Новости

Кого спасал врач?

Отказ дежурного врача Абаканской городской клинической больницы госпитализировать в реанимационное отделение умирающую Леру Соловьеву в ночь на 25 октября, кажется, никого не оставил равнодушным. Смерть девочки 1 года 10 месяцев от роду вызвала справедливое возмущение жителей Хакасии. Но отдельная категория читателей, считает, что отказывая в помощи умирающему ребенку, эскулап действовал законно. Мол, виноваты врачи «Скорой помощи». Якобы, взяли и привезли Валерию не в ту больницу.

Девочка могла заразить других пациентов. Да и врач не специалист в области инфекционных заболеваний. Лишив малышку последнего шанса выжить, доктор поступил правильно - заботился о жизни и здоровье других пациентов. Чтобы развеять все сомнения в этом вопросе недоверчивых читателей, перенесемся в ночь с 24 на 25 октября.

Как было описано в предыдущем материале, Валерии изначально был неправильно выставлен диагноз врачами «Скорой помощи» (вызванной семьей 23 октября) - острый гастроэнтероколит (острая кишечная инфекция). Лечение было назначено против этого заболевания. На выводы коллег ориентировалась участковая врач. Двое суток Валерию лечили не от той болезни. Организм девочки двое суток продолжал сопротивляться развивающемуся менингоэнцефалиту.

Кризис наступил ночью 25 октября. Родители Валерии вызвали «Скорую помощь». Приехала другая бригада врачей. Медики нашли в медицинской карте диагноз: острый гастроэнтероколит. И воочию - критическое состояние ребенка. Доктора понимают всю несуразицу, но у них нет времени на выяснение причин тяжелого состояния Валерии. Ошибка в лечении или страшное обострение гастроэнтероколита. Медики понимают одно, ребенок срочно нуждается в госпитализации и реанимационных мероприятиях. Догадываться, а не инфекционное ли это заболевание и не увезти ли нам ребенка в инфекционную больницу, доктора не имеют права. Все их внимание сконцентрировано на критическом состоянии ребенка и скорейшем оказании помощи. Не теряя ни минуты, врачи «Скорой помощи» отвезли ребенка в приемный покой абаканской городской клинической больницы. Справедливо и законно полагая, что в городской больнице к девочке будут применен весь комплекс реанимационных мероприятий. Дежурный врач, осмотрев ребенка и, по всей видимости, заподозрив (обращаем Ваше внимание, именно заподозрив) менингококковую инфекцию, выдвигает претензии врачам «Скорой помощи». Они, мол, должны госпитализировать ребенка в инфекционную больницу. Умирающей Валерии он отказывает в помощи и реанимационных мероприятиях на том основании, что в больнице нет мест.

А вот теперь, стоп.

Вы можете себе представить, что умирающему от запущенного ОРЗ в приемном покое городской больницы отказывают в госпитализации на том основании, что ему следует утром обратиться к участковому врачу, а в больнице нет мест? Или отказывают на тех же основаниях пациенту в критическом состоянии с диагнозом: сальмонеллез (кишечное заболевание)? И т.д. Бред!

Обратимся к объяснениям официальных лиц. Директор Департамента развития медицинской помощи детям и службы родовспоможения Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации Валентина Широкова:

«Никаких инструкций, запрещающих принимать ребенка в тяжелом состоянии в ближайшую больницу, не существует».

Действия дежурного врача (реаниматора) при госпитализации больного в приемный покой больницы в критическом состоянии регламентируются не подозрениями, советами, мнением в какую больницу необходимо госпитализировать пациента. А инструкциями по оказанию экстренной помощи.

Любой медик скажет, что транспортировка больного в критическом состоянии – подобна смерти. Это азы медицины. Дежурный врач не имел права куда-либо «перенаправлять» умирающего ребенка. Потому что понимает, главный союзник – время - уходит. Дальнейшая госпитализация только ухудшит состояние девочки и отнимет последние шансы на спасение. Дежурного врача немного могло оправдать «перенаправление» умирающей Валерии Соловьевой в инфекционную больницу в реанимобиле со всем необходимым оборудованием. Но именно, что немного. И только в случае счастливого исхода транспортировки.

В ночь с 24 на 25 октября, дежурный врач Абаканской городской клинической больницы обязан был руководствоваться только одним соображением – спасением умирающего ребенка. Доктор должен был госпитализировать Валерию и немедленно приступить к реанимационным мероприятиям. Сделать все для спасения жизни ребенка. У него было достаточно полномочий для реанимации в режиме «вызов на себя». Проще говоря, оказав необходимую медицинскую помощь, привлекать для лечения Леры Соловьевой прямо в реанимационное отделение каких угодно специалистов. У доктора, как мы помним, сразу сложилось подозрение, что у девочки менингококковая инфекция. Госпитализировав Валерию в реанимацию и приняв все меры для поддержания жизни ребенка, он был вправе отправить автомобиль «Скорой помощи» за врачом-инфекционистом в Абаканскую городскую инфекционную больницу. В том числе, ночью. Задача врача – борьба за жизнь ребенка. До стабилизации состояния Валерии Соловьевой он не мог и не имел права «перенаправлять» ребенка, куда бы то ни было.

Более того, после трагических событий в детском саду «Ёлочка» и ряда гибели детей от менингококковой инфекции, правительство Хакасии приняло ряд мер по борьбе со страшным заболеванием. В числе прочих заключение договора с Красноярской краевой клинической больницей № 1. Дежурный врач вместе с местными врачами-инфекционистами имел полное право по телефону запросить консультацию у врачей-инфекционистов Красноярской краевой клинической больницы № 1. А в экстренном случае, поставить вопрос о госпитализации девочки в Красноярск санавиацией, либо вызова специалистов из краевой больницы в Абакан. Вопрос должен был решаться консилиумом, исходя из состояния Валерии. Первая и важнейшая задача, повторюсь, спасение жизни и стабилизация состояния ребенка.

Не выдерживает никакой критики аргумент о том, что якобы врач опасался за здоровье больных.

В подобных ситуациях, доктор руководствуется не благородными страхами, а все теми же инструкциями. После госпитализации Валерии в реанимацию и принятия всех необходимых мер для спасения жизни ребенка, врач объявляет карантин в отделении и составляет экстренное извещение в Управление Роспотребнадзора по Хакасии. Уже утром специалисты санитарно-эпидемиологического надзора находились бы в отделении и ввели карантинные мероприятия. Они бы определили пациентов больницы, контактировавших с Валерией. Все пациенты отделения сдали бы мазки из зева и были бы осмотрены лор-врачом. При необходимости назначалось либо лечение, либо наблюдения за пациентами с подозрительными симптомами. Специалисты Управления Роспотребнадзора по Хакасии составили бы предписание с указанием мероприятий на срок карантина. Максимальная продолжительность по менингококковой инфекции – 7 дней.

У доктора была обязанность, возможности и полномочия сделать все для спасения Валерии Соловьевой. Однако он предпочел отвернуться от умирающего ребенка и снять с себя ответственность за ее возможную гибель. Ловко попытавшись переложить ее на врачей «Скорой помощи», сделавших все от них зависящее для спасения ребенка.

Да, дежурный доктор Абаканской городской клинической больницы был прав в своих подозрениях. А если бы ошибался? У Валерии был бы не тот диагноз? Выходит, врачи «Скорой помощи» должны были возить умирающую девочку из одной больницы в другую и обратно, выслушивая мнения врачей пока ребенок не умрет? Вот ведь в чем вопрос.

По информации «Нового Фокуса», в конце прошлой недели прошел ряд совещаний в Минздраве Хакасии с обсуждением ситуации трагической смерти Валерии Соловьевой из-за неоказания медицинской помощи в городской больнице. Между собой высокое медицинское начальство решило, что случай из ряда вон выходящий и врач должен отвечать за свой поступок. Создана комиссия по расследованию случая смерти Валерии Соловьевой.

Есть, однако, опасения, что в дело может вмешаться политика. Сравнительно недавно министр здравоохранения Хакасии Владимир Титов заявил, что у республиканской медицины ошибок не бывает. Неоказание помощи Валерии Соловьевой и, как следствие, смерть ребенка, абсолютная противоположность пустой браваде Титова. Министру потребуется либо признать, что это из ряда вон выходящий случай, либо…

«Ну, мы же с Вами знаем, что убитые горем родители обвиняют всех и вся со зла за гибель ребенка. А врач не виноват. Просто девочка была уже обречена, а доктор не мог рисковать жизнями других пациентов».

И вновь общество примет эту ложь, даже не задумавшись: откуда врач мог знать? И почему он должен думать, а не пытаться спасти? Очень хотелось бы надеяться, что власти в лице министра Титова могут признавать свои ошибки и в силах не только по закону наказывать виновных, но извиниться перед родителями и близкими погибшей Валерии Соловьевой.

И напоследок обращаемся к родителям. Как показывает трагическая практика последних 3 лет, менингококковая инфекция продолжает забирать детей. Последний случай произошел полгода назад и вот вновь. Лерочка Соловьева, не дожившая до своего двухлетия два месяца. Обращайте внимание на внезапное повышение температуры, сонливость. Опасный признак – рвота. И…бейте во все колокола.

 

источник :                                                                                                                 вернуться в раздел новостей

новый фокус