Новости

Не верить Гиппократу!

Отношения пациента и врача в современном мире меняются. Если раньше больной безоговорочно верил целителю и слепо выполнял все его предписания, то сегодня все чаще действует по принципу «доверяй, но проверяй».

  Нам всем знаком образ врача из классической русской литературы. Умный и интеллигентный, обращающийся к пациенту «батенька», а главное — знающий, компетентный... Увы, в современной жизни все выглядит иначе. По статистике, каждый пятый диагноз — ошибочный. Буквально в конце мая новый трагический случай: врачи Хабаровского края почти полгода лечили больную туберкулезом девочку от обычной простуды. В результате девочка умерла. А в апреле в Курской области возбудили уголовное дело по факту смерти 48-летней женщины. И опять причина в медицинской ошибке. Пациентке поставили неправильный диагноз, не заметив диабета.

Неудивительно, что люди сегодня меньше верят врачам, чем поколение-два назад, и даже пытаются перепроверять диагнозы и рецепты. Теперь, прежде чем обратиться к специалисту, некоторые люди сами читают про свои симптомы в справочниках или Интернете и идут на прием уже подготовленными. Причем часто больные обращаются не к одному доктору, а к двум-трем. Как изменились в современном мире отношения врача и пациента и к чему это приведет? Об этом в интервью «Профилю» рассуждает президент Лиги пациентов Александр Саверский.

ПРОФИЛЬ: Модели отношений между людьми постоянно эволюционируют. Как изменяются отношения врача и пациента?

Саверский: В здравоохранении долгие годы существовала патерналистская модель взаимоотношений «пациент–врач», когда врач на основании своих исследований сам принимал решение о том, как лечить пациента, а тот, в свою очередь, безропотно и с благодарностью исполнял все назначения. Эта модель сложилась в те далекие времена, когда образование и культурный уровень врача были недосягаемы для большинства людей. Врач — человек, способный побеждать смерть и болезни, — воспринимался как человек от Бога. Такая модель в какой-то мере еще сохранилась в отношениях врача с малограмотной бабушкой, которая воспринимает любое назначение как закон. Однако быстрый рост образования и широкий доступ к информации о здоровье и болезнях привел к тому, что старая модель уступает место новой. Сегодня пациент хочет принимать участие в том, что делает врач.

ПРОФИЛЬ: Но врач может не допустить его до обсуждения. Разве нет?

Саверский: Может, конечно. Но вы забываете, что вместе с пациентами меняются и врачи. Они уже не те, что раньше, — с другими принципами, привычками и нравами. Доктора теперь идут навстречу пациенту — сами предоставляют ему информацию о его состоянии, интерпретируют ее и пытаются вывести на наиболее приемлемое решение о выборе лечения или отказе от него. Это уже получается не патерналистская, а, скорее, партнерская модель. Болезни теперь обсуждают. Как и диагнозы.

ПРОФИЛЬ: Получается, что таким образом врач снимает с себя ответственность за поставленный диагноз или выбранное лечение?

Саверский: Конечно же нет. Если вы обратились не к какому-то знакомому или консультанту из частной клиники, а к своему лечащему врачу, то вся ответственность за поставленный диагноз и результаты лечения лежит на нем.

ПРОФИЛЬ: А если я обратился к консультанту, он что же — ни за что не отвечает?

Саверский: Консультанты — консультируют. Они высказывают свои предположения, точку зрения.

ПРОФИЛЬ: При этом не отвечая за свои слова?

Саверский: Консультант не лечащий врач. Он не занимается вашим здоровьем вплотную. Он лишь может направить вас к нужному доктору. А уже с врачом вы будете обсуждать свои болезни. Именно вдвоем. Вместе. Но отвечать за все будет врач. И с него вы и будете спрашивать в случае чего. В данном случае меняется методика принятия решений.

ПРОФИЛЬ: Это хорошо или плохо?

Саверский: В сущности, нет ничего плохого в том, что врач знакомит пациента с особенностями его заболевания и обсуждает возможные перспективы лечения. Проблема кроется в том, что необходимость такого сотрудничества продиктована отнюдь не праздным любопытством пациента. Не от хорошей жизни мы к этому пришли.

ПРОФИЛЬ: Что же произошло?

Саверский: Мы перестали верить врачам.

ПРОФИЛЬ: И роясь в Интернете, пациенты проверяют квалификацию врача?

Саверский: В том числе. Ведь очень много ошибок. По данным страховых компаний, расхождение прижизненных и посмертных диагнозов доходит до 25%. Квалификация молодых специалистов оставляет желать лучшего. Почему на Западе система здравоохранения лучше? Да потому, что там среднестатистический врач способен сделать то, что у нас делает только хороший. К тому же мы не понимаем, чем руководствуется врач, назначая лечение. Мы опасаемся, что кто-то просто зарабатывает на нашем заболевании.

ПРОФИЛЬ: Кто?

Саверский: Это могут быть и фармацевтические компании, которые «стимулируют» врачей назначать дорогие препараты, и те же клиники, которым интереснее склонить пациента на платную операцию.

ПРОФИЛЬ: А может, платные услуги — это всего лишь один из этапов развития системы здравоохранения?

Саверский: Не думаю. Экономика медицины строилась таким образом, что сначала человек сам платил за свое лечение. Затем, с развитием общества, появились элементы страховой медицины, чтобы помогать тем, кто не в состоянии заплатить за себя сам. Наивысшей точкой такого развития стало государственное здравоохранение, когда граждане при помощи своих налогов участвуют в медицинском страховании, а государство обеспечивает им равные права на доступ к медицинским услугам. Наблюдаемый сегодня откат к системе платных услуг на всех уровнях, начиная с муниципального, есть не что иное, как деградация. Шаг назад.

ПРОФИЛЬ: Вы думаете, в здравоохранении нет места рыночным отношениям?

Саверский: По-хорошему — нет и быть не может. В медицине царит страх пациента перед болезнью и перед врачом. Пациент зависим от врача как от человека, который может как исцелить, так и нанести еще больший вред. Плюс к этому пациент, как правило, не знает, что именно у него болит и что ему нужно. Все это делает из пациента идеальную мишень для частного капитала. Человек, который боится и не знает, что ему нужно, готов заплатить любые деньги тому, кто доступно и аргументированно объяснит, как именно следует решать его проблему. Здесь нет границ для капитала, потому что жизнь и здоровье бесценны. Цену можно называть любую. Ее невозможно регулировать, так как даже непонятно, за что именно пациент платит.

ПРОФИЛЬ: Но существуют же какие-то критерии? Исцеление, например.

Саверский: В подавляющем большинстве случаев это не работает. Если выбрать такой критерий, как исцеление, то сразу же начинаются приписки результатов. У человека находят несуществующие болезни и успешно их «лечат». Или, что хуже, начинают скрывать диагнозы. А если платить за сам процесс и конкретные манипуляции, как это у нас часто практикуется, то процесс лечения становится бесконечным. У вас будут постоянно находить новые недуги, лечить, но не вылечивать. Потому что, как ни парадоксально, исцеление больного не в интересах такой медицины. Уже сейчас страховые компании выявляют до 30% приписок в медицинской документации. Потому-то мы и пытаемся выяснить как можно больше о своем состоянии и лечебном плане, чтобы убедиться, что нам не пытаются назначить дорогие лекарства и ненужные процедуры, которые тоже недешевы. Потому-то люди и начинают рыться в источниках и консультироваться у других специалистов, что они не доверяют врачам.

ПРОФИЛЬ: К чему мы придем? Какова будет роль врача в обозримом будущем?

Саверский: Если говорить о мировой тенденции, то я думаю, что эти отношения будут и дальше развиваться в направлении партнерства. Хочу я этого или нет, нравится мне или нет, но так будет. Этому способствует стремительное развитие информационных и коммуникационных технологий. Сейчас, например, можно дистанционно получить диагноз от ведущих профессоров из Германии, послав им результаты своих исследований, и ознакомить с ним своего врача. Врач все равно будет обладать большими знаниями, чем пациент, но объединение усилий работает на достижение общего результата.

ПРОФИЛЬ: Однако получается, что пациент все равно будет тратить лишние деньги и время на ту работу, которую должен проделать его лечащий врач? Вы считаете, это нормально?

Саверский: Таковы реалии наших дней. Без этого сейчас нельзя. И пациенты это понимают и собирают как можно больше данных. Зачастую за это им действительно приходится платить. И это минус.

ПРОФИЛЬ: Так что же – лучше вернуться к советской системе здравоохранения?

Саверский: А чем она плоха? Да, были проблемы администрирования, но в целом система была построена на правильных принципах. Врач
получал деньги за труд и не думал больше ни о чем, кроме лечения своих пациентов. Достаточно внести разумные коррективы, чтобы оплата работы врача была достойной. Посмотрите на медучреждения какой-нибудь администрации президента или любого иного государственного ведомства. Все как в хорошем советском учреждении, только оборудование самое современное. Все бесплатно и качественно. Я вот не думаю, что наши чиновники выбрали для своего обслуживания какую-то неэффективную модель. Так почему же эти люди предлагают нам за все платить?

ПРОФИЛЬ: Так уж и за все?

Саверский: Достаточно того, что новый закон «Об основах охраны здоровья», с таким скрипом прошедший через Думу, допускает сохранение платных услуг в государственных и муниципальных учреждениях. То есть именно там, куда чаще всего обращаются граждане. В 84-й статье закона так и сказано, что у гражданина есть право оплатить медицинские услуги. Причем под действие этой статьи подпали организации, входящие в базовую программу госгарантий, включая все государственные и муниципальные учреждения. Но стоит отметить, что исходя из Гражданского кодекса оплата есть не право, а обязанность, возникающая после оказания соответствующих платных услуг. А в 41-й статье Конституции записано, что в государственных и муниципальных учреждениях помощь оказывается бесплатно. Да, гражданин имеет право дать кому-то денег. Но это никак не корреспондируется с правом государственного учреждения взять с него эти деньги за оказанные услуги. Тем более что эти услуги в соответствии с Конституцией должны предоставляться бесплатно. Словом, закон написан так путано, что каждый сможет трактовать его по своему усмотрению.

ПРОФИЛЬ: Чем это грозит?

Саверский: В итоге — окончательным крахом существующей системы здравоохранения. Уже сейчас кто-то отправляется за границу, а те, у кого нет таких возможностей, обращаются либо к платной медицине, либо вовсе к знахарям и экстрасенсам. Ведь никто же всерьез не думает, что у нас такими темпами развивалась бы платная медицина при наличии хорошей бесплатной. Но, увы, такой у нас нет. Поэтому частная медицина, как паразит, развивается за счет пороков бесплатной системы здравоохранения.

ПРОФИЛЬ: Так, может, это и есть выход? Взамен порочной системы придет другая, лишенная этих пороков.

Саверский: Абсурд. Задача частной медицины — зарабатывать деньги. Чем больше, тем лучше. А для этого надо оказывать как можно больше услуг. Тут и начинается интегрирование проблем, когда у человека находят новые болезни, предлагают новое лечение, дополнительные процедуры и ненужные манипуляции. Доходит до абсурда. Вы знаете, что в международную классификацию болезней занесли любовь? Что угодно готовы лечить, лишь бы получить максимальную прибыль. Но зачастую эта прибыль получается за счет сервиса, а не профессионализма. И именно это идет вразрез с одним из основных принципов медицины: лучше меньше, да лучше! Нам теперь надо набраться мужества и сказать, что этим путем мы не пойдем.

ПРОФИЛЬ: Но разве можно полностью убрать деньги из отношений человека и медицины?

Саверский: Наверное, какие-то направления (вроде эстетической медицины) могут оставаться платными, но из остальных областей эти взаимоотношения надо убирать. Это развращает государство, которое перекладывает на граждан решение тех проблем, которыми оно само должно заниматься. Взять, к примеру, благотворительный фонд «Подари жизнь». Ну что тут скажешь, молодцы ребята, большое дело делают. Но по сути это плохо. Они берут на себя решение государственных задач, а государство говорит: «Ой какие молодцы, сколько денежек нам сэкономили». Но почему какой-то фонд занимается тем, на что мы нашему государству уже дали денег в виде налогов? Это государственная задача. Иначе зачем нам такое государство с его Минздравом? Пусть тогда «Подари жизнь» здравоохранением и занимается. Может, у них это лучше получится.

источник :  www.profile.ru

вернуться в раздел новостей