Образцы судебных документов

ПРИМЕР-ОБРАЗЕЦ ИЗ ДЕЛА Е.

 

В Московский городской суд

Судебная коллегия по гражданским делам

Адрес: 107076, г. Москва, Богородский вал, 8

ИСТЕЦ № 1: М. Я.

ИСТЕЦ № 2: М. Л.

Адрес: Москва...

Тел. 8-916-000-00-00.

ЗАИНТЕРЕСОВАННОЕ ЛИЦО: Е. М

Представитель истцов по доверенностям:

Саверский Александр Владимирович

Адрес: Москва…

Тел. 000-00-00

ОТВЕТЧИК: Родильный дом № Z

Адрес: Москва…

 

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ[1] ЖАЛОБА

на Решение Тимирязевского суда г. Москвы от 07.11.06. по иску М.Я., М.Л. к Родильному дому № Z г. Москвы

 

19.12.2005 года Федеральный судья Тимирязевского районного суда г. Москвы Г., с участием прокурора С., адвоката Р., при секретаре Б. вынесла Решение об отказе в удовлетворении исковых требований по иску М.Я., М.Л. к Родильному дому № Z г. Москвы о возмещении ущерба и морального вреда в связи со смертью их дочери Е. в роддоме № Z (дело №2-1/2005).

04.07.2006 года Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Д. и судей К., Ф. с участием прокурора Ш. отменила вышеуказанное решение и передала дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в новом составе (т.3 л.д. 118-121).

07 ноября 2006 года Тимирязевский народный суд в составе председательствующего судьи С., с участием прокурора С. и М., адвоката Р. при секретаре С. вынес Решение об отказе в удовлетворении исковых требований по иску М. Я., М. Л. к Родильному дому № Z г. Москвы о возмещении ущерба и морального вреда в связи со смертью их дочери Е. в роддоме № Z г. Москвы.

Сторона истцов считает, что при вынесении Решения судом не учитывались указания Мосгорсуда, данные им в вышеуказанном Определении, были нарушены нормы процессуального и материального права, проигнорированы нормы законодательства, не учтен и неверно оценен целый ряд доказательств, установление причинно-следственной связи переложено на часть экспертной комиссии, а доказывание вины – на истцов, что и привело к незаконному, необоснованному и неверному решению.

Представитель истцов приносит извинения Судебной коллегии Московского городского суда за длинный текст настоящей жалобы, что обусловлено как сложностью дела, так и множеством недочетов, допущенных Тимирязевским судом в ходе разбирательства и при вынесении Решения.

Сторона истцов считает Решение суда первой инстанции подлежащим отмене по нижеприведенным основаниям.

Иск основан на мнении истцов о том, что медицинская помощь Е. была оказана некачественно (в форме противоправного бездействия и действия), что и повлекло за собой смерть пациентки.

Основная позиция в суде стороны истцов:

Е. поступила в роддом № Z г. Москвы 17.08.2001., за неделю до родов, на платной основе. Имела, кроме иных, мало существенных для дела, следующие отклонения в состоянии здоровья: ревматоидный артрит суставной формы (с детства), что повлекло за собой деформацию суставов, в частности, укорочение левой ноги на 1-1,5 см и деформацию таза. Укорочение ноги врачи роддома не видели, хотя в женской консультации это отметили, необходимых измерений таза не провели. При этом у Е. имелся крупный плод. Врачи роддома ошиблись с массой плода на 300-400 гр., хотя должны были провести перед родами УЗИ плода. Таким образом, необходимых исследований проведено не было, и тактика ведения родов была разработана в отсутствие надлежащей заботливости и осмотрительности.

Ошибочная тактика ведения родов привела к следующему. 24.08.2001. утром Е. интравагинально вводят неразрешенный в акушерской практике препарат «Сайтотек», что вызывает у нее родовую деятельность вплоть до бурной (на результатах КТГ-мониторинга в 18.00 24.08.01. 5-6 схваток за 10 минут, вместо 3-4 в норме), что привело к разрывам эпителия шейки матки. То есть искусственные роды вызываются неразрешенным для этого препаратом. Разрешений на такую тактику и применение препарата «Сайтотек» Е. не давала. К 19 часам 24.08.2001. выяснилось, что родить Е. сама не может, поскольку плод не может пройти через родовые пути (диагноз: клинически узкий таз). Данное обстоятельство (несоответствие размеров головы плода и размеров таза) могло и должно было быть установлено до начала родов, в результате чего должна была быть проведена плановая, а не экстренная операция кесарева сечения, что позволяло исключить последующие негативные события.

Около 19 часов (противоречия в карте не позволяют более точно определить время начала операции – то ли в 18.40 по анестизиологической карте, то ли в 19.15 по дневниковым записям в Истории родов) ей делают экстренную операцию кесарева сечения. Через 5-7 минут после извлечения ребенка у Е. развиваются признаки эмболии околоплодными водами (околоплодная жидкость попала в кровоток). Признаки эмболии не означают саму эмболию, которая не могла развиться во время операции - на фоне наркоза (мышцы расслабляются) и операции (после разреза давление внутри матки падает до нуля, что делает невозможным попадание вод в кровоток). Во время кесарева сечения развивается сильное кровотечение (кровопотеря уже во время операции составила более 1 л), которое требовало немедленного удаления матки, но это было сделано только через два с лишним часа. Дальнейшие мероприятия тоже вызывают вопросы, на которые истцы не получили ответов. Так, 25.08.01. в Истории родов значится ряд результатов анализов Е., в частности, и на сахар крови, которые колеблются от 27 до 41 ммоль/л при норме в 5,5, то есть превышают норму в 7 раз, что должно было привести к гипегликемической коме, отеку мозга, и требовало введения инсулина, который вводится ей лишь 26.08.2001, т.е более чем через сутки.

27.08.2001. Е. умерла. Смерть согласно протоколу вскрытия наступила от отека головного мозга, вызванного эмболией околоплодными водами.

Таким образом, сторона истцов считает, что неверная диагностика и неверная тактика ведения родов вызвала цепь негативных последствий, включая вызов искусственных родов неразрешенным препаратом, при том, что врачи роддома № Z не проявили надлежащей заботливости и осмотрительности даже после возникновения серьезной угрозы для жизни Е. – эмболии околоплодными водами, что не позволяет утверждать, что смерть Е. была неизбежна при своевременной и качественной медицинской помощи.

Так, суд признает, что при ведении родов у Е. были допущены недостатки: не было проведено измерение косых размеров таза и не проведено ультразвуковое исследование (т.3, л.д. 263-об).

Сюда следовало бы добавить заявление в судебном заседании эксперта Лог. о необходимости проведения до родов консультации ревматолога в роддоме и проведении рентгенопельвиометрии (рентгенологическое исследование, позволяющее установить возможность прохождения плода по родовым путям) (т. 3 л.д.201-205.об с учетом утвержденных замечаний на данный протокол). Но суд эти недостатки диагностики игнорирует и не отражает их в своем Решении.

При этом, в Решении суда сказано «доводы иска о том, что в случае проведения подобных исследований врачи могли придти к выводу о необходимости назначения Е. планового кесарева сечения, с учетом имевшегося у нее заболевания суставов, позволило бы избежать тяжких последствий, являются предположительными и в судебном разбирательстве не нашли своего подтверждения. Экспертами не установлено наличие причинно-следственной связи между тем фактом, что сотрудники родильного дома не провели указанные осмотры, исследования, и наступившим вредом, Е. не было показано плановое кесарево сечение даже при наличии ревматоидного артрита» (т.3 л.д. 263-об).

Данная позиция суда является ключевой, и она полностью совпадает с позицией ф/с Г., вынесшей первое решение (т.3, л.д. 60).

Сторона истцов считает данное Решение суда подлежащим отмене, поскольку не может согласиться с этим по следующим основаниям.

 

1.   Суд основывал свое решение только на мнении части экспертной комиссии, не учитывая изменений этого мнения и важнейших доказательств в деле.

Суд, как минимум, не учел и не дал оценки:

а)   показаниям лечащего врача Е. – М.:

Стимуляция родов, в частности, «Сайтотеком» не проводится, если «роды невозможны через естественные родовые пути», «при крупном плоде родовозбуждение не применяется», «интуиция меня подвела, я ошиблась на 300-400 гр. при определении массы плода», «причины сужения таза у Е. не знаю» (л.д.442-об-445, 457

Эти показания в суде сторона истцов расценивает как признание вины пусть и не самим ответчиком, но лечащим врачом, который и определял тактику ведения родов в отношении Е., и который признает, что им не была проявлена надлежащая заботливость и осмотрительность, а если бы она была проявлена, то этот свидетель действовал бы иначе.

На наш взгляд уже этого достаточно, чтобы признать исковые требования истцов, но суд даже не упоминает эти показания в мотивировочной части;

б)    изменению позиции эксперта Лог., которая после допроса в суде направила в адрес суда письмо (т.3 л.д. 210), в котором содержится следующий текст: «При пролонгировании или перенашивании беременности, особенно при крупном плоде, кости черепа плода становятся более плотными, а швы сужаются, поэтому конфигурации головки практически не происходит и возникает клиническое несоответствие головки плода и таза матери, что является показанием к кесареву сечению. У Е. имела место именно такая ситуация: тенденция к пролонгированию беременности, крупный плод и большие размеры головки плода (35 см)».

Данное письмо является кардинальным изменением позиции данного эксперта по вопросу тактики ведения родов. Еще во время допроса в суде она заявляла, что необходимые исследования могли привести к изменению тактики ведения родов, но не кардинально (т. 3 л.д.201-205-об).

Эта позиция о необходимости проведения планового кесарева сечения абсолютно совпадает с Особым мнением эксперта Лян. (т.3 л.д.99-101-об) в части необходимости проведения плановой операции кесарева сечения.

В письме эксперт пишет не об экстренной операции, а о плановой, поскольку перечисленные показания к операции должны были быть известны врачам до начала родов: тенденция к пролонгированию беременности, крупный плод и размеры головки плода, которые в родах неизбежно, по данному мнению эксперта, приводят к клинически узкому тазу, и тогда нет смысла даже пробовать пускать женщину в естественные роды.

Здесь нет никакой ретроспективности оценок. Для установления приведенных экспертом показаний у врачей были и основания, и возможности. Следовало проводить дополнительные диагностические мероприятия, необходимость которых признал и суд в своем Решении;

в)   сведениям о деформации таза Е., что подтверждается укорочением левой ноги на 1-1,5 см, что видно из множества записей в медицинских документах Е. с момента возникновения ревматоидного артрита до наблюдения в женской консультации во время беременности (л.д.149-об, 538, 530-602-об, 597, 599);

г)   мнением специалиста Кл. (л.д. 606-об.- 608); мнением специалиста Ков. (л.д. 673-об-677); мнением свидетеля Раз. - лечащего врача Е. с 4 до 15 лет по поводу ревматоидного артрита (л.д. 520-об.-521, 603), Особым мнением эксперта Лян. (т. 3 л.д. 99-102-об).

Сторона истцов с учетом имеющихся доказательств полагает доказанным тот факт, что причиной клинически узкого таза Е. стал именно деформированный таз, что в совокупности с действием «Сайтотека» и привело к ЭОВ. Наличие такого таза врачи должны были определить для выбора правильной тактики родоразрешения, чего сделано не было, но для чего были основания.

2.  Суд не вправе был перекладывать установление причинно-следственной связи на экспертов, а доказательство вины на истцов.

Установив недостатки помощи (не было проведено измерение косых размеров таза и не проведено ультразвуковое исследование (т.3, л.д. 263-об)), суд должен был признать, что врачи роддома № Z с этого момента действовали с нарушением надлежащей заботливости и осмотрительности, и все их дальнейшие действия содержали элемент первоначальной ошибки, которая впоследствии усугубилась незаконным применением препарата «Сайтотек». Утверждать в этой ситуации, что эти противоправные действия и действия с нарушением обязательств не находятся в причинной связи с возникновением ЭОВ и смертью, т.е. с последующими событиями, прямо вытекающими из этих, означает нарушить сам смысл понятий «причина и следствие»: как известно, каждое событие имеет причину или условия возникновения. А поскольку реальному же событию предшествуют реальные причины, то признавая хотя бы часть этих причин ошибочными и такими, которых можно было избежать, суд неизбежно должен придти к выводу, что и вредоносного события можно было бы избежать, если бы изначальные условия для его возникновения не были созданы. С другой стороны, рассуждения суда о том, что было бы, если бы врачи все изначально делали правильно (эмболия наступила бы все равно), и является истинным предположением, поскольку такие (правильные) события (причины и следствия) в реальности не произошли, и тогда достоверно доказать их тоже невозможно, а можно лишь рассуждать о вероятности их наступления.

При этом причина (условия) возникновения ЭОВ экспертами названа определенно: превышение амниотического давления над венозным и зияние сосудов (ответы на вопрос 13, 19, 35, л.д.719-741). Это подтверждено литературой, имеющейся в деле, другими материалами, и истцы с этим полностью согласны.

Суд так и не назвал, кроме действия «Сайтотека», иных причин возникновения родовой деятельности, в результате которой возникли разрывы сосудов шейки матки и превышение амниотического давления над венозным, следствием чего и становится, по мнению экспертов, эмболия.

В отсутствие иных причин именно «Сайтотек» на фоне клинически узкого таза следует считать причинами ЭОВ.

При этом сторона истцов презюмирует, что в действиях родильного дома № Z г. Москвы имеется вина, особенно в вопросах ненадлежащей диагностики, неправильного метода родоразрешения и применению препарата «Сайтотек». Отсутствие же вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (ч.2 ст. 401 ГК РФ) или причинившим вред (ч.2 ст. 1064 ГК РФ). Из ст. 151 ГК РФ следует, что моральный вред возмещается только при наличии вины причинителя. Поскольку моральный вред, причиненный истцам, причинен смертью потребителя, наступившей в результате ненадлежащего исполнения обязательств, то вина исполнителя презюмируется до тех пор, пока ответчиком не будет доказано обратного. По мнению стороны истцов, ответчик не смог и не может доказать свою невиновность в этом деле.

У суда и ответчика было бы право говорить о невиновности, если бы роддом все сделал правильно, и на этом фоне наступили бы плохо управляемые события (ЭОВ). Однако при наличии, по крайней мере, небрежности М. (недодиагностика) и назначении консилиумом «Сайтотека» (дифференциация косвенного умысла и легкомыслия), несвоевременного удаления матки, неприменения инсулина при уровне сахара, в 7-8 раз превышающего норму, роддом просто не может быть признан невиновным в смерти Е.

3.  Суд основывал свое решение на мнении части экспертной комиссии без оценки противоречивости этого мнения и без учета иных доказательств, имеющихся в деле, в частности, доводов истцов.

Суд, положив в основу своего решения мнение экспертной комиссии, должен был разрешить противоречия между Экспертным заключением № 112 и Особым мнением эксперта Лян.

На стр. 20 своего Решения суд пишет: «В ходе допроса в суде Лян. показал, что в отношении механизма возникновения ЭОВ у него не столь категоричный вывод, как отраженный в особом мнении. Так, в особом мнении Лян. указывал, что после применения Е. наркоза родовая деятельность прекратилась, и исчезло одно из двух обязательных условий развития ЭОВ. При допросе он показал, что родовая деятельность после применения наркоза не прекращается, а снижается ее активность, соответственно, применение наркоза не исключает развитие ЭОВ, в связи с чем представляется обоснованной позиция, изложенная в экспертном заключении № 112, а также эксперта Лог. о том, что в момент наркоза не может быть отрицательного давления и околоплодные воды не могли проникнуть в организм через сосуды шейки матки, поскольку входными воротами для околоплодных вод явилась плацентарная площадка. В особом мнении эксперта Лян. вывод относительно механизма образования ЭОВ носит вероятностный характер, что следует из самого текста».

Приведенный абзац Решения сторона истцов полагает полностью не обоснованным, не соответствующим действительности и лишенным логических связей.

Что касается вероятностности вывода Лян. относительно механизма образования ЭОВ, то, кроме слов «наиболее вероятным представляется следующий механизм образования ЭОВ…», в самом выводе нет вероятностных оценок, а есть непротиворечивое и убедительное описание и обоснование произошедших событий и механизма ЭОВ (т.3 л.д. 102), которое ничем не опровергнуто.

Лян. действительно в суде уточнил свою позицию по вопросу того, что при наркозе родовая деятельность не прекращается, а снижается ее активность. На самом деле, эта оговорка Лян., ставшая для суда не более чем поводом для фактического игнорирования Особого мнения при вынесении решения, не имеет никакого значения, поскольку Лян. заявил, что эмболия возникла до начала операции и введения наркоза, обосновав это как раз тем, что давление в матке при введении наркоза падает. Но главным аргументом в этом споре о невозможности возникновения ЭОВ во время кесарева сечения Лян. считает отсутствие давления во вскрытой полости матки (такое вскрытие полости – часть операции кесарева сечения). Этот аргумент невозможно оспорить, поскольку сами же эксперты в своем заключении № 112 пишут, что условиями возникновения эмболии являются превышение амниотического давления над венозным и зияние сосудов (ответы на вопрос 13, 19, 35, л.д.719-741). Учитывая мнение эксперта Вин. о том, что наркоз и надрез, как он считает, делались одновременно (т.3 л.д. 205-206-об), о давлении в матке, а значит, и о возникновении эмболии во время операции говорить невозможно.

Этим же аргументом об отсутствии в матке давления во время кесарева сечения опровергается все построение эксперта Лог. о проникновении околоплодных вод в кровоток через плацентарную площадку. Во время кесарева сечения сначала вскрывается брюшина и полость матки (давление внутри ее в этот момент падает, и родовая деятельность прекращается), извлекается ребенок, затем только отделяется плацента (образуется площадка с зиянием сосудов), затем только ушивается матка и брюшина. Все это время полость матки открыта, и давления в ней нет, нет родовой деятельности и вод – они излились.

Таким образом, ЭОВ не может возникнуть в ходе операции кесарева сечения, и имеется, как минимум, существенное противоречие между заключением экспертов о превышении давления и мнением Лог., высказанным в суде.

И это противоречие – не единственное.

Вот целый ряд прямых противоречий, выявившихся в ходе допроса этого эксперта и имеющих существенное значение для разрешения дела:

«При прохождении через таз у ребенка было схождение костей на 1-2 см», – но ребенок не проходил через таз, он родился посредством кесарева сечения.

«… размер головки 35 см, нормальная голова 33-36 см … 34-35 см нормальные размеры. Головка не прошла, так как она крупная…» - так крупная или нормальная? И в этой связи вопрос: что же стало причиной клинически узкого таза – деформированный таз матери, который надо было исследовать до родов, или голова ребенка?

Это противоречие и легло в основу Особого мнения Лян., где он говорит, что голова была нормальная, а причиной клинически узкого таза стал деформированный таз, и других объяснений нет.

«Венозные сосуды не могли быть причиной эмболии, поскольку там не было вод» (речь идет о зиянии венозных сплетений шейки матки, образовавшихся в результате родовой деятельности) – эксперт невнимательно изучала Историю родов Е., где в день родов постоянно отмечается «подтекают светлые воды» (л.д. 107-111), т.е. воды во время родовой деятельности проходили и через шейку матки, где зияли сосуды, что отмечено в протоколе патологоанатомического исследования.

В заключении № 112 сказано, что причиной клинически узкого таза у Е. стала крупная голова плода (ответ на вопрос 15, л.д.719-741). По данным Истории развития новорожденного, окружность головы новорожденного Е. М. составляла 35 см.

Доказательствами того, что у ребенка Е. не было крупной головы, является:

1)  размер головы ребенка после родов – 35 см;

2)  мнение самой Лог. о том, что норма головы – 33-36 см;

3)  мнение представителя ответчика К., заместителя главного врача роддома № Z (т.3, л.д.34);

4)  особое мнение эксперта Лян.;

5)  данные медицинской литературы:

a.  - Ю.И. Барашнев, «Перинатальная неврология» (л.д. 316, Триада-Х, Москва, 2001, стр. 609) – нормой окружности головы является размер 35, 7 см +(-) 1, 3 см;

b.  -  В.А. Доскин и другие, «Морфофункциональные константы детского организма: Справочник» (л.д. 225-226, Москва, «Медицина», 1997, стр. 27) – норма 35, 7 см +(-) 1, 3 см;

c.  - Н.П. Шабалов, «Неонаталогия». (л.д. 221-222, Санкт-Петербург: «Специальная литература», 1997, с. 135) – «окружность головы доношенного новорожденного ребенка обычно составляет 34-37 см.

Таким образом, у ребенка не было крупной головы, а при имеющейся голове и нормальных размерах таза клинически узкий таз возникнуть не мог. Тогда доказанным следует считать, что причиной клинически узкого таза был деформированный (кососмещенный) таз.

Всех этих противоречий Особое мнение Лян. лишено.

Видимо, именно потому, что в ходе допроса в суде выявилось слишком много противоречий, эксперт Лог. (единственный акушер в составе экспертной комиссии) направила в адрес суда вышеупомянутое письмо (т.3 л.д. 210), в котором содержится следующий текст: «При пролонгировании или перенашивании беременности, особенно при крупном плоде, кости черепа плода становятся более плотными, а швы сужаются, поэтому конфигурации головки практически не происходит и возникает клиническое несоответствие головки плода и таза матери, что является показанием к кесареву сечению. У Е. имела место именно такая ситуация: тенденция к пролонгированию беременности, крупный плод и большие размеры головки плода (35 см)».

Позицию Лян. о необходимости изменения тактики ведения родов упоминает и Мосгорсуд в мотивировочной части своего Определения (т.3 л.д. 121): «метод ведения родов у Е. был выбран неправильно, без выявления и учета всех имеющихся показаний и противопоказаний со стороны матери (деформация таза) и плода (крупный плод) к тому или иному методу ведения родов – прежде всего без учета высокой вероятности развития в процессе родов клинически узкого таза…».

Таким образом, Решение суда первой инстанции в этой части прямо противоречит доказательствам, имеющимся в деле и доводам, в частности, и Мосгорсуда.

Необходимость проведения планового кесарева сечения при узком (кососмещенном) тазе и крупном плоде подтверждается так же специальной медлитературой и методическими рекомендациями МЗ РФ № 11-14/55-111 от 27.08.91. (л.д. 306, 308, 343), мнением специалистов Центра независимых экспертиз (л.д. 390, ответ на вопрос 18), мнением специалиста Клим. (л.д. 606-об.-608).

Исходя из сказанного, суд должен был признать факт кардинально неправильной тактики ведения родов у Е..

В то же время, признав факт неправильной тактики ведения родов, суд в дальнейших оценках не вправе был исходить из предположения о том, что плановое кесарево сечение тоже привело бы к эмболии околоплодными водами и смерти Е., поскольку такая логическая конструкция сама по себе имеет форму предположения, а именно: если бы даже сделали плановое кесарево сечение, то эмболия возникла бы все равно. Это ничем не обосновано и не может быть достоверно доказано, поскольку в реальности наступили совсем иные события.

Однако у суда имелись достаточные основания для установления факта того, что эмболия не могла возникнуть при плановом кесаревом сечении. Как уже говорилось неоднократно, в Экспертном заключении сказано, что условиями возникновения эмболии являются превышение амниотического давления над венозным и зияние сосудов (ответы на вопрос 13, 19, 35, л.д.719-741). То есть без этих условий эмболия возникнуть не может. Но перед плановым кесаревым сечением, когда отсутствует родовая деятельность (повышает амниотическое давление из-за схваток), не может возникнуть ни превышение внутриматочного (амниотического) давления, ни зияние сосудов. Следует при этом учитывать, что при надрезе матки во время операции амниотическое давление падает до нуля и не может по этой причине превышать давление в венозном кровотоке, что исключает появление эмболии.

Основываясь уже на этих аргументах и доказательствах, суд должен был вынести решение в пользу истцов, поскольку очевидно, что ненадлежащая диагностика привела к неверной тактике ведения родов, которая (не предположительно, а в реальности) привела к смерти Е.

Довод суда о том, что он не может основывать свое решение на особом мнении Лян., поскольку тот сначала подписал Экспертное заключение № 112, а потом Особое мнение к нему, и потому суд не находит основания для недоверия в отношении заключения № 112, – не состоятелен хотя бы уже потому, что эксперт Лог. тоже изменила свое мнение, представив суду вышеупомянутое письмо (т. 3 л.д. 210). Поскольку же эксперты несут уголовную ответственность за дачу заведомо ложного заключения, сторона истцов находит нормальным, что в делах подобной сложности мнение экспертов уточняется и даже изменяется.

Кроме того, и Мосгорсуд, ссылаясь в своем Определении на Особое мнение Лян., при том, что ранее этот эксперт подписал Экспертное заключение № 112, не находит данное обстоятельство поводом к тому, чтобы считать это Особое мнение ненадлежащим или недопустимым доказательством.

Далее  ⇒