Судебная практика

СУД РЕШИЛ :

 

Иск  М.С.А. , М.С.П к Государственному учреждению здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 управления Здравоохранения Северо- Восточного административного округа города Москвы о компенсации морального вреда удовлетворить.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы в пол’зу М.С.А . компенсацию  морального вреда в сумме 500 ООО руб.

Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы в пользу М.С.П. компенсацию морального вреда в сумме 250 ООО руб.

Взыскать с 1 осударственного учреждения здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы в пользу Мироненко Светланы Александровны расходы по оплате экспертизы в сумме 25149 руб.

Взыскать с Г осударственного учреждения здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11

Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы расходы по оплате госпошлины в сумме 200 руб.

 

---

 

РЕШЕНИЕ Именем Российской Федерации

15 августа 2006 г.                                                                     г.  Москва

Останкинский районный суд города Москвы в составе федерального судьи Михалиной С.Е.с участием прокурора Анохиной Т.Ю. при секретаре Гришиной А.А., рассмотрев в  окрытом судебном заседании дело № 2-99/06 по иску М.С.А., М.С.П. к Государственному учреждению здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы о компенсации морального вреда

УСТАНОВИЛ:

М.С.А , М.С.П. обратились к Государственному учреждению здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы о компенсации морального вреда, указав в обоснование, что ответчиком при оказании услуги по родовспоможению было нарушено право М.С.А. на информацию и выбор , метода родоразрещения, при выборе данного метода сотрудниками роддома не были учтены факторы риска, выбранный метод, а также отсутствие наблюдения и несвоевременное проведение операции кесарево сечение в экстренном порядке повлекло развитие разрыва матки и гибель плода. В связи со смертью ребенка, сопровождающейся унижением, болью и риском для ее собственной жизни, утратой детородных органов и невозможностью иметь детей в будущем М.С.А. перенесла и продолжает переносить тяжелейшие нравственные и физические страдания. М.С.П. также испытал и испытывает нравственные страдания, связанные с гибелью долгожданного ребенка, а также вызванные невозможностью рождения в будущем супругой ребенка. Учитывая изложенное, М.С.А. просит взыскать с ответчика в ее пользу компенсацию морального вреда в „сумме 3000000 руб., а М.С.П. - компенсацию морального вреда в сумме 1000000руб.

В судебном заседании М.С.А., действующий на основании доверенности представитель М.С.А. и М.С.П. Саверский А.В. исковые требования поддержали.

Представители ответчика действующая на основании Устава учреждения Свешникова Т.З. и по доверенности Кривова И.С. иск не признали, указав в обоснование возражений на то, что абсолютных показаний к плановому родоразрешению путем операции кесарево сечения у М.С.А. не было, тактика консервативного ведения родов выработана, учитывая состояние матери и плода, повторные роды, соответствие размеров таза матери и головки плода и, зрелую шейку маткн, незначительные старые разрывы шейки матки 1 степени и’ настойчивое желание беременной рожать через естественные родовые пути, что в данном случае являлось допустимым. Медицинская помощь истице была оказана своевременно, при диагностировании одновременно с острой гипоксией плода начавшегося разрыва матки на основании жалоб пациента и клинических признаков и в сложившейся ситуации, по мнению ответчика, позволило сохранить жизнь М.С.А., избежать массивной кровопотери и обусловило неосложненное течение послеоперационного периода. Ответчик считает, что вина ответчика и причинно-следственная связь между действиями работников ответчика и наступившими последствиями - удаление матки, смерь плода в родах, отсутствуют.

Представитель привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора на стороне ответчика, Департамента финансов Правительства г. Москвы, в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом.

Выслушав лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, заслушав заключение прокурора, полагавшего иски подлежащими удовлетворению, суд приходит к следующему выводу.

В силу ч. 1 ст. 151 ГК РФ , если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Судом установлено, что М.С.А. поступила в родильный дом № 11 30 сентября 2003 г. по направлению врача женской консультации городской поликлиники № 200 с диагнозом: беременность 40 недель для планового родоразрещения и была помещена в отделение патологии. При нахождении в роддоме сотрудниками лечебного учреждения выработан План родов, который включал следующее: при развитии родовой деятельности роды вести через естественные родовые пути с применением спазмолитиков, адекватного обезболивания под КТГ-контролем, в родах - профилактика внутриутробной асфиксии, кровотечения в конце 2-го периода родов, при развитии аномалии родовой деятельности, не поддающейся коррекции, своевременно ставить вопрос о кесаревом сечении.

9 октября 2006 г. после подготовки шейки матки к родам путем применения лекарственного препарата - препедил-геля произведено вскрьггне плодного пузыря (амниотомия), с целью сгамуляиии родовой деятельности начато родовозбуждение путем введения внутривенно энзапросга. Во время родовой деятельности врачами диагностирован разрыв матки, в связи чем произведено экстренное родоразрешенмс путем операции кесарево сечение, удаление матки с левыми придатками. В ходе операции был извлечен мертвый мальчик массой 4100 г., длиной 50 см. Указанные обстоятельства подтверждаются историй ролов № 2486.              

Смерть доношенного плода, согласно протоколу вскрытия плода Кг 8883 от 11.10.2003 г., наступила в интранатальном периоде от асфиксии.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, проведенной 111 Главным государственным центром судебно-медицинских и криминалистических^экспертиз, диагнозы М.С.А. в роддоме № 11 установлены правильно, но неполно - не отмечена рубцовая деформация шейки, медицинская помощь в части, касающейся выбранной тактики в родильном доме № 11 была неверной, так как обращение к выжидательной тактике, сопровождалось осложнением (разрывом матки) основной патологии, применение в целях родовозбуждения и родостимулявди лекарственных препаратов пропедил- гель и энзапрост явилось неправильным и в сочетании с крупным плодом и рубцовой деформацией шейки матки стало причиной разрыва матки с последующей гибелью плода в ходе патологических родов; наличие переношенной беременности, крупного плода, рубцовой деформации шейки матки предопределяли необходимость оперативного планового родоразрешения; у М.С А. имелись медицинские показания для проведения операции кесарево сечение в плановом порядке: переношенная беременность, крупный плод, рубцовая деформация шейки матки, водянка беременных, низкая плацентация, отягощенный акушерско-гинекологический и соматический анамнез, хронический пиелонефрит, мочекаменная болезнь, нейроциркуляторная дистония по гипотоническому типу, адреногеннталькыЙ синдром.

Причинами разрыва матки у М.С.А., .согласно выводам экспертизы, явились патологические роды, обусловленные наличием рубцовой ткани шейки матки, клинически узким тазом (несоответствием головки плода и родовых путей), активной родовой деятельностью, вызванной лекарственными препаратом - энзапростом, а причиной внутриутробной смерти плода — острая асфиксия вследствие плацентарной недостаточности, возникшей при патологических родах, осложненных разрывом матки. Своевременное проведение операции кесарево сечение до свершившегося разрыва (не позднее 16 часов) позволило бы предотвратить наступление неблагоприятного последствия в виде разрыва матки и гибели плода. Наличие у М.С.А. крупного плода, рубцовой деформации шейки матки предопределяли возможность предположения разрыва матки, операция кесераво сечение сотрудниками родильного дома № И проведена поздно, ее необходимо было провести до свершившегося разрыва (до 16 часов 09.10.2006 г.). Согласно заключению экспертизы, ведение родов предопределяет осуществление наблюдения за родовой деятельностью и наблюдения за продвижением предлежащей части плода по родовому каналу, приближение по времени разрыва матки у М.С.А. предопределяло на этот период необходимость проведения срочного оперативного родоразрешения.

Как следует из справки, составленной по результатам служебного расследования по заявлению в прокуратуру, комиссия, проводившая расследование, отметила недооценку сотрудниками роддома № 11 степени интенсивности родовой деятельности в процессе родов, а интенсивная родовая деятельность в сочетании с гистопатическими изменениями миометрия привело к разрыву матки. Также комиссией отмечена необоснованность прекращения кардиомонкторного наблюдения за внутриутробным состоянием плода после 14 ч. 00 мин., учитывая, что М.С А. относилась к группе риска, что привело к позднему выявлению гипоксии, а отсутствие монкгорной записи к невозможности судить о более раннем, до 16 ч. 00 мин., начале признаков гипоксии плода.

По результатам служебного расследования приказом № 134 от 26.03.2004 г. главному врачу роддома № 11 Овешннжовой Т.З. в связи с выявленными недостатками в ведении родов у М.С А. объявлен выговор.

Отсутствие надлежащего наблюдения за состоянием М.С.А. и плода подтверждается показаниями свидетеля Войтковской Т.В., записями дневника акушерки.

Из показаний свидетеля Войтковской Т.В. (до брака Снытко) следует, что КТГ наблюдение за состоянием плода велось, однако запись с определенного момента не производилась. При этом показания свидетеля, касающиеся периодичности посещения акушеркой М.С.А. и наблюдения последней за состоянием роженицы и плода, противоречат сделанными ею записям в дневнике акушерки. Так, свидетель указала, что за роженицей она наблюдала через каждые 5-10 мин., согласно же записям в дневнике акушерки наблюдение за состоянием плода производилось с периодичностью в 1 час. При этом, мониторная запись между наблюдением не велась, что, по мнению суда, лишало медицинских работников возможности по определению состояния плода между посещениями акушерки, и, как следствие, не позволило своевременно выявить гипоксию плода.

В судебном заседании представитель ответчика главный врач роддома Овешникова Т.З. также подтвердила, что осуществление постоянной мониторной записи могло бы позволить выявить гипоксию плода в более ранние сроки.

Ссылка представителей роддома на то, что диагноз начавшегося разрыва матки у М.С.А. был поставлен только в 16 ч. 00 мин., опровергается показаниями свидетеля Агаповой В.Ф., работавшей в роддоме Ха 11 врачом-ординатором, согласно которым угроза разрыва матки была ею диагностирована после 15 ч. 30 мин., «в этот момент было полное открытие матки и страдало сердцебиение плода, имелась угроза разрыва матки» (л.д; 57). При этом свидетель указал, что ею был сделан вывод о необходимости операции кесарево сечение. Однако вместо реализации принятого решения дежурным врачом был вызван зам. главного врача роддома.

Согласно объяснениям Кузнецовой Л.А., врача-ординатора „роддома №11, имеющимся в материалах об отказе в возбуждении уголовного дела, у М.С.Л. клиническая картина в родах носила характер невыраженного несоответствия размера таза роженицы и размеров предлежащей части плода, данное осложнение требовало определенного времени для функциональной оценки таза и принятия решения о завершении родов путем операции кесарево сечение. Данные объяснения также свидетельствуют о наличии осложнений в родах до 15 ч. 30 мин., и противоречат тем показаниям, которые были даны Кузнецовой Л.А. в судебном заседании.

Довод ответчика о том, что выбор консервативного плана ведения родов зависел и был выработан с учетом настойчивого желания истицы рожать самостоятельно, несостоятелен, опровергается объяснениями М.С.А., показаниями зам. главного врача роддома Симоновой Т.Ф., а также историей родов.

Так, в соответствии с материалами служебной проверки у М.С.А. имелась сумма относительных показаний к операции кесарево сечение, а консервативный метод лечения был выработан с учетом настойчивого желания истицы рожать самостоятельно (л.д. 13).

Согласно объяснениям М.С.А. врачом женской консультации при направлении в роддом для планового родоразрешения были даны рекомендации по радоразрешению путем операции кесарево сечение, поэтому при поступлении в роддом она желала рожать именно оперативным путем, согласие же на консервативный план ведения родов она дала, поскольку доверилась врачам роддома, которые пояснили, что она сможет родить самостоятельно (лл 54,54 оборот).

Как следует из показаний Симоновой Т.Ф., решение о плане родов принималось ею как заместителем главного врача роддома, лечащим врачом М.С.А. и заведующим отделением патологии, при этом операцию кесарево сечение истице не предлагали, выбор плана родов от желания женщины не зависел (л.д. 55).

Из истории родов также усматривается, что план родов выработан врачами роддома, каких-либо объективных данных, свидетельствующих об отказе М.С.А. от операции кесарево сечение и настойчивом желании истицы рожать исключительно через естественные родовые пути, в медицинской документации не содержится.

Ссылка представителей ответчика на заключение, составленное Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы в рамках рассмотрения прокуратурой вопроса о наличии оснований для возбуждения уголовного дела, в подтверждение изложенных в возражениях доводов несостоятельна.

Указанное заключение не может расцениваться в качестве заключения экспертизы в рамках гражданского производства, поскольку назначение экспертизы в гражданском процессе производится в порядке, предусмотренном ст. 79. ГПК РФ, все лица, участвующие в деле, не имели возможности представить вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, участвовать при обсуждении вопроса о поручении проведения экспертизы тому или другому экспертному учреждению, о круге документов и иных материалов, подлежащих представлению экспертам.

Кроме того, по мнению суда, проведение экспертизы в Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы противоречит требованиями ст. 7 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», согласно которой при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела, поскольку и указанное экспертное учреждение, и роддом №11 г. Москвы являются государственными учреждениями Департамента здравоохранения г. Москвы, который осуществляет по отношению к указанным медицинским учреждениям распорядительные функции и функции оперативного управления.

Более того, выводы, сделанные 111 Главным государственным центром судебно-медицинских и криминалистических экспертиз, подтверждаются, а выводы комиссии Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы опровергаются другими вышеприведенными по определению состояния плода между посещениями акушерки, и, как следствие, не позволило своевременно выявить гипоксию плода.

В судебном заседании представитель ответчика главный врач роддома Овешникова Т.З. также подтвердила, что осуществление постоянной мониторной записи могло бы позволить выявить гипоксию плода в более ранние сроки.

Ссылка представителей роддома на то, что диагноз начавшегося разрыва матки у М.С.А. был поставлен только в 16 ч. 00 мин., опровергается показаниями свидетеля Агаповой В.Ф., работавшей в роддоме Ха 11 врачом-ординатором, согласно которым угроза разрыва матки была ею диагностирована после 15 ч. 30 мин., «в этот момент было полное открытие матки и страдало сердцебиение плода, имелась угроза разрыва матки» (л.д; 57). При этом свидетель указал, что ею был сделан вывод о необходимости операции кесарево сечение. Однако вместо реализации принятого решения дежурным врачом был вызван зам. главного врача роддома.

Согласно объяснениям Кузнецовой Л.А., врача-ординатора „роддома №11, имеющимся в материалах об отказе в возбуждении уголовного дела, у М.С.Л. клиническая картина в родах носила характер невыраженного несоответствия размера таза роженицы и размеров предлежащей части плода, данное осложнение требовало определенного времени для функциональной оценки таза и принятия решения о завершении родов путем операции кесарево сечение. Данные объяснения также свидетельствуют о наличии осложнений в родах до 15 ч. 30 мин., и противоречат тем показаниям, которые были даны Кузнецовой Л.А. в судебном заседании.

Довод ответчика о том, что выбор консервативного плана ведения родов зависел и был выработан с учетом настойчивого желания истицы рожать самостоятельно, несостоятелен, опровергается объяснениями М.С.А., показаниями зам. главного врача роддома Симоновой Т.Ф., а также историей родов.

Так, в соответствии с материалами служебной проверки у М.С.А. имелась сумма относительных показаний к операции кесарево сечение, а консервативный метод лечения был выработан с учетом настойчивого желания истицы рожать самостоятельно (л.д. 13).

Согласно объяснениям М.С.А. врачом женской консультации при направлении в роддом для планового родоразрешения были даны рекомендации по радоразрешению путем операции кесарево сечение, поэтому при поступлении в роддом она желала рожать именно оперативным путем, согласие же на консервативный план ведения родов она дала, поскольку доверилась врачам роддома, которые пояснили, что она сможет родить самостоятельно (лл 54,54 оборот).

Как следует из показаний Симоновой Т.Ф., решение о плане родов принималось ею как заместителем главного врача роддома, лечащим врачом М.С.А. и заведующим отделением патологии, при этом операцию кесарево сечение истице не предлагали, выбор плана родов от желания женщины не зависел (л.д. 55).

Из истории родов также усматривается, что план родов выработан врачами роддома, каких-либо объективных данных, свидетельствующих об отказе М.С.А. от операции кесарево сечение и настойчивом желании истицы рожать исключительно через естественные родовые пути, в медицинской документации не содержится.

Ссылка представителей ответчика на заключение, составленное Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы в рамках рассмотрения прокуратурой вопроса о наличии оснований для возбуждения уголовного дела, в подтверждение изложенных в возражениях доводов несостоятельна.

Указанное заключение не может расцениваться в качестве заключения экспертизы в рамках гражданского производства, поскольку назначение экспертизы в гражданском процессе производится в порядке, предусмотренном ст. 79. ГПК РФ, все лица, участвующие в деле, не имели возможности представить вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, участвовать при обсуждении вопроса о поручении проведения экспертизы тому или другому экспертному учреждению, о круге документов и иных материалов, подлежащих представлению экспертам.

Кроме того, по мнению суда, проведение экспертизы в Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы противоречит требованиями ст. 7 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», согласно которой при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела, поскольку и указанное экспертное учреждение, и роддом №11 г. Москвы являются государственными учреждениями Департамента здравоохранения г. Москвы, который осуществляет по отношению к указанным медицинским учреждениям распорядительные функции и функции оперативного управления.

Более того, выводы, сделанные 111 Главным государственным центром судебно-медицинских и криминалистических экспертиз, подтверждаются, а выводы комиссии Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы опровергаются другими вышеприведенными доказательствами: объяснениями сторон, показаниями свидетелей Войтковской и Агаповой, записями дневника акушерки, результатами служебного расследования.

Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что оказанная М.С.А. в роддоме № И медицинская помощь не соответствовала критериям безопасности и эффективности, неправильно выбранный врачами роддома способ родоразрешекия, ненадлежащее наблюдение медицинским персоналом за состоянием роженицы и плода, несвоевременно оказанная М.С.А. медицинская помощь привели к тому, что цель, ради которой оказывалась медицинская помощь достигнута не была, а был получен противоположный результат - смерть ребенка истцов и лишение М.С.А. детородных органов.

Принимая во внимание изложенное, ответственность за причиненный истцам моральный вред, выразившийся в физических страданиях М.С.А, вызванных болью, потерей детородных органов, и нравственных страданиях истцов, связанных с потерей долгожданного ребенка и невозможностью иметь общих детей в будущем, в силу ст. 151, 1064, 1068 ГК РФ, ст. 66 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан подлежит возложению на Государственное учреждение здравоохранения города Москвы Родильный дом № 11 Управления Здравоохранения Северо-Восточного административного округа города Москвы.

При определении размера компенсации суд исходит из характера и степени страданий истцов, учитывает, что гибель ребенка вызывает наиболее острые болезненные переживания человека, учитывает обстоятельств причинения вреда, степень вины ответчика в причинении вреда.

Учитывая приведенные выше обстоятельства, суд определяет размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу М.С.А в сумме 500000 руб., в пользу Мироненко С.П - в сумме 250 000 руб.

В соответствии со ст. 94, 98 ГПК РФ ответчика в пользу М.С.А. подлежат взысканию расходы, понесенные последней в связи с проведением судебной медицинской экспертизы, а в доход федерального бюджета - госпошлина, от оплаты которой истцы были освобождены при подаче иска.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд