8 июля под эгидой Национальной медицинской палаты (НМП) состоялся онлайн-семинар «Подводные камни» при рассмотрении спорных ситуаций между врачами и пациентами». Ведущий семинара – эксперт НМП Иван Печерей – начал выступление с краткой характеристики того, как сегодня освещается журналистами тема оказания населению медицинской помощи.
«СМИ в достаточно большом количестве случаев представляют образ медицинских работника в негативных тонах, – отметил ведущий. – Это… дискредитирует всю нашу систему здравоохранения». При этом многие публикации носят непроверенный характер, а то, что в них сообщается, нередко не соответствует действительности, подчеркнул эксперт.
Врачебные парадоксы
Подробно описав наиболее распространенные в СМИ мифологемы о врачах, ведущий одновременно обратил внимание участников семинара и на существование ряда малоизвестных медико-правовых парадоксов. Например, отечественное право не содержит юридической дефиниции «врач», при этом в трудовом праве имеется упоминание о медицинских работниках в целом, установлены некоторые особенности регулирования их труда, в частности, об этом говорится в статье 350 Трудового кодекса Российской Федерации. Также в российском законодательстве отсутствует терминологическое определение врачебной ошибки, которому, увы, не нашлось места даже в итоговой версии относительно новых Основ охраны здоровья граждан в Российской Федерации1.
Продолжая рассматривать врачебную деятельность как неотъемлемую составляющую деятельности по охране здоровья граждан именно в контексте права, И. Печерей также заметил, что именно в силу своего должностного (но де-факто, как правило, «бездолжностного» - за исключением случаев, когда речь идет о враче, в установленном порядке наделенном полномочиями по осуществлению организационно-распорядительных или административных функций и непосредственно реализующего такие полномочия) статуса обыкновенный врач-специалист не может получить и даже считаться получившим взятку. Кроме того, Гражданский кодекс Российской Федерации допускает получение медицинскими работниками обычных подарков небольшой стоимости от соответствующих категорий граждан2. Сомневающиеся могут лично убедиться в этом, изучив пункт 2 части первой статьи 575 ГК РФ.
Соответственно, стремление некоторых СМИ преподносить каждый факт получения врачом «подношения» от исцеленного пациента, его близких родственников как «взятку», воспринимается как попытка выдать желаемое за действительное. Или, если угодно, как неосведомленность журналиста, что в рассматриваемой ситуации тождественно его некомпетентности.
В продолжение разговора о «мифах» ведущий особым образом остановился на публикациях о врачах-«убийцах».
«Если вы называете врача убийцей, то должны иметь приговор суда, вступивший в законную силу по статье «Убийство». Во всех остальных случаях это будет квалифицировано как распространение ложных сведений», - сказал Иван Печерей. Очевидно, что подготовка подобных публикаций подразумевает тщательную проверку сведений. При этом, согласно федерального закона «О СМИ», проверка достоверности публикуемых сведений – не только право, но и обязанность журналиста2.
Не следует, по-видимому, забывать и о журналистской этике. «Если журналист заботится о качестве материала, который он дает, и о качестве информации, которую он предоставляет широкой аудитории, то он все-таки должен проверить те факты, на которые он опирается», - резюмировал эксперт.
Ответственность журналиста
Внимание участников семинара было также обращено на некоторые практические аспекты работы журналиста в процессе подготовки публикации о конфликтной ситуации между врачом и пациентом или его законными представителями. В подобных ситуациях журналист должен уметь организовать информационное взаимодействие с обеими сторонами конфликта, выслушав позиции и той, и другой стороны.
Однако добиться этого удается не всегда – даже при проявлении абсолютной добросовестности работников СМИ. Журналисту бывает непросто разобраться в ситуации в силу того, что доступ к информации, составляющей охраняемую законом врачебную тайну, также как и тайну следствия осуществляется с соблюдением ряда ограничений. Например, такие ограничения действуют в случае, если в медицинской организации проводится проверка по факту смерти пациента.
Тем не менее, обладать доказательствами достоверности сведений, на которых основывается публикация, журналисту необходимо, в особенности учитывая, что едва ли не каждая публикация может стать поводом для судебного иска против соответствующего СМИ. Правда, констатировал ведущий, отвечая на вопрос одного из участников семинара, правоприменительная практика привлечения к ответственности СМИ и журналистов за опубликование недостоверных сведений при освещении ими конфликтных ситуаций между врачами и пациентами на сегодняшний день исчисляется единичными случаями – подобное, к примеру, произошло в прошлом году в Ульяновске.
Одна из причин этого, по мнению ведущего – неготовность врачей, медицинских организаций к защите своих прав и интересов в суде. «Самое главное, – подчеркнул в этой связи И. Печерей, – надо ответить на вопрос: готов ли сам врач защищать свои права, свои честь и достоинство? Если ответ будет положительный, то в этом случае надо делать что-то дальше. Но скажу откровенно, что далеко не каждый врач готов на это идти».
Открытость ЛПУ
В конце мероприятия эксперт ответил на ряд вопросов, поступивших по ходу семинара, и в частности, в общих чертах описал оптимальную на его взгляд модель взаимодействия журналиста и врача при освещении конфликта. Журналисту следует получить информацию, отражающую позицию каждой стороны конфликта, то есть не только врача, но и пациента, а также медицинской организации, их представителей.
При этом желательно, чтобы каждое обращение журналиста за информацией документировалось. К примеру, в медицинскую организацию направлялся письменный запрос, пациенту или его представителю – письменная просьба дать согласие на предоставление сведений, составляющим врачебную тайну. Кстати, соответствующие обращения могут быть направлены журналистом независимым экспертам, в органы управления здравоохранением и ряд других учреждений. Копии этих обращений, а также полученные на них ответы целесообразно хранить в течение определенного времени.
«Если администрация ЛПУ на такой письменный запрос не ответит, - отметил в этой связи ведущий, - то в этом случае необходимо обратиться в вышестоящую инстанцию – в управление муниципального здравоохранения либо в министерство здравоохранения субъекта Российской Федерации. Если оттуда ответа не придет в течение положенного 30-дневного срока, то он имеет право написать, что те отказались»3.
Завершая семинар, И. Печерей высказался за выстраивание возможно более доверительных отношений между журналистами и врачами.
«Врачам не следует уходить от диалога с прессой и надо знать, что они имеют право на защиту своих чести и достоинства в плане того, что касается распространения в СМИ недостоверных сведений. Журналистам – проявлять максимальную толерантность, выстраивать с медицинским сообществом цивилизованный диалог», - сказал он.
От редакции добавим к сказанному выше следующее.
Проблема, затронутая на семинаре НМП, в ближайшее время, по меньшей мере, сохранит свою остроту. Возможно, в этой связи медицинским организациям, их руководителям и ближайшим их помощникам следует обратить чуть больше внимания на вопросы правового и информационного обеспечения своей повседневной деятельности. На практике это может выразиться, к примеру, в наделении постоянными полномочиями по взаимодействию со СМИ кого-либо из должностных лиц, обладающих для этого достаточной компетенцией. В штат медицинской организации можно попытаться ввести юриста (хотя бы на пол-ставки), а для медицинских работников – организовать обучение по программе «правового минимума врача».
Наконец, представляется крайне полезным проведение в медицинской организации – причем на более или менее регулярной основе – мероприятий для представителей местных СМИ, таких как пресс-конференции, брифинги, дней открытых дверей и т.п.
Михаил Рогожин
...................
- См. также Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ (в ред. от 4 июня 2014 г.).
- См. статьи 47 и 49 Федерального закона от 27 декабря 1991 г. № 2124-I (в ред. от 2 июля 2014 г.).
- В общем случае – 30 дней, см. Федеральный закон от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ (в ред. от 2 июля 2013 г.)
источник : ria-ami.ru
