

БРАЙЧЕВА: То, что вы сейчас говорите, многие просто даже не знают.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Нет, это все реально. Но, понимаете, опять все должно быть на контрасте. Мы пообещали людям ЭКО бесплатно, а у нас нет элементарных медикаментов в тубдиспансере, чтобы лечить людей от туберкулеза. Как эти две картинки могут сосуществовать в одной программе госгарантии? Здесь у нас умирают люди от того, что нет у нас элементарных медикаментов.

БРАЙЧЕВА: А здесь мы пытаемся их родить?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: А здесь мы пытаемся их родить. Право – оно не уравновешивает в равнозначном уровне, простите уж за такой каламбур, тавтологию, но тем не менее, оно не одинаковое для всех, это право.

БРАЙЧЕВА: Вот смотрите, тем не менее, такое для некоторых даже открытие будет по поводу того, что у нас абсолютно все бесплатно может быть.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Это так.

БРАЙЧЕВА: Другой вопрос, что опять же…

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Должно быть.

БРАЙЧЕВА: Должно быть, да?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Должно быть, да.

БРАЙЧЕВА: По закону совсем должно быть, обязаны.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да, да.

БРАЙЧЕВА: Опять же, нужно этого, как минимум, попросить в заявительном порядке, но по практике мы понимаем, что просто просьб и заявлений недостаточно для того, чтобы что-то получить, надо этого добиваться и уже не все иногда могут и в состоянии это сделать. Правильно я, в общем, такую трактовку вольную даю?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да, особенно тяжелые больные, хронические больные, конечно, им сложно добиваться. Но сегодня население – оно умнеет, слава богу, и понимает, что это право у него есть. Если это право не реализуется самими медиками или теми, кто организует здравоохранение на региональном, на федеральном уровне, дальше пациент идет в суд, и суд апеллирует к федеральным законам и Конституции. И понятно, что суд на стороне самого пациента. Но и даже в этом случае здесь такая получается непонятная ситуация на самом деле.

БРАЙЧЕВА: Потом мы идем исполнять решение суда, да?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да.

БРАЙЧЕВА: Я на эту тему вас спрошу.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Исполняем решение суда, приходим с этим постановлением суда к местному министру здравоохранения.

БРАЙЧЕВА: Он говорит: «Но у меня нет».

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: А денег нет. А денег реально нет. Он говорит: «Ну, откуда я этот дорогостоящий препарат или дорогостоящую медицинскую помощь тебе могу оказать? Потому что у меня нет под это финансовых средств, я должен у кого-то забрать для того, чтобы тебе дать». И здесь мы опять сталкиваемся с проблемой, нам надо на государственном уровне определить порог готовности платить. Пока этого не будет, пока мы сами себе не признаемся, что у нас ресурсы ограниченные, у нас население будет конкурировать друг с другом за доступ к этим ресурсам.

БРАЙЧЕВА: Порог готовности платить. Кто платить, имеется в виду речь… от себя речь вопрос.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Государство, государство.

БРАЙЧЕВА: До какой степени оно платит?

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Да-да.

БРАЙЧЕВА: Но ведь в целом мы тоже платим государству, те, кто работает – мы платим государству, в другой форме. Это не то, что пойти в страховую компанию и купить страховку, просто отдать свои кровные денежные средства и получить эту страховку некую. Мы платим взносы в фонды.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: Смотрите, какая ситуация, насчет взносов и фондов. Мы сейчас отставим в сторону ДМС, добровольное медицинское страхование, потому что там все понятно, кто платит…

БРАЙЧЕВА: Ну да.

МЕЛИК-ГУСЕЙНОВ: …Сколько платят, столько и получают в итоге медицинской помощи. Теперь ОМС система. У нас сегодня 140 миллионов человек, застрахованных в рамках системы ОМС.

БРАЙЧЕВА: Давид, чуть-чуть перебью вас, потому что две минуты нужно выслушать новости, после этого возвращаемся в эфир.