Новости

Иосиф Раскин : Каллиграфия.

Давно уже тому назад в одной далекой стране некая старушка попала в больницу из-за серьезного сердечного заболевания. Отек легких ей вылечили, она стала поправляться, и незадолго до выписки младший доктор-резидент назначил ей сердечное лекарство под названием TRAM-PAM-PIN. Писал резидент, согласно докторскому обыкновению, как курица левой задней лапой, и медсестра, снимающая назначения, прочла название лекарства как TRAM-PAM-POL(средство от диабета), тем более что дозы были такие же.

Обычно медсестры любят макать докторов носом, но тут что-то не сработало, и старушку, у которой никакого диабета не было, стали кормить TRAMPAMPOLом . Еще через день ее отправили домой, и тот самый доктор, умный, внимательный и очень грамотный мальчик, вконец задолбанный недосыпом и бесконечными дежурствами, переписывая лекарства из медсестерской карты в выписные инструкции, тоже не врубился, и выдал рецепт на TRAMPAMPOL .

Лирическое отступление про врачебный почерк

Врачебный почерк со всей его уродливостью — явление транскультурное и вневременное. В британских университетах врачей, говорят, когда-то учили чистописанию — не знаю уж с каким успехом.

В 1982 году мы, несколько врачей в маленькой больнице под Баку, пытались прочесть месячной давности запись своего коллеги, но тщетно. В конце концов мы обратились к самому автору, но и он потерпел позорное фиаско. За мной самим тянется длинный хвост криптограмм на русском, иврите и английском.

Компьютеризация не ликвидировала эту проблему, а лишь заменила другой. Если раньше врач самостоятельно создавал полностью относящуюся к делу , но не поддающуюся расшифровке  запись строк в пятнадцать, то теперь компьютерная система поддержки выбрасывает 7 страниц текста, где 98% посвящено подстиланию соломки на случай чего, а попытки разрыть эту навозную кучу в поисках жемчужного яйца приводят лишь к обострению ощущения краткотечности жизни (vita brevis, ars longa) и тщеты бытия вообще. Так что в результате все равно швыряешь компьютер об стенку и звонишь коллеге с просьбой рассказать своими словами …

***

Дома старушка ревностно принимала лекарства, выписанные умными докторами; вскоре сахар в крови таки упал, ее привезли обратно в приемник, опять спасли и положили к нам в отделение. Старушка лежит на койке, довольная полученным лечением, младший доктор рвет на себе волосы и думает о смене карьеры, а родственники больной рыщут по госпиталю и громогласно жаждут крови (с полным на то правом, заметьте себе). Заместитель завотделения, известный своей страстью к провозглашению непреложных истин, уже начинает сотрясать воздух сентенциями о дальнейшем улучшении медицинского обслуживания, о недопустимости и суровой ответственности, но ничего сам не делает.

И тут меня вызывает сам заведующий отделением, профессор Ф.

***

По некоторым людям сразу видно, какого поколения процессор у них в голове. У одного в голове последний Мак, и ты не успеваешь дойти до середины вопроса, как тебе выдается ответ, и даже не один. У другого в голове Железный Феликс (для сопливой молодежи — был такой механический калькулятор — арифмометр, напоминавший пишущую машинку Ундервуд из фильма «Ленин в Смольном» и приводившийся в действие кручением ручки сбоку). Скажешь такому человеку что-нибудь - начинается в ответ натужное скрежетание зубчатых колесиков, и очень хочется покрутить какую-нибудь ручку, чтобы ускорить этот мучительный процесс. Впрочем, сразу оговорюсь, быстродействие совершенно не обязательно означает правильность ответов и адекватность реакций. И наоборот. У моего босса в голове был процессор все-таки электронный, хотя и не очень новый; наверно , первый Пентиум. Прежде чем что-либо сказать, он замирал на полторы секунды со взором, обращенным за правое плечо собеседника, и было отчетливо видно, как электрический импульс бежит по платам и синапсам. Результат был безукоризненно логичен, хард-диск профессора  был загружен неимоверным количеством информации, и в медицинских вопросах босс не ошибался НИКОГДА. Правда, эмоциональный уровень, а также ( как мне казалось до того ), заинтересованность в судьбах сотрудников соответствовали тому же Пентиуму.

***

Так вот, вызывает меня зав. отделением и делегирует почетную задачу разобраться в ситуации: младшему врачу  вдуть как следует, а семье потерпевшей – наоборот. Я осторожно спросил, а в каком ключе мне следует разговаривать с семьей, босс ответствовал: «Надо подчеркнуть положительные аспекты случившегося». И я пошел, судорожно стараясь обнаружить хоть какой-то положительный аспект … ну разве что не удалось нам ухлопать старушку совсем насмерть…

Разговор с резидентом получился короткий, поскольку все, что я мог ему сказать, он уже сам себе высказал; так что я велел ему утереть сопли, идти работать и пару дней не попадаться на глаза совсем никому.

Вообще у меня есть теория, что ошибки (желательно не летальные) совершенно незаменимы в процессе созревания врача. Никакие умные книги , никакие блестящие лекции или разносы от руки начальства не сравнятся по силе и устойчивости педагогического воздействия с волнами холодного пота, прошибающего тебя при осознании того, каких дров ты наломал.

Беседа с родственниками старушки не относится к числу моих любимых воспоминаний. Я выслушал много отвратительно справедливых слов про медицину вообще, про врачей в этой отдельно взятой стране и про наше отделение в частности. Но люди они были в общем мягкосердечные, пороху в них хватило всего минут на сорок, и на этом дело было закрыто без последующих экзекуций.

И надо сказать, почерк у всех моих коллег в отделении чудесным образом сразу улучшился. На некоторое время.

 

источник :                                                                                                                               вернуться в раздел новостей

http://www.snob.ru/profile/9794/blog/39625?rp=fb